Самый яркий пример человека, который совмещал жесткую диктатуру и рыночную ориентацию экономики — это, пожалуй, глава чилийской военной хунты Аугусто Пиночет.
Он не превратился в зверя, вроде лидера «красных кхмеров» камбоджийского Пол Пота, но и не был демократически избранным, сменяемым лидером.
В ныне кажущимся далёким 1973 г., чилийские военные совершили попытку силового свержения законного правительства Сальвадоре Альенде, которая увенчалась успехом. Переворот в Чили произошёл 10-11 сентября и по всем признакам был военным, но вот цели провозглашал рыночные, что не было типично:
- Свержение правительства народного единства и сворачивание его экономических реформ.
- Отмена результатов национализации и возврат предприятий прежним владельцам, возврат Чили в сферу интересов США.
- Зачистка политического поля и разгром влиятельного в стране левого политического движения (социалисты, коммунисты, радикалы, демократические христиане).
Используя корабли и инфраструктуру флота ВМС Чили восставшие военные захватили г. Вальпараисо, ставший базой переворота. Далее началась операция по захвату столицы — г. Сантьяго. Хунта во главе с генералом Аугусто Пиночетом захватила телекоммуникационные здания и объявила о перевороте.
Далее мятежники штурмовали президентский дворец "Ла Монеда", в результате чего президент Альенде погиб. Аресты, допросы, пытки и расстрелы инакомыслящих начались с первого дня прихода к власти хунты Пиночета, а самыми мягкими эпитетами, которыми награждала его пресса, были «палач» и «диктатор».
На фото — стадион «Насиональ де Чили». Накануне отборочного матча футбольных сборных Чили-СССР здесь, по мнению советской прессы разместился концлагерь, хотя специально созданная комиссия FIFA признала стадион соответствующим критериям проведению международных матчей.
Для властей Советского Союза переворот в Чили был особенно болезненным. В 1970 г. в этой южноамериканской стране впервые в истории человечества к власти путем демократических выборов, а не в результате революции, пришли левые силы, исповедующие марксизм.
Однако, роль в истории Пиночета далеко неоднозначна, а его экономические реформы, законы и новации спустя 20 лет стали примером для подражания у большинства стран с переходной экономикой.
В Чили сравнительно рано, как для Латинской Америки, начались процессы индустриализации, началом которой стало открытие в 40-е гг. XIX века огромных залежей меди и цветных металлов на севере страны. Лихорадка горнодобычи привела к возникновению собственной промышленности и привлечению банковского капитала, которые вопреки жесткой конкуренции англичан, вывозивших из Чили необработанную руду, смогли создать собственные перерабатывающие предприятия и даже международный рынок готовой продукции самостоятельно выходить на европейские рынки. Чили стала первой страной в Латинской Америке, имевшей собственные пароходы и железные дороги. Правительство Чили в 70-х активно приглашало на работу по контракту иностранных офицеров, которые заложили основу мощной армии и флота. С их помощью были окончательно покорены индейцы-арауканы на крайнем юге. После этого Чили предприняла собственную мини-империалистическую войну на севере, отобрав у Боливии и Перу пустынные территории с богатейшими запасами селитры.
Уже во второй половине XIX века Чили превращается в лидера региона по основным экономическим показателям. На латиноамериканском фоне страна выглядела современной и развитой, если учесть ту атмосферу сиесты, царившей вокруг: расслабленная неторопливость и необязательность, коррупция, неуважение к частной собственности и соблюдению законности. Тем не менее, Чили так и не превратился в развитую капиталистическую страну и остался в зоне, которую Иммануил Валлерстайн (американский философ и социолог) называет полупериферией капиталистической мировой экономики.
На момент переворота Пиночет занимал должность заместителя министра внутренних дел генерала Карлоса Пратса, а также исполнял обязанности главнокомандующего сухопутными войсками. Непосредственно перед событиями, в августе 1973 г. в результате провокации, генерал Пратс, не выдержав травли, подал в отставку со всех постов. Альенде назначил на его место генерала Пиночета. Это был не обычный мятеж гарнизонного типа, а хорошо спланированная военная операция, в центре которой была осуществлена комбинированная атака с применением артиллерии, авиации и пехоты. Некоторые офицеры, отказавшиеся поддержать путч, были расстреляны. В ходе переворота правительство Народного единства с Сальвадором Альенде было свергнуто. Была образована военная Хунта, куда вошли: генерал Аугусто Пиночет (от сухопутных войск), адмирал Хосе Торибио Мерино Кастро (от военно-морского флота), генерал Густаво Ли Гусман (от военно-воздушных сил) и генерал Сезар Мендоса Дюран (от карабинеров).
Вскоре после переворота Пиночет заявил, что вооружённые силы остаются верны своему профессиональному долгу, что только чувства патриотизма, а также (цитата из заявления Пиночета) «марксисты и обстановка в стране» вынудили их взять власть в свои руки, что «как только спокойствие будет восстановлено, а экономика выведена из состояния коллапса, армия вернётся в казармы». Генерал даже установил срок для реализации этих целей — около 20 лет, после чего Чили вернётся к демократии. До декабря 1974 г. Пиночет оставался главой военной хунты, а уже с декабря 1974 г. по март 1990 г. пребывал на посту президента Чили, являясь одновременно главнокомандующим вооружёнными силами страны. Со временем, он сумел сосредоточить в своих руках всю полноту власти, полностью устранив конкурентов.
Его власть не ограничивалась ни парламентом, ни политическими партиями. Ещё 21 сентября 1973 г., согласно президентскому декрету, был распущен Национальный Конгресс Чили, как было заявлено, вследствие невозможности «соблюдать в настоящее время законодательные требования, предъявляемые к установленной процедуре принятия законов».
В области экономики Пиночет выбрал наиболее жёсткий и радикальный путь «чистой» транснационализации. «Чили — страна собственников, а не пролетариев», — не уставал повторять Пиночет. Вокруг него сложилась группа чилийских экономистов, многие из которых учились в Чикаго под руководством Нобелевского лауреата проф. Милтона Фридмана и проф. Арнольда Харбергера (создателей монетаристской теории в противовес кейнсианской). Они разработали применительно к Чили программу перехода к свободной рыночной экономике. Сам Фридман придавал большое значение чилийскому эксперименту и неоднократно посещал страну.
Но почему только один лишь Пиночет считается авторитарным рыночником? Есть много примеров авторитарных режимов, которые добивались очень большого экономического прогресса:
Ли Куан Ю (Сингапур). Один человек у власти, одна партия, жесточайшая цензура. В результате — невиданный экономический прогресс и превращение за 20 лет одной из самых нищих стран Азии в одну из наиболее преуспевающих и динамично развивающихся. Одно из первых мест в мире по свободе предпринимательской деятельности, первая десятка по уровню жизни, первые места по отсутствию фактов коррумпированности, и, одновременно, замыкает список по свободе слова. Возврат такого социального рудимента средневековья, как передача власти по наследству.
Пак Чон Хи (Южная Корея), а также не менее одиозные южнокорейские лидеры Чон Ду Хван и Ро Дэ У. Вся троица правила такими авторитарными методами, что у правозащитников временами возникал когнитивный диссонанс. Но где была Южная Корея после так называемой «корейской войны», и что она представляет из себя сейчас — общеизвестно. Кстати, Чон Ду Хван и Ро Дэ У получили реальные уголовные сроки (хотя там была не столько коррупция, сколько узурпация власти).
Генерал Пак Чон Хи был президентом Южной Кореи в 1962-1979 гг. Это ему южнокорейцы обязаны «ханганэ гиджок» — экономическим чудом: превращению бедной аграрной страны, что называется «без претензий», к тому же разрушенной в результате гражданской войны, в процветающую высокотехнологичную экономику. В то же время, Пак Чон Хи правил жестко и авторитарными методами. Ну как умел. Демократические свободы были свернуты или отменены, введена цензура, лидеры оппозиции арестованы. В памяти нескольких поколений корейцев он остался как «сильная рука», по которой до сих пор ностальгируют местные пенсионеры. Они, кстати сказать, и были ядром электората Пак Кын Хе — дочери генерала Пак Чон Хи на успешных президентских выборах 2012 г.
Цзян Цзинго (он же Н.В. Елизаров) Китайская Республика Тайвань — однопартийная система, террор, жесточайшая цензура, расправа с политическими противниками — и вместе с тем сумела стать одной из развитых в мире стран. Один из 4-х «азиатских тигров».
Цзян Цзинго родился в Фэнхуа (27.04.1910 г.) в семье военного и политического деятеля Чан Кайши. В 1922 г. был отправлен в Шанхай на учёбу, а в 1925 г., в духе укреплявшихся отношений между Китаем и СССР, в Москву, где некоторое время жил у старшей сестры Ленина — Анны Ильиничны Елизаровой-Ульяновой, фамилию которой, — «Елизаров», — и взял. https://ru.wikipedia.org
На фото — Чан Кайши, его жена Сун Мэйлин и Цзян Цзинго. 1966 г.
Махатхир Мохамад (Малайзия) — цензура, расправа с политическими противниками, исламо-религиозное мракобесие в лёгкой форме. Конечно уровня Сингапура, которому старалась подражать Малайзия, она не достигла, но по сравнению с тем, что было и что стало — прогресс огромный. К тому же, Малайзия огромная страна, как по количеству населения, так и по территории.
Следует отметить, что список экономик с авторитарными режимами, чудесным образом взлетевших, как на крыльях, благодаря буму энергоресурсов после энергетического кризиса 1973-1974 гг., вошедшего в историю как «персидский кризис», можно продолжить и существенно расширить за счёт Саудовской Аравии, Кувейта, ОАЭ, Катара и пр.
Если бы не одно НО: четвёрка «азиатских тигров» поднялась в рейтингах за счёт собственных усилий в плане технологических инноваций, экономической эффективности и т.д., а арабские страны использовали конъюнктурные рычаги цен на энергоресурсы. Можно сказать, им просто повезло. Почему? Это будет темой следующей статьи.
