Разрушение мандалы в буддийском храме

   ВНУТРИ КРУГА  

    Ритуал разрушения мандалы – одно из бесчисленных проявлений буддизма. В июне этого года я, совершенно неожиданно для себя, ожидая начала работ в археологической экспедиции в Туве стала свидетелем красочной манифестации, отражающей иные пути взаимопроникновения человека, природы, магии и философии. Мандала, как отражение бесконечных миров и путей их постижения очень древний символ. Она может быть вырезана из камня, нарисована на бумаге или сшита из ярких лоскутков. Но для церемонии р азрушения, мандала «строится» из раскрашенного песка, или толченого мрамора. Такой я и увидела ее в храме на берегу Енисея, в двух шагах от обелиска, отмечающего географический центр Азии.  

 Незадолго до церемонии, рядом с храмом, у меня произошла случайная встреча с женщиной, которая, как я потом поняла, играла важную роль в местной буддистской общине. Легенда, рассказанная ей тихо и неторопливо, заставила посмотреть перед собой совсем другими глазами. Напротив высокого берега, на котором построен храм, сливаются в один могучий поток две реки – Би-хем (голубая река) и Ка-хем (красная река). По преданию, до самого океана красные и голубые воды не перемешиваются, и если сможешь набрать две чаши разной воды в месте слияния из голубого и красного потоков, сам смешаешь воду и выпьешь, то покоем и радостью наполнится твое сердце, силой и здоровьем тело, а удача будет сопутствовать во всем, отгоняя зло с пути.  

Вокруг храма, по случаю ожидания церемонии собралось очень много народа. Все двери были открыты, в специальном помещении стояли столы и продавали ритуальное  угощение, приготовленное членами общины. Пища была из риса, овощей и кисло-молочных продуктов. Здесь же можно было купить жертвенные пирамидки из теста, поглощающие врагов буддизма. Их, вместе с другими дарами, посвящают Будде Авалакишваре. 

 В углу главного зала у алтаря с подношениями, аккуратными стопками лежала пурпурная и ярко-желтая одежда для монахов, которые должны были проводить ритуал. Чуть позже прямо там происходило их торжественное облачение. Помещение, несмотря на сильную жару было полностью заполнено людьми всех возрастов. Они образовывали  четыре, а где-то пять рядов вокруг площадки с мандалой. Первые ряды сидели, стараясь не заслонять друг другу происходящее.  

Около получаса монахи нараспев произносили мантры, используя микрофоны и поддерживая ритм колокольчиками и медными тарелками. Те зрители, кому удалось полностью сосредоточиться на происходящем, впадали в состояние, близкое к трансу.  Буддисты считают, что повторяющиеся слоги мантр, не имеющих буквального смысла, создают особые звуковые вибрации через которые происходит общение с божеством. Яркие краски, звуки и необычность действия совершенно завораживали. Дети, сидели затаив дыхание. 

 Вот молодой монах забрал, оклеенную желтым скотчем картонную коробку для пожертвований и бронзовую модель ступы, усыпанную монетам. В это время другой монах, сидящий до этого на центральном подиуме, поднялся и стал обходить площадку с мандалой. В какой-то момент, неожиданно наступила мертвая тишина. Все, не мигая, смотрели на большой белый цветок – символ очищения ума, речи и тела, которое приводит к просветлению. Плавными движениями монах начал проводить лилией по мандале разрушая рисунок.     

 Часть цветного песка собрали в ритуальную чашу, а часть рассыпали по небольшим пакетам и раздали членам общины – тем, кто помогал в подготовке праздника, или делал большие пожертвования.   

Торжественная процессия направилась к берегу Енисея. Все, собравшиеся у храма люди, двинулись за монахами. У того, кто нес чашу, была белая повязка на лице, чтобы его дыхание не коснулось священной энергии мандалы. Сама чаша была накрыта тканью, сшитой из ярких лоскутков плотного шелка. На берегу монахи остановились и завершили ритуал, высыпав  цветной песок разрушенной мандалы в воду.  

Буддизм пришел в Туву только в конце ХУШ в., когда этот регион находился под влиянием Джунгарской Монголии. Тибетский вариант веры, проповедовавшийся там, имел многовековой опыт адаптации сложных философских доктрин, переведенных с санскрита, к шаманистским представлениям и родовым культам азиатских кочевников. И сегодня это плотно переплетено одной нитью.   

Летом этого года, в одном из раскопанных скифских курганов в долине реки Уюк, в Туве был найден петроглиф с сюжетом, вероятно, имеющим аналогии в анималистических представлениях, зафиксированных этнографами в Х1Х – нач. ХХ вв. на самых разных территориях. Мы видим на камне выбитый рисунок человека с колчаном и луком, крупного хищника, похожего на волка и стрел, пронзивших зверя. Вся композиция выстроена по одной оси, что не оставляет сомнения в ее одновременности и законченности. Возможно, что этот памятник является иллюстрацией к мифу, в котором основатель рода убивает тотемного предка, чтобы получить его физическую и магическую силу. Заметим, что это могло относиться как к событию легендарному, произошедшему «когда-то давно», так и к будущему. Во втором случае, само изображение должно было служить частью магического ритуала и способствовать его благополучному завершению.  

Родовые кладбища и ворота на охраняемые духами предков родовые территории – материальные воплощения мировоззрения тувинцев. Такие ворота, как правило, охраняются скульптурными изображениями сакральных фантастических существ, в которых даже неискушенный наблюдатель увидит влияние китайской традиции. Похожих «стражей» мы обнаружили в 2007 г. при раскопках крепости Пор-Бажин на озере Тер-Холь, датированной 1Х в. н.э. Этот монументальный комплекс был построен для местных уйгурских правителей, но вероятно, китайскими мастерами и инженерами. Смысл «стерегущих» мало изменился за века. Они охраняют тех, кто внутри и угрожают тем, кто снаружи.  

Шаманизм в этих краях тоже не экзотика, а одна из форм жизни. На каждом перевале, у источников и на вершинах гор непременно будет «обо» - уложенные каменные пирамидальные холмики - своеобразные алтари божеству этого места. Рядом с ними на деревьях, или специально установленных шестах, привязаны узкие ленты разноцветной материи. Интересно, что они соседствуют и со ступами  – символами поклонения Будде. Путешествуя по Туве, их можно увидеть повсюду, а вот настоящий пояс шамана я смогла снять только в частной коллекции, которую уже пятьдесят лет собирает бывшая учительница школы в поселке Кунгуртук, расположенном на самой границе с Монголией. Добраться туда можно лишь вертолетом, или проехав летом по руслам высохших рек и проведя в пути больше суток. Такой пояс одевался поверх одежды и служил необходимым атрибутом при камлании.  

Все то, что мне удалось увидеть, и о чем  я попыталась рассказать, отчетливо маркирует отличную от европейской, гораздо более раннюю форму сознания. Думаю, иногда бывает важно выйти из круга и оглядеться. 

Н. Сазонова  

фотографии - Н. Сазонова, Якушич 2011-2012 гг

   


 

  

 

&nbs