Мне открылось, что общение с близкими — это как быть розой. Не срезанной, стоящей в вазе, а живой, на стебле, со своими шипами и обещанием бутона.
Вначале ты всегда закрытый бутон, плотные лепестки хранят твое нутро — мысли, утренние страхи, невысказанную радость. И первый шаг — это позволить солнечному свету другого человека коснуться тебя. Медленно, нежно, лепесток за лепестком. Это и есть искренность. Не нужно раскрываться сразу, с треском, обнажая все тычинки. Это пугает. Пусть это будет мягкое, естественное движение: вот я делюсь мелочью дня, вот — сомнением, вот — тихим восторгом. Каждый лепесток — это доверие.
Но у розы есть и шипы. Это мои границы. Раньше я думала, что их нужно спиливать, чтобы никого не задеть. Но без них меня сломают. Теперь я знаю: мои «нет», мои «мне не подходит», мое «я чувствую иначе» — это не колкость, а защита. Это часть моей природы. Можно любить всей душой и при этом говорить: «Стоп, здесь мой предел». Истинно близкий человек не станет ломаться о эти шипы, он будет знать, где они, и ценить ту хрупкую красоту, что они охраняют.
А еще у каждого из нас, да, «рыльце в пуху». Мы все неидеальны. Мои лепестки могут быть помяты жизнью, а твои — пыльцой неверных слов. И в этом таится самый нежный секрет. Когда ты раскрываешься, ты показываешь и свою уязвимость. Ты не требуешь от другого бутона быть безупречным алмазом. Ты принимаешь его с зазубренными листьями и следами дождя. Прощение и принятие — это как утренняя роса: она не стирает прошлое, но омывает его, позволяя идти дальше, к новому дню.
Оставаться собой — значит позволять себе быть разной. Иногда я — туго свернутый бутон, нуждающийся в тишине и одиночестве. Иногда — полная, пьянящая роза, готовая делиться ароматом и светом. А иногда, после бури, — опавший лепесток на земле.И это тоже я.
Главное — не бояться этого цветения. Не пытаться быть георгином или скромной фиалкой. Быть именно Розой. С шипами, с бутоном, который никогда не раскроется до конца, и с той единственной, неповторимой красотой, что дана лишь тебе. И если смотреть на близких с такой же нежностью — видеть в каждом уникальный цветок, — тогда и обретается та самая, хрупкая и прочная, мудрость любви. Где никого не обижаешь, потому что уважаешь их суть. И остаешься собой, потому что твой собственный аромат — единственное, что ты можешь и должна дать миру.
