Девочки Бессборо

Стены были высокими, и ворота из кованого железа выходили на длинную извилистую аллею.

В конце был когда-то грандиозный трехэтажный грузинский особняк в одном из богатых, сонных пригородов города Корк.

Это был 1960 год, и Бриджит прибыла с одним чемоданом и розово-розовым пальто с поясом. Она сразу почувствовала себя неловко.

«Все было спрятано снаружи, в окружении кустарников и деревьев. Люди не могли видеть внутри.

Через дверь у нее забрали одежду, сберегательную книжку, маленькие серьги-гвоздики и браслет. Ей дали форму - сабо и накрахмаленное джинсовое платье.

Бриджит - как и другим прибывшим - было сказано не говорить о своей жизни на улице. Всем им было дано другое имя. Ее была Алма, но она не могла привыкнуть к этому.

Ни одна из девушек не совершила никакого преступления. Но у них было две общие черты.

Все они были не замужем и все были беременны.

В Бессборо длинные комнаты женских комнат находились на верхнем этаже и смотрели на кладбище.

Монахини называли их всех «девочками», но на самом деле жителям было от 13 до 30 лет.

Бриджит было 17 лет, когда она приехала. Она была там, потому что согрешила, или, как ей сказали, монахини, забеременев.

Это был дом матери и ребенка, а не тюрьма. По закону Бриджит и другие девушки могли уйти в любое время.

Но на практике все было не так просто. Любая сбежавшая девушка может оказаться окруженной полицией. И в любом случае для подавляющего большинства им просто некуда было идти.

Каждая девушка, допущенная в дом, знала, что она родит там и останется до тех пор, пока их ребенок не будет усыновлен - до трех лет.

Их не пускали на улицу, за исключением коротких прогулок по территории, и их приходилось сопровождать.

Им всем дали работу. Некоторые работали на кухне или в прачечной.

Бриджит работала ночи в маленькой комнате рядом с рабочей палатой. Даже в более спокойные времена было мало шансов на отдых.

«Нам пришлось вычистить проход ... массивный широкий проход с разноцветными плитками на нем».

Время от времени она кормила детей в детской, выложенной рядами детских кроваток. Еще один детский сад держал малышей до трехлетнего возраста.

Бриджит и остальным девочкам было разрешено проводить около 30 минут с каждым ребенком. Она не помнит никаких игрушек.

«Некоторые дети, они все еще протягивали бы руки. Они не хотели, чтобы вы отпустили их.

Монахини и дети в Бессборо

Когда приходила новая девушка, другие спрашивали ее о том, что было в газетах, отчаянно нуждаясь в какой-то связи с жизнью на улице.

Там не было никаких календарей. Все дни слились воедино - тревожное ожидание рождения, а затем неизбежное разлучение со своими детьми.

Девочки подписывали формы освобождения, чтобы разрешить усыновление, но на них оказывалось подавляющее давление. Они знали, что не могут вернуться в свои семьи со своими детьми.

Джоан, работавшая на кухне, показала Бриджит своего малыша. У него была сыпь на лице, и каждый день она молилась, чтобы она не заживала в надежде, что остановит его усыновление.

Другая мать, Джози, продемонстрировала кардиганы, которые она делала для маленького темноволосого ребенка. Маленькая девочка, которая сейчас носит имя Мари Стид, была усыновлена католической семьей в США.

Мари Стид в роли малыша (слева)

Джун Гулдинг, акушерка, которая работала там в 1951 году, описывает в своих мемуарах процедуру передачи детей.

Без предупреждения младенцы и малыши будут вымыты и одеты в новую одежду и переданы их матерям.

Они шли по длинному проходу к двери, которая открывалась в комнаты монахинь, где детей брали с рук.

«Девушки стояли у дверей, наблюдая за этой душераздирающей сценой, и по всему этому длинному коридору можно было слышать неконтролируемый плач матери», - пишет Джун Гулдинг.

«Я была свидетелем ужасного ритуала, который будет повторяться для каждой матери и ребенка в этой адской дыре».

Бегство в Англию

Всего несколько месяцев назад Бриджит была влюблённым подростком. Они были возлюбленными танцевального зала.

Он был мальчиком из Типперари и на 10 лет старше. По выходным она проезжала пять или шесть миль до ближайшего танцевального зала, чтобы увидеть его. "Моя первая любовь. Боже, мой первый урок в жизни. Я думал, что он был прекрасен.

Бриджит работала поваром в большом доме для семьи, владеющей лошадьми, за пределами Клонмеля, самого большого города в округе.

Большинство девушек ее возраста не знали основных фактов о сексе и отношениях. Контрацепция была незаконной. Католические листовки поощряли девушек избегать поцелуев. Это было консервативное время.

The Country Girls, роман Эдны О'Брайен о любовной жизни двух молодых женщин, была запрещена ирландской цензурой, была публично сожжена и отклонена как «грязь».

«Я ничего не знала о детях», - говорит Бриджит. Поэтому, когда она почувствовала себя плохо и решила, что может быть беременна, она понятия не имела, что делать.

Аборт был исключен. Это было противозаконно и суждено было оставаться таковым до 2018 года. Но рождение ребенка вне брака было также скандалом.

«В те дни это было хуже убийства. Это действительно было ужасное преступление », - вспоминает Бриджит.

Для незамужних матерей снять квартиру или уволить работу было невозможно. Не было никаких государственных пособий для женщин, воспитывающих детей в одиночку.

И эти дети сталкивались со стигмой «незаконнорожденности», шептались и осуждались сообществом.

Был один выход.

Такие агентства, как Международное бюро мисс Брофи, предлагали ирландским девушкам работу по дому в Великобритании. Все тарифы были оплачены. Девушка могла отправиться почти сразу.

Для Бриджит это казалось идеальным решением. Она исчезнет, прежде чем кто-нибудь поймет, что случилось.

В течение нескольких недель она работала с семьей в Голдерс-Грин на севере Лондона.

Она не сказала своему парню, но она была уверена, что он пойдет за ней в Англию.
Бриджит почти не помнит, какой была жизнь в семье. Но она все время волновалась.

Она сбежала из Ирландии, но не избежала чувства стыда и вины. Ей нужно было поговорить с кем-то, она не могла скрыть эту тайну.

«Я была в отчаянии, абсолютно в отчаянии», - говорит она.

Бриджит пошла на исповедь в католической церкви и оставила чувство облегчения.

Священник сказал, что она может получить помощь. Были люди, с которыми она могла поговорить, которые понимали ее затруднительное положение. Он дал ей адрес.

Цирк Пикадилли, Лондон, около 1960

Молодые беременные женщины, такие как Бриджит, годами убегали в Лондон и другие крупные английские города.

В Англии все еще оставалась стигма в отношении «незаконнорожденных» детей, а также были дома матери и ребенка, хотя и с менее жесткими режимами. Но ирландские женщины могли пользоваться такой анонимностью в Англии, которая была бы невозможна дома.

Но всегда было беспокойство.

В 1936 году журналист Гертруда Гаффни написала о «зле танцевального зала». «Все заинтересованные стороны считают несправедливым, что они в Англии должны быть обременены расходами и беспокоиться о них», - написала она в Irish Independent.

К 1955 году лондонский совет графства оставил на попечении так много ирландских детей, что был назначен специальный офицер для детей, который проводил в Ирландии шесть месяцев в году, чтобы попытаться найти для них дома.

Говорят, что социальные работники использовали аббревиатуру PFI (беременная из Ирландии).

Но в Англии были католические благотворительные организации, у которых было решение. Бриджит дали адрес в западном Лондоне.

По словам Линдси Эрнер Бирн, преподавателя современной истории в Университетском колледже Дублина, в 1930-х годах правительство Ирландии разработало программу репатриации женщин и девочек в ее положении.

Одним из мотивов было помешать усыновлению детей в некатолические семьи.

Католические благотворительные организации в Великобритании приложили немало усилий, чтобы убедить, а иногда даже заставить молодых женщин вернуться домой.

Без денег, без друзей и без поддержки, Бриджит чувствовала, что у нее нет выбора.

В 1960 году 113 ирландских женщин были отправлены обратно, согласно ирландской благотворительной организации, которая сверила цифры в своих годовых отчетах. Бриджит была одной из них.

Ей сказали, что женщина в белой повязке встретит ее на лодке, а мужчины в черной машине встретят ее в гавани, когда она прибудет.

«Я ничего не подозревала, что в итоге произошло. Не за что."

Был августовский солнечный день, и она направлялась в Бессборо.

Уильям

В Бессборо были наказания. Бриджит заставляли стоять в углу часами, пока она была беременна.

Ее ребенок пришел на три недели раньше. Её воды разбились посреди ночи, и она дрожала от холода.

Было темно. Другая девушка отвела ее в палату.

Не было никакого облегчения боли и не было добрых слов. Мальчик Бриджит родился на третий день родов. Она была измотана, но сразу его полюбила.

«Я все еще вижу его. Его глаза смотрели вокруг. Очень любознательный, красивый, идеальный ребенок, блондин, голубые глаза, и у него вроде были волосы, как будто их расчесывали красиво ».

Бриджит знала, что она не сможет удержать сына.

Она хотела назвать его Уильямом, менее распространенным именем в Ирландии в то время. Она подумала, что ей будет легче разыскать его позже.

Но монахини сказали, что Джерард был более подходящим католическим именем для будущих приемных родителей. В конце концов, Джерард Уильям был тем, что было в свидетельстве о рождении.

Первые пару дней он хорошо питался. Но на третий день он с трудом сглотнул и начал болеть. Как и Бриджит.

Здоровье Уильяма ухудшилось, и другие девушки сказали ей, что его поместили в «умирающую комнату».

Собственное здоровье Бриджит тоже ухудшилось. Она говорит, что не получила никаких лекарств.

Она умоляла монахинь послать за доктором для Уильяма. Они сказали ей, что у него врожденный дефект, но Бриджит всегда считала, что это не так.

«В вашей памяти остаются вещи, которые вы не можете забыть. Он был бойцом - хорошим, сильным здоровым ребенком, если бы он получил надлежащее лечение ».

Но она говорит, что понадобилось еще 16 дней, чтобы Уильяма отправили в больницу. Он умер менее чем через три недели после этого.

Бриджит не увидела его. Она говорит, что ей не сказали, где он был похоронен или что-то еще о том, что случилось.

Она вышла из дома через неделю после смерти Уильяма. Если ребенок умер, то дом больше не будет получать государственное финансирование для нее.

Бриджит помнит, как она была очень слабой, и ей мешал абсцесс в ноге, где ей сделали инъекцию. Но она знала, что ей придется быстро найти работу.

«Не было никого, с кем бы я могла поговорить об этом, абсолютно никто. Я должна была продолжать работать.

Бриджит не хотела признаваться своей семье, которая все еще думала, что она в Лондоне, что случилось.

Она решила вернуться в Лондон и быстро нашла другую работу.

Эмиграция, говорит она, была спасательным кругом после всего, через что она прошла. Она пошла в библиотеку и прочитала все книги, которые были запрещены в Ирландии.

Бриджит вышла замуж, родила трех дочерей и начала новую жизнь.

История Бриджит не является изолированной трагедией. Ее опыт был повторен по крайней мере в 17 других домах, затрагивающих тысячи женщин по всей стране.

В последние годы Ирландия столкнулась с отдельным скандалом в прачечных Магдалины , учреждениях, где «падшие женщины» были заключены и использовались в качестве принудительного труда.

Теперь центр внимания переместился на дома матери и ребенка.

За последние два десятилетия ирландские журналисты-расследователи раскрыли ряд обвинений против домов и нарушений, связанных с усыновлением тысяч ирландских детей в Америку в 50–60-х годах. Фильм «Филомена» с Джуди Денч в главной роли усилило внимание.

В 2014 году местный историк обнародовал свою теорию о том, что почти 800 детей могут быть похоронены в септике в доме бывшей матери и ребенка в Туаме в Голуэе.

Последовавший за этим международный резонанс вынудил правительство действовать, объявив о полномасштабном расследовании 18 домов по всей стране.

Обвинения против домов включают в себя:

• хоронить детей в безымянных и незаписанных могилах

• принуждение женщин и девочек оставаться

• плохое медицинское обслуживание

• Высокий уровень смертности среди детей

• Подавляющее давление на матерей с целью обеспечения усыновления детей

• эмоциональное и физическое насилие

• незаконное усыновление; что дети были эффективно «проданы» семьям в США и других странах без надлежащих процедур или согласия

• Разрешение медицинских испытаний без информированного согласия

• Использование мертвых детей в анатомических исследованиях

• Фальсификация записей

Так почему же в Ирландии появилась система домов для матери и ребенка?

После обретения независимости от Великобритании в 1920-х годах, новое государство должно было решить, как поступить с людьми, нуждающимися в государственной помощи.

Новое правительство также обеспокоено сексуальной моралью и неженатыми матерями, говорит Линдси Эрнер Бирн.

Католическая церковь сыграла важную роль в предоставлении социальных услуг для бедного ирландского государства.

Чиновники призвали религиозные ордена создать специальные дома для незамужних матерей. Эти дома матери и ребенка получили государственные средства и были проверены государством.

Бессборо был одним из первых.

Дом и его территория были переданы Сестрам Священного Сердца Иисуса и Марии в 1922 году.

Монахини в Бессборо

К 1930-м годам они управляли двумя другими домами.

Иногда задавались вопросы о режимах в этих местах. Бессборо был даже на короткое время закрыт в конце 1940-х годов главным врачом Ирландии после того, как расследование показало, что 100 детей из 180 умерли за один год.

По словам Эрнера Бирна, никогда не было законных полномочий задерживать женщин в домах. Но официальные документы заставили девушек звучать как преступники.

В 1930 году ответственная за Бессборо Матрона сказала, что «некоторые девочки имеют слабую волю и должны содержаться в доме в течение длительного периода времени, чтобы защитить их от повторной ошибки».

Многие были переданы в дома священниками или врачами с согласия их семей, которые изгнали их в учреждения, а не подвергли стигме в поддержке. Некоторые вошли по собственной воле, поскольку чувствовали, что им больше некуда идти.

По оценкам журналиста Коналла О Фатхарта, который внимательно следил за скандалом, в Бессборо родилось от 7 000 до 10 000 матерей.

Туам, самый печально известный из домов, был закрыт в 1961 году. Бессборо оставался открытым до конца 1990-х годов.

Кармель - старшая дочь Бриджит. Выросшая в Лондоне, она вышла замуж за ирландца и переехала в Корк в начале 1990-х годов.

Их бунгало находится на вершине холма. Пара не только воспитывает своих детей, но и способствует их развитию.

Стоя на вершине холма, Кармель могла смотреть вниз на грядку и ухоженное поместье площадью 60 акров особняка 18-го века.

«Я мог бы переехать куда-нибудь по городу в Корке… но я буквально обхожу Бессборо около пяти, шести раз в день».

Она слышала слухи об этом месте. Но она никогда не могла представить, что смотрит на место, имеющее для нее огромное значение.

Повзрослев, Кармел вспоминает жизнь своей матери как волнение активности - встречи и визиты и общественные мероприятия. Но она всегда чувствовала, что на заднем плане что-то беспокоит ее.

Однажды утром в 1996 году Бриджит была в гостях и, проведя весь день упала на кухне, потеряв сознание. Кармель никогда не была свидетелем такого горя.

«Она не могла говорить со мной, она не могла выкинуть изо рта слова, чтобы сказать мне».

Кармель услышала секретную семейную историю. У нее был брат, которого она никогда не знала. Но этот брат был мертв.

Тридцать пять лет спустя ее мать все еще пыталась найти в себе смелость, чтобы попытаться раскрыть правду.

«Это было душераздирающе. Она была беспомощна, она не знала, что делать дальше.

В тот день Бриджит вернулась в Бессборо, но она не могла стучать в дверь. Пару дней спустя она попробовала снова, постучала в дверь и задала вопросы, которые всегда хотела задать.

Сестра, невысокая коренастая женщина с коротко стриженными волосами, повела ее в маленькую комнату, усеянную папками, полными папок. В конце концов она нашла Бриджит.

Затем она повела ее по проспекту, по небольшой тропинке, к замурованной площадке рядом со старой каменной башней.

Это был Заговор Ангелов - площадь не более 500 квадратных футов. Маленькие, простые металлические кресты отмечали могилы около двух десятков монахинь.

Сестра постукивала ногой по маленькому безымянному клочку травы, примерно в трех четвертях пути вниз по правой стороне.

«Там похоронен ваш ребенок», - уверенно сказала она.

Монахиня сказала Бриджит, что ей не разрешат поставить там маркер, чтобы вспомнить Уильяма.

Спустя десятилетия после того, как Бриджит покинула Бессборо, дом все еще принимал молодых женщин.

https://www.bbc.co.uk/news/resources/idt-sh/the_girls_of_bessborough