Жил-был странник по имени Иеремия. Он сорок лет скитался по пустыням и горам, питался акридами и диким мёдом, носил одну и ту же белую рубаху, пока она сама не истрепалась в лохмотья, и говорил с Богом так же просто, как другие говорят с ветром.
Однажды ночью, когда луна стояла особенно ярко, Иеремия забрался на высокую скалу, чтобы встретить рассвет лицом к лицу с Творцом. Он сел в позу лотшельника, закрыл глаза и вошёл в глубокое безмолвие. Там, в этой тишине, он всегда видел Свет, тот самый внутренний Свет, который, как он знал, никогда не гаснет.
Но в ту ночь случилось странное.
Сначала он открыл глаза, вокруг была кромешная тьма. Ни луны, ни звёзд, ни отблеска далёких костров. Полная, густая, почти осязаемая чернота. Иеремия впервые за сорок лет почувствовал страх.
Он встал, вытянул руки, но не увидел даже собственных ладоней. Он крикнул, и эхо вернулось мёртвым, будто мир проглотил звук. Тогда странник понял: Свет исчез. Тот самый вечный Свет, который он носил внутри, который показывал ему дорогу даже в самые тёмные ночи, погас.
Он побежал по камням, спотыкаясь и разбивая колени в кровь, крича:
«Господи, Ты оставил меня?!»
Он метался по пустыне всю ночь. Он рвал на себе волосы и бороду, бился головой о скалы, требуя вернуть Свет. Он проклинал небо, потом молил о прощении, потом снова проклинал. Рассудок его трещал, как сухая ветка под ногой. Он уже видел, как тени шепчут ему: «Ты был обманут. Света никогда и не было. Ты просто старый сумасшедший в лохмотьях».
И вот, когда до полного безумия оставался один шаг, когда Иеремия уже готов был броситься со скалы в пропасть, чтобы хоть в падении найти конец этой тьме, он вдруг остановился.
Он сел прямо на острые камни.
Закрыл глаза.
И впервые за всю ночь перестал искать Свет снаружи.
И тогда, в самой середине этой непроглядной черноты, внутри его груди, слабо-слабо, как уголь под толстым слоем пепла, шевельнулось крохотное тепло.
Он вдохнул.
Ещё раз.
И вдруг понял: Свет никуда не исчез.
Просто в эту ночь весь мир вокруг решил выключить свои лампы, чтобы странник наконец-то перестал смотреть по сторонам и вспомнил, где настоящий источник.
С тех пор Иеремия больше никогда не боялся темноты.
Он говорил ученикам:
«Когда вокруг выключат все светильники мира, не бегай и не кричи. Сядь. Закрой глаза. И посмотри, кто в этот момент продолжает светить внутри тебя. Если там хоть искра, значит, ты ещё жив. А если искры нет, то и вся вселенная со всеми своими солнцами тебе уже не поможет».
И он снова уходил в пустыню, босой, в рваной белой рубахе, и улыбался ночи так, будто это была его старая добрая знакомая, которая просто решила пошутить.
