Проклятая фамилия

В гостиной послышался звон чайника о чашку. Графиня, как правило, крепко держала чайник ручной раскраски с позолоченным ободком. Но сегодня и чашка в её руке тревожно трепетала. Шум мешал попыткам графини успокоиться, поэтому она поставила фарфоровый прибор перед собой на стеклянный стол. Дверь внезапно открылась, заставив её вздрогнуть.

– Вы меня напугали, Джордж! – сказала она стоящему в дверях мужчине.

– Прошу прощения, ваша светлость! Я сделаю всё возможное, чтобы в будущем не причинять вам беспокойства, – дворецкий виновато улыбнулся, на что графиня ответила снисходительной улыбкой.

Решив, что он прощён, дворецкий вошёл в хорошо украшенную гостиную.

– Я полагаю, всё дело в грозе, она так взвинтила мои нервы, – призналась дама, бросив быстрый взгляд в темноту за деликатно отделанной оконной рамой.

Из окон особняка на холме они обычно видели невдалеке городок, стоящий в амфитеатре зелёных гор. Но сегодня все очарование было смыто морем мрачных пурпурных и серых граней, спускающихся в долину. Графиня наблюдала за тем, как темнота всё сгущалась, отголоски грозы превращались в рёв, всё громче и громче... она уже не могла этого вынести.

– Я подумал, ваша светлость может пожелать узнать, что было письмо из города, – промолвил Джордж.

Графиня встрепенулась при этой новости и с нетерпением взяла конверт из его гладких рук. Он продолжил:

– Ваш брат решил переждать грозу в своей конторе в городе. Он решил, и я должен с этим согласиться, что было бы слишком опасно скакать сюда в такую погоду.

– По крайней мере, он в помещении, – вздохнула графиня. – Хотя я думаю, что здесь было бы безопаснее.

– Я понимаю, что вы за него переживаете, – утешал Джордж. – Но любая гроза, в конце концов...

В этот момент комнату ярко озарила вспышка света, сопровождавшаяся ударом грома. Фарфор зазвенел на столе, и оба почувствовали, что пол под ними затрясся. Этого было достаточно, чтобы профессионализм Джорджа уступил место первобытному страху, который, казалось, отразился в глазах графини.

В это время откуда-то извне раздался громкий стук. Дворецкий вздрогнул, графиня побледнела, но быстро взяла себя в руки.

• Джордж, что же вы стоите! Наш гость, кто бы он ни был, промокнет до нитки!

Дворецкий развернулся и вышел из гостиной. Графиня взяла с крошечного мраморного столика роскошный веер из павлиньих перьев и начала обмахивать лицо, не понимая, почему сердце сжимается так сильно. Грозой ее было не напугать… но что же вызывает такой ужас? Может быть, утренний сон, перед самым пробуждением – когда ей приснился черный, обитый атласом гроб, из которого выглядывало такое знакомое лицо… но чье? Она проснулась в тот самый момент, когда должна была это узнать. Единственное, что удалось ей запомнить – во сне она давала кому-то обещание срочно выйти замуж и родить ребенка. Иначе их род прервется, и вина будет на ней.

Пытаясь унять волнение, она снова взяла в руки хрупкую чашечку, но та выскользнула из ее рук после очередного раската грома. Казалось, что его мощного удара распахнулась дверь в гостиную, и в проеме показался черный силуэт. Графиня вскрикнула, прижала к вырезу платья руки и лишь тогда узнала вновь появившегося. Как ни странно, это оказался ее брат.

• Влад, но ты же решил не приезжать сегодня! – воскликнула графиня.

Темная фигура в проеме хотела ответить, но новый раскат грома заглушил все звуки. На мгновение свет в гостиной померк, и сама собой, словно зарядившись от молнии, вспыхнула восковая света на старинном комоде. При ее свете темная фигура приблизилась к графине, и она с ужасом увидела, что его шею над белоснежным воротничком пересекает огромный красный разрез.

• Влад, что это? – прошептала она, отступая. Ей казалось, что ей снова снится сон, что вот-вот она проснется, и увидит укоризненно качающего головой дворецкого.

• Я все же поехал сегодня домой. – прошептал Влад. – Я был неправ. Дерево перебило мне шею, молния сожгла руки… Не пить мне больше чай по вечерам. Но ничего. Я заберу тебя с собой.

Он протянул к ней обугленные обрубки, крепко обхватил за горло и потянулся, словно для поцелуя. Уже теряя сознание, графиня Цепеш подумала, что не успеет передать никому свою проклятую фамилию. Она навсегда останется лишь в легендах…