Судьба

– Ты кто, телохранитель?
– Я – твоя Судьба.
– Судьба, так Судьба. Давай выпьем.
– Вообще-то, я не часто пью.
– Вообще-то, ты не часто ко мне заглядываешь, хоть и не хромой. По такому поводу можно немного. Тем более, раз ты Судьба, значит, все знаешь, и что сейчас будет, и чем это закончится. Если ты со мной не выпьешь, значит, закончится все плохо. Так что не порть мне настроение. 
– Не буду.
– Правильно. Ну что, Судьба, пьем?
– Наливай. За тебя.
– За меня!
– Ух! Где ты взял эту гадость!?
– Где взял, где взял? Купил. Хорошая водка, между прочим, не то, что всякие помои, извиняюсь.
– Не дело Судьбы поправлять подсудьбимого, но такой оборот в рамках существующей лексики недопустим.
– Прошу прощения. А часто Судьба так вмешивается в жизнь подсудьбимых?
– Ответ на этот вопрос может повлиять на твою дальнейшую Судьбу, то есть на меня, ага?
– Понял. Не испытывай Судьбу, чтобы не пришлось жениться на лягушке.
– Молодец.
– Я тут подумал, а зачем люди женятся?
– Кто как.
– Не знаешь. А я знаю. Посмотри, сколько времени они тратят на противоположный пол! У них же ни на что больше не остается времени, кроме как выпендриваться друг перед другом. Даже думают они преимущественно об «этом». А женятся, и столько времени освобождается разом! Это же свобода, а не наоборот.
– И появляется работа, кастрюли, пеленки…
– Действительно. Нестыковочка получается. Что ж теперь, у человека вообще никогда жизни нормальной не будет?
– У кого как.
– Опять увиливаешь. Ну и не нужна эта жизнь на фиг! Я постепенно прихожу к мысли, что жизнь – фикция. Мы тут все за нее трясемся, а смерти на самом деле нет, понимаешь? Нас обманывают! Мы обречены бесконечно вращаться в круге жизни: ты доживаешь свой век, умираешь и тебя засовывают обратно, перевоплощают вроде, и все начинается сызнова. Они там знают, когда ты умрешь, вся твоя жизнь заранее расписана по минутам, и за порогом смерти тебя уже ждут. А надо всего лишь осознать, что жизнь – обман, а смерть – единственный способ вырваться из этого круга. Тогда ты прыгаешь со скалы, под поезд, или как-нибудь еще, совершаешь, в общем, самоубийство и застаешь их врасплох. Тебя не ждут, некому запихать тебя назад, и обман раскрывается. Ты их обманул!
– Кого «их»?
– Ну, может, это и не «они» вовсе, а «оно». Просто принцип, закон природы. Оно так устроено, и не важно, как мы его называем: «они», «оно» или, с благоговейным придыханием, «Он». Ему это не важно, просто оно так работает. И жизнь наша – череда перевоплощений, до тех пор, пока ты не взглянешь Судьбе в глаза…
– Не смотри на меня так.
– Извиняюсь.
– Извиняюсь!!!
– Прошу прощения, больше не повторится 
– Повторится.
– Не отвлекай меня от темы. Так вот, стоял я тут недавно в метро, на самом краю платформы, я часто так стою, и смотрю в глаза несущемуся на меня поезду. Я тогда подумал, что вот я сейчас сделаю один, совсем маленький, не потребуется никаких физических усилий, шажок и, наконец, узнаю, обман это или нет. Совсем небольшое усилие воли – и меня нет. А может, есть, но уже не в этом мире. Может, я почти вырвался из этого плена, осталось сделать шаг.
– Не сделал.
– Да! Не сделал. Но ведь это было совсем просто. Даже страха не было.
– Но из вертолета с парашютом ты шагнул, а под поезд – нет.
– Это разные вещи. Там мне в спину глядели люди, как бы подбадривая: «Иди, ничего не случится, проверено!» Понимаешь, там они меня вышли, а здесь удержали. Так принято. Может быть, в этом дело?
– А, может, ты боишься?
– Может, и боюсь. Я же не уверен, в отличие от парашюта, в результате. Никто еще не возвращался, чтобы сказать правду о смерти, это, наверное, тоже часть обмана. А, может, у меня вообще другая судьба… погоди! Ты же и есть Судьба, значит, ты все знаешь!
– Знаю, но не скажу.
– И не надо. Я это к тому, что ты и есть тот, кто знает, когда я умру. Ты-то, наверняка, и стоишь за порогом, ожидая меня, чтобы перевоплотить. Это твоих рук дело!
– Не порть себе карму.
– Ладно, не обижайся. Давай, за тебя.
– За меня!
– Ух… хорошо пошла. Передай перчик.
– Прошу.
– Спасибо.
– Хорошо сидим.
– Да, неплохо. У меня даже иногда возникает ощущение нереальности происходящего. Мне кажется, что я сплю, только я в этом не уверен. Если бы был уверен, то взял бы и полетел: мой сон, что хочу, то и делаю. Вот только убедить себя окончательно никак не удается. Наверное, это не сон. А может и нет… Где-то я это видел… Не помню ничего. Кажется, я забыл что-то важное.
– Если важное, то, рано или поздно, вспомнишь.
– Ты думаешь? А, ну да, ты же знаешь. Да ну эти сны! Они вообще не настоящие.
– Совсем?
– Ага. Понимаешь, вот я сплю и вижу сон. Для меня он вполне реален, я что-то там делаю, двигаюсь, ощущаю течение времени, одним словом. Но, в зависимости от того, когда меня разбудить, я его помню или нет. То есть, получается, я на самом деле не жил во сне, а просто вспоминал его в момент пробуждения. Не было жизни, было только воспоминание о жизни.
– Правдоподобно.
– А теперь, если я на мгновение представлю, что жизнь – это такой же сон. Все, что я вижу, я на самом деле вижу во сне, и ты мне снишься, и водка эта противная и вообще вся жизнь мне приснилась, только на каком-то более высоком уровне.
– И все мы, на самом деле, овощи, пожираемые травоядным животным, желудочный сок которого вызывает галлюцинации.
– Вот, вот. Но тогда выходит, что нас уже переварили, сон прошел, или его не было вовсе, а жизнь – это воспоминание, приходящее в момент пробуждения. Нету жизни, выходит. А ты, Судьба, – сценарий этого воспоминания, вот почему тебя нельзя изменить.
– А ты  пробовал?
– А зачем? Я вспоминаю свою жизнь, и мне незачем как-то ее менять, все равно ее не было. Вот досмотрю мультик до конца и все, отмучился. Конец фильма, занавес и блаженное небытие.
– А смысл?
– А нет его. Так устроено. Правда, можно застрелиться, может, поможет. Опять мы приходим к этой мысли, никуда от нее не деться. Как ни крути, а самоубийство решает все.
– Ой ли?
– Не стращай, пока не собираюсь. Давай-ка еще по одной. Судьба?
– Спрячь ее немедленно.
– Ты что, не будешь?
– Не судьба.
– Ну, как хочешь. За нас!
– Алкоголик.
– Тебе виднее. А зачем ты вообще пришел?
– А хрен меня знает.
– Ну и зачем ты мне нужен? Не пьешь почти, насчет предсказаний не колешься, смотришь на меня косо.
– А ты дай мне в рожу.
– Зачем?
– У меня фингал будет, а значит, ты меня изменишь.
– Ну, раз ты просишь, значит так надо. Безропотно подчиняюсь, ибо смысла в жизни все равно нет. На!
– Благодарю.