Интервью «Эпические 90-е» Ожидания людей и реальность или «За мышами, за мышами»

Галина Павловна справа

Это интервью мне любезно дала моя бабуля, Галина Павловна Безпалова, которой 79 лет. Ей есть с чем сравнить — она жила и в СССР, и в «постсоветстком пространстве» в те самые 90-е. Конечно, это время было очень своеобразное, и каждый человек его видел по своему.

Начнём с того, что моя бабуля после войны осталась сиротой, и ей пришлось быть очень сильной в своё время, ей с детских лет пришлось работать, чтобы выжить. Так же, скажу честно, есть что-то такое, в этих её воспоминаниях, смешанное с СССР, ну, думаю вы и сами все увидите.

– Итак, Галина Павловна, можешь рассказать мне о том, что тебе больше всего запомнилось из 90-х?

– Сейчас, конечно, многое и не вспомнится. Но вот что очень важную роль сыграло в моей жизни, это тот факт, что до 96-го года я работала на хлебозаводе. Именно благодаря этой работе выжила, не побоюсь этого слова, я и мои дети. Почему? Потому, что я приносила домой сахар, масло, муку. А в то время было очень напряжённо с продуктами. В целом, все так и жили, там где работали, там и получали продукты производства. И это было, действительно, как часть заработка и выживания.

– А как это было, ну, ты устраивалась на работу, и тебе сразу говорили, что часть зарплаты ты получишь продукцией?

– Да, так просто и говорили! Когда приходили люди устраиваться на работу, им говорили: «Ну, знаете, у нас маленькая зарплата, но у нас можно понемногу, по чуть-чуть брать то того, то другого». Естественно, иного варианта нет, зарплата слишком маленькая, чтобы на ней прокормиться.

А когда я уже работала, сама начальница каждый день, в конце смены кричала: «За мышами, за мышами!». Так называлась раздача как раз всего. Такое вот, официальное воровство было. А когда работники слишком уж старались, и брали слишком много, начальница бросала фразу: «Мышки едят по крошке, а у нас, похоже, завелись крысы!» Крысы смущались. Но, скажу я вам, не очень.

– А что тебе не нравилось в это время? Извини, что так прямо в лоб, но мне интересно «про хорошее и плохое» этого времени.

– О да, до 90-х было столько жуликов! (Это бабушка говорит, про то, что «хорошее»), а вот убийств, грабежей, всего этого было настолько много, что, когда я бывала на кладбище, поражалась обилию захоронений молодых людей. Сплошные новые кресты. Меня это очень пугало. Но когда сменилась власть, а это уже начало 90-х, начали постепенно наводить порядок, не сразу, но разница ощущалась. Уже не было так страшно, потому что «власть проявила свою власть».

Ещё хорошее, это, конечно, качество продуктов, если сравнивать с настощим моментом, но это скорее, все ещё «продолжение СССР» было.

Я, кстати, должна была выйти на пенсию в 95-м году, но я ещё год совмещала с работой на хлебозаводе, и это было хорошо.

– А из «плохого»?

– Бандиты никуда не делись. Их стало чуть меньше, но не скажу, что очень сильно. Многие жили тем, что «доставали» одежду «из-под полы» и это называлось «спекуляция», продукты были по талонам, у каждого был талон на сигареты и алкоголь! Я их отдавала всегда. Помню огромные очереди, нехватку продуктов… Как мы рабами были, так ими и остались. А те — как были наверху, так они там и остались... Раньше, когда был комсомол и наша жизнь была сплошная политика, они были такими, вроде бы, ласковыми и добрыми, а после переворота всем показали, что значит власть.

Вся эта ложь сильно чувствовалась, и люди уже не верили ничему, поэтому, наверное, когда Путин начал хоть что-то менять, его зауважали. Пусть даже это было по-немногу, но оно давало свои плоды.

Изменилась ценность денег. «За деньги» можно было почти всё, а сейчас уже всё. Все кружки для детей, все мероприятия, все поликлиники и всё, что касается медицины… Конечно, это печально.

Для того, чтобы попасть на прием к врачу или, к примеру, получить какую-то субсидию, необходимо было оформить такое огромное количество документации, это была ужасная волокита. Не понятно, для чего это делали, сами же работники путались в таком количестве бумаг. Настолько тяжело иногда было что-либо оформить, что даже порой думала — ну их, и не получала надбавку.

– А какие события в стране, на твой взгляд, изменили твою жизнь в общем?

– Когда я приехала из Сталинграда, у меня в Ростове никого не было. Я пошла на завод работать. Однажды был такой случай. Одну из моих сменщиц-коллег убило механизмом, замешивающим тесто. Меня эта история научила тому, что нужно быть очень внимательной, «включать мозги» не только на заводе, но и в жизни. А что касается заводов — никакой техники безопасности там не было. От слова вообще.

– Каким словом ты бы описала эти годы?

– Беспредел! Как он был, так и остался.

Вот там, где мой муж жил, был рядом барак для бедных, двухэтажный. И в нём дали комнату председателю профсоюза. И что ты думаешь? Он там ни одного дня не прожил. Он добился для себя квартиры позже, в более цивилизованном районе.

Была с председателем профсоюза связана ещё одна история. Молоко нам привозили в цистерне на машине. Все жители района стояли в очереди за молоком. Мы в то время уже забыли, как выглядит мясо, такой это был дефицит. В магазине-то было шаром покати. И тут этот

председатель выходит из личной машины, на глазах у всей очереди, и у него из сумки вываливается колбаса — оттого, что сумки «ломятся» от продуктов питания… И поверьте, там была не одна колбаса… Мы тогда, стоя в очереди, реально пооткрывали рты — откуда? Ведь всё в дефиците? На полках магазинов этого просто не найти было...

*– Помогли ли эти годы определить тебе свои основные жизненные ценности? Это были прежние ценности или они изменились?

– Нам обещали светлое будущее при СССР, которое мы строили, в которе мы верили, а с распадом СССР мы все поняли, какой это был большой обман. У меня до сих пор лежат ваучеры, которые мне дали в 94-м, но толку от него никакого. Когда я пыталась что-то получить за них, предъявив их в нужной инстанции, мне, естественно, ничего не дали. Там всё только для своих было, как обычно. И в 90-х годах люди «пошли во все тяжкие».

– Если бы сейчас повторилось то время, что бы ты делала?

– Человек – сам строитель своей судьбы, а я, как лодка без руля, так сказала моя дочь, и я с ней немного согласна.

Но если подумать — я бы пошла учиться. Тогда, при СССР, были другие условия жизни, другие ценности и понимание жизни. Я (и многие люди) думали, что главное — работать. В 90-е вся эта философия разрушилась, и ценности стали совсем другие. Работать по блату устраивали, тихо, шёпотом, за магарыч. Но, чуть что не так — ты вылетал, как пробка, с этого места. И никто не объяснял, за что.

А ещё расскажу не по вопросу! Такая история — и грустно, и смешно, знакомые рассказывали. Было это в начале 90-х, когда ещё не отменили статью за спекуляцию. Идёшь на рынок и пытаешься купить польские джинсы, это же редкость была, конечно, «из-под полы». Продавали примерно так: тебе показывали в пакете кусок «джинсы» и говорили цену. Нужно было решить мгновенно, покупать или нет. И один парень так джинсы купил. Придя домой, этот парень обнаружил в пакете пол штанины. Конечно, на рынкн уже никого не было, и, соответственно, никто ничего не знал. Вот так и продавали польскую одежду.

Надеюсь, мой рассказ вам будет интересен. Всем желаю удачи!

Вот такая состоялась у меня беседа с моей бабушкой. Она рассказала всё это мне, и пошла отдыхать. А я от себя добавлю, не судите строго её за этот рассказ — ведь ей уже 79 лет, она видит ситуацию по-своему. И думаю, что она говорила больше об СССР. Для неё время существования СССР и время распада союза, на мой взгляд, несколько смешались. Но, согласитесь, пережить это было непросто. На этом я с вами прощаюсь, Вика.

Анонс