О "легалайзе"

Тема поста навеяна недавно состоявшимся разговором с @aksena. Может быть, кстати, кто-нибудь из медиков (не только @aksena) меня в чём-нибудь и поправит, потому что тема близка к медицине, от которой я, в свою очередь, далековат. Возможно, все мои дилетантские рассуждения и вовсе ничего не стоят. Если что, я восприму это спокойно, так и знайте, дорогие мои читатели.

Дело тут вот в чём. Фактически в нашей стране не только распространение, но и употребление наркотиков находится вне закона. Количество запрещённых веществ в кармане и социальный статус субъекта не играют существенной роли – у любого гражданина будут серьёзные проблемы, если полицейские обнаружат в его вещах даже относительно безвредную сигарету с коноплёй.

Таким образом, строгий запрет наличествует. А каковы же результаты? А результаты состоят в том, что по данным 2017 года в нашей стране проживает от 640 тысяч до 7,3 миллионов наркозависимых. Такую широкую вилку мы получаем здесь потому, что вести статистику в этой сфере чрезвычайно трудно.

На сегодняшний день все эти люди так или иначе находятся вне закона по понятным причинам. Они вращаются в преступном мире и участвуют в обороте запрещённых веществ. В общем, настоящие молодцы. Текущая же позиция общества по отношению к ним примерно такая, как на вот этой картинке:

Да, у нас есть целая отрасль медицины (я правильно использовал это слово? Это ведь отрасль, верно?)... Так вот, отрасль, посвящённая проблемам наркозависимых людей. Но из-за того что по-настоящему эффективных методик лечения наркотической зависимости пока не придумано, наркологи зачастую и сами не понимают, чем они должны заниматься. Приведу небольшую иллюстрацию из своего жизненного опыта.

Несколько лет назад мне вознадобилась справка из наркологического диспансера о том, что я не состою у них на учёте. Я приехал в районный диспансер по месту жительства, но попал в обеденный перерыв. Приём вели два врача, и они изволили обедать прямо в кабинете при открытых дверях, а мне пришлось присесть на кушетку в коридоре и немного обождать.

И вот, значит, у врачей завязался какой-то диспут об эффективных методах лечения пациентов, и одна из них ставит в этом диспуте эффектную точку:

– Нет, Наталья Степановна, а я считаю, что всех их надо ставить к стенке – и дело с концом.

А я, стало быть, всё это прекрасно слышу, сидя на кушеточке в коридоре в ожидании приёма.

Конечно, некоторый оптимизм внушает тот факт, что Наталья Степановна, по-видимому, имела на этот счёт альтернативное мнение. Но с другой-то стороны, уже то, что два нарколога спорят на эту тему, мягко говоря, настораживает.

Если бы эту фразу произнёс любой обыватель или даже, может быть, далёкий от наркологии врач, в этом не было бы ничего необычного. Но это ведь был нарколог, а наркология, насколько я понимаю, ставит своей целью реабилитацию и излечение наркологических больных. Выходит, что вот они, методы работы наших наркологов? Это вот так они реабилитируют наркоманов? Далеко же мы пойдём с такими методами!

Я знаю, многие согласятся с собеседницей Натальи Степановны. И я понимаю этих людей. В жизни и без того полно проблем, а наркоманы их изрядно усугубляют. Но всё-таки метод «ставить к стенке – и дело с концом», на мой взгляд, не только противоречит принципам гуманизма, но и вообще не совместим с практикой. Даже если предположить, что общество пришло к согласию и договорилось, что наркоманов нужно стрелять, то как же мы тогда будем выявлять этих самых наркоманов?

В самом деле, рассчитывать на то, что наркоман самостоятельно явится к врачам-палачам и скажет «я наркоман, расстреляйте меня» не приходится. Члены семьи тоже не будут торопиться с выдачей своих страдальцев властям. Таким образом, наркоманов будут ловить полицейские, потом тащить их на медицинское освидетельствование, на всю это канитель будут тратиться большие деньги, и всё равно будут постоянно разыгрываться драмы, связанные с ошибочной постановкой диагноза, различными подлогами и инсинуациями и тому подобными приятностями. Каждый такой случай будет являть собой полноценную трагедию. И ради чего всё? Ради того, чтобы расстрелять наркомана? А так ли это надо? Ведь мы даже не можем рассчитывать на то, что смертная казнь убережёт от наркотической зависимости тех, кто пока ещё не угодил в эту ловушку. Зависимость – это такая штука, которую осознаёшь, только угодив в неё, а до этого момента она тебя не касается, и наказание за неё тебя не пугает.

Всё это лежит на поверхности, и вариант с обязательным расстрелом я рассмотрел исключительно в порядке бреда, который, как видите, частенько навещает головы наших соотечественников, в том числе, к сожалению, и наркологов, которые по призванию должны помогать своим пациентам, а не вот это вот всё.

На мой взгляд, вывод очевиден: стрелять нельзя, надо лечить и социализировать. Но для того, чтобы лечить, надо провести диагностику. А чтобы диагностировать, желательно, чтобы человек явился к врачу сам и сам поведал о своей проблеме. Так проще для всех.

Но зачем наркоман пойдёт к нашему российскому врачу? За постановкой на учёт? За презрительным отношением и разговорами через губу? За симптоматическим лечением, суть которого сводится к предложению «переломаться» под наблюдением врачей и под действием медикаментов?

Да нафиг всё это нужно! Это ведь что угодно, но точно не помощь. Совершенно логично, что наркоманы и их семьи часто остаются один на один со своей проблемой, но наркодиспансер и официальный учёт – это последнее, что приходит им в голову в качестве решения. И, поскольку проблема отличается высокой сложностью, у наркомана не получается ничего, кроме того, что на протяжении долгих месяцев он неплохо кормит торговцев наркотой, совершая различные мелкие и крупные правонарушения. При этом я, конечно, не могу сказать, какой процент наркоманов погибает от передозировки, так и не попав на учёт в наркологическом диспансере, но что-то мне подсказывает, что цифра эта впечатляющая.

Всё это говорит о том, что система не только не работает, она фактически кормит чёрный наркорынок, позволяя процветать бизнесу на крови.

Возможно, конечно, что наша ставка сделана на тех, кто ещё здоров. Пропагандой здорового образа жизни, пропагандой семейных ценностей, повышением уровня жизни и образования мы пытаемся оградить от наркотиков тех, кого ещё можно спасти. А на тех, кто уже столкнулся с этой проблемой, мы махнули рукой и просто ждём, когда эти люди закончатся. Но что-то мне подсказывает, что и эта стратегия несостоятельна, особенно в непростых российских реалиях. Посмотрите на нашу пропаганду (любую вообще) и посмотрите на наш уровень жизни и образования. Тут комментарии излишни.

Поэтому, осознавая, что меня одобрят «не только лишь все», я всё-таки настаиваю на том, что обществу нужна легализация наркотиков, и в первую очередь, тяжёлых.

Технически это может выглядеть следующим образом. Вот есть человек с наркотической зависимостью. Он является в государственную наркологическую клинику и кается врачам как на духу. Мол, да, есть некоторая проблема. Далее человеку назначается медицинское обследование, цель которого состоит в том, чтобы подтвердить это его заявление. С момента, когда диагноз поставлен, человека не упаковывают в клинику, а назначают ему ежедневные занятия с психологом и по согласованию, например, с муниципалитетом предоставляют новоприбывшему наркоману посильную работу. Скажем, больной может работать дворником (привет анестезиологу из одного из моих предыдущих постов!). Ну и самое главное: пациенту назначается потребная для него доза наркотика, которую он может получить бесплатно/за символические деньги только в клинике. И употребить её он имеет право только там же.

Если удастся избавиться от наркологов с расстрельным образом мышления и соответствующим подходом к делу, то мы сможем создать наркологическую клинику, в которую будет рад обратиться любой наркоман, потому что там реально оказывают всестороннюю помощь. При этом чёрный рынок наркотических веществ практически сойдёт на нет в соответствии с законом связи спроса и предложения. С другой же стороны, у наркоманов не будет резона совершать имущественные и прочие преступления. Эти товарищи могут быть безобидны, если у них нет проблем с тем, чтобы достать свою отраву, а себестоимость этой отравы ничтожна. Распространение же наркотиков вне государственных клиник и коммерческая торговля ими должны караться по всей строгости, в этом отношении ничего менять не следует.

Конечно, вся эта затея связана с определённым риском. Головотяпство, взяточничество и казнокрадство могут внести свои корректировки. К примеру, может быть создан искусственный дефицит наркотиков в государственных клиниках. При этом «по счастливому стечению обстоятельств» эти же самые наркотики могут оказаться в избытке у каких-нибудь мутных дельцов. Далеко не бесплатно, разумеется.

Подобные риски остаются, этого нельзя не признать. Но нельзя не признавать и то, что текущее положение дел никуда не годится. Если мы продолжим закрывать глаза на проблему наркомании, она никуда сама не уйдёт.