"Церковище" в рамках конкурса "Городские легенды"

    Мне было тогда лет девять. Я гостила у дедушки с бабушкой. В то время они держали корову. Заготовка сена было важным и обычным делом в летнее время. Деда, вручив мне самые легкие грабли, сказал:

- Идем, внучка, на церковище, надо сено поворочать. Там небольшой кусочек, вдвоем быстро управимся.

   И мы пошли. Церковище находилось недалеко от дома. Это такой не сильно большой участок земли на возвышенности, за дровяником и гаражами.  Почти со всех сторон церковище окружали большие деревья, только со стороны дороги оно заканчивалось примерно трехметровым обрывом, переходящим в канаву. Место тихое, почти мистическое, особенно, если деревья затевали разговор с ветром. Иногда можно было видеть аистов. Гнездо у них - на старом дубе, ствол которого обхватить не реально. Ручонки в то время у меня были коротковаты.  Забавное, наверное, было зрелище, как маленький клоп, пытается обнять необъятное. По сути, водит хоровод возле дерева, обдирая одежку об не ласковую кору – влетало знатно за такие эксперименты.  Не раз в тот дуб попадала молния. Но аисты отстраивали гнездо заново, а дуб не горел, зеленел пуще прежнего. Лишь глубокие трещины-шрамы, как напоминание, оставались.  Мне казалось, что дуб живой…

   Ворочать сено – занятие нудное, а я все-таки любопытный ребенок:

- Деда, скажи, а почему это место «церковищем» называется?

   Дед остановился, оперся на ручку граблей, достал папироску, закурил, посмотрел куда-то ввысь:

- Давным-давно, на этом месте стояла церковь.

- А остатки фундамента тогда, где? Ну, вот от барского дома фундамент остался, а тут где? Всё ж чисто, - с подозрением спросила я.

- Так, церковь-то под землю провалилась, - не выпуская папироски, дед начал ворочать сено дальше.

- А? Как это провалилась?

- Ну, так и провалилась, под землю ушла, ток «попский» камень в кустах остался.

- Это тот, большой, с круглой вмятинкой сверху? - указала я  в сторону уже давно исследованных мной кустов.

- Ага. Тот. Это поп, камень поставил, чтоб не забыть, где горшок с золотом закопал.

   Мои глазены становились всё шире и шире…

- Ток, внучка, золота там нет.

- А почему? Может, плохо искали. Может, мы поищем?

   Дед улыбался.  А значит, в свое время, он искал то золото и не нашел.

- Нету его там, сбрехал кто-то, а люди и поверили…

- А что церковь того попа была? – сено я уже ворочала,  как придется, лишь бы поближе к деду, не прослушать.

- Ага, того. Дрянной человек был, хоть и поп. Нашей деревни в то время не было, и церковь стояла на отшибе. Далеко людям было добираться, но добирались, когда надо было покрестить дитя, аль повенчаться, али отпеть кого.  Власть церковь не любила, и народу запрещала, но люди все равно тянулись. А поп тот три шкуры драл,  жадный был.

- Ну, терь ясно откуда золото.  Дак, а церковь-то как провалилась?

-Да, разное балаболят люди. Говорят, что тот поп и человеком не был, с нечистью дружбу водил. Как-то нанял он работягу церквушку подправить. И наказал ему днем работать, на ночь домой спать ходить. А церковь–то на отшибе, каждый день не находишься. Ага. Спрятался бедолага в церквушке и уснул. Проснулся от шума какого-то. Решил посмотреть, что за воры в церковь лезут.  Высунулся из своего укрытия и видит…- я перестала делать вид, что работаю. Стояла, как вкопанная и каждое слова деда ловила, жуть как интересно было. А дед и рассказывать умел. На словах «высунулся из своего укрытия» дед присел и… «высунулся», как будто тот работяга.

-Что видит?- дед паузу затянул, а мне ж не терпелось узнать.

-Что видит? Видит, значит, как с икон по стенам твари выползают. Страшные такие, синюшные и белесые, угловатые, на мертвяков похожие, у кого-то замест нормальной головы – куриная.  Бедолага руками глаза протер, думал, «зданики» спросонья. Ан-нет.  И стол дубовый, длинный, прям посерёд церкви стоит. А во главе тот самый поп сидит. Стол от жратвы ломится. Твари со всех углов церкви сползлись, кто на лавку уселся, а кто и на стол залез. Шум, гвалт, смех, крики, бульканья - жуть, а не трапеза. Не знаю, что они там ели и пили. А как наелись, мракобесие началось. Плясать стали, выть, петь. Тут-то поп на стол залез и со всеми в пляс пустился, а вместо нормальных ног у него копыта козлиные. Ага.  Работяге страшно стало, забился в свой угол и до утра носу не высовывал.  А утром домой побежал. Жена не признала, ну еще бы, поседел за ночь. Рассказал деревенским, какие дела в той церкви творятся. И решили они эту церковь сжечь. Пришли, а церкви нет. Земля ток перепаханная на том месте. Вот и решили, что поп вместе с церковью под землю и провалился.  Ну а как? Такое непотребство… Потом еще долго разное балакали, мол, поп по ночам из-под земли вылезает и клад свой ищет.  А то и того пуще, что раз в год церковь опять появляется и творятся в ней не хорошие вещи.

- Ого… Так, может, правда?

- Байки это всё, внучка! Мы сколько лет тут живем?

- Много, - задумалась я.

- Вот, ни разу ничего такого и не видел. Падок народ сказки сочинять.

-Ага…

Тут кусты справа зашевелились, затрещали ветки. У меня дыхание сперло, ноги одервенели, ужас каплями пота побежал по спине. «Ну, всё, кабздец, поп из-под земли лезет…»

- Ну, что вы тут, доворочали уже или помочь надо?- из кустов появилась бабушка. Я так в день приезда ее рада видеть не была, как сейчас. «И всё-таки они у меня отважные, рядом с таким местом столько много лет жить и не бояться».

Всем хороших и добрых сказок!

С любовью, Хельга!

Справочно:

Условия конкурса здесь

Слева, на последнем фото, и находится то самое церковище