[Проза] Под знаком полумесяца. Часть 5

Автор: @ondantr
Редактор: @nikro

Аджиамбо проявляет странный интерес. Что не может не беспокоить. Однако, может и из этого удастся извлечб пользу...

Под знаком полумесяца
Часть 5

Уже два месяца "Беатрис" курсировала между островами, перевозя в своих трюмах разные грузы. Родригу научился изъясняться на местном диалекте - смеси сарацинского, индийского и яванского языков. Каракка пропиталась запахом гвоздики, тмина и перца, а палуба постепенно стала синей от пыли индиго, поднимающейся от джутовых мешков, в которых насыпали минерал. Аджиамбо во время коротких стоянок сходила на берег, посещая поселения туземцев. Однажды в Келале она зашла в мечеть и пропадала там часа три. Девушка вернулась задумчивой, а Родригу пожалел о том, что в своё время не удосужился попросить монаха, который покинул судно и нашёл себе жильё в рыбацком посёлке на северной стороне Суматры, обратить свою возлюбленную в христианство. Святой отец изредка навещал команду и ругался, вставляя в кастильскую речь местные словечки.

– Еретики! Заблудшие овцы. Подумать только. Здесь христианина - днём с фонарём не сыщешь. Одни мухамметаны и язычники, верящие, кто в идола - Будду, кто - в богопротивного Кришну или Вишну... Понаставили мечетей, пагод и прочих святилищ непонятным богам. Этот Будда - похож на Отца Иеронима - настоятеля монастыря Святого Мигеля близ Кордовы. Такой же толстый, с такими же хитрыми глазами. Нет, дети мои! Огнём и мечом, огнём и мечом...

Капитан улыбался в сторону, но поведение Аджиамбо его начинало беспокоить всё больше.

– Что ты делаешь в мечети? - спросил он однажды.

– Там один человек читает мне рукопись о раджах Пасея[1].

– Читает? На каком языке?

– Это неважно. Я просто слушаю его речь. Она очень музыкальна и певуча. Мне кое-что удаётся запомнить.

– С твоей памятью? Не сомневаюсь, - с ревностью в голосе сказал Родригу.

Аджиамбо задумчиво смотрела на линию горизонта.

– Вот, послушай, - девушка нараспев стала повторять целые фразы, засевшие в её сознании.

Да Коста в глубине души удивлялся поэтичности и красоте незнакомых строк, произносимых Аджиамбо с большим чувством, где изредка повторялось одно слово - "Аллах".

– Господи! Ну, что ты понимаешь в этом? - после паузы воскликнул капитан, разглядывая одухотворённое лицо Аджиамбо.

– Мне кое-что из этой истории перевёл Халеб.

– Вот, как? Наш сарацин не теряет времени, - растерянно проронил Родригу.

– Пожалуйста, не ревнуй. Халеб - не мой, а твой друг. Он желает нам добра, и часто мы сидим рядом с мечетью, а он своими словами пересказывает мне хроники Пасея.

– Что же это за Пасеи такие?

– Это - город на маленьком острове Самарланг, - Аджиамбо с воодушевлением повернулась к маэстро. - Два брата - раджи Ахмад и Мухаммад рубили лес для постройки дворца, и один из братьев нашёл в стволе бамбука маленькую девочку с золотыми волосами. Мухаммад удочерил её и назвал - принцесса Бетунг, то есть "бамбук". Но Ахмад стал завидовать брату и по совету одного старца однажды подстерёг в лесу слона, который носил на спине ребёнка - мальчика похожего на маленького Будду. Ахмад хитростью выкрал ребёнка у огромного животного и назвал его Мерах Гаджах или Господин-слон...

– С ума сойти. Просто легенда какая-то. Девочка с золотыми волосами, слон, Будда, - нетерпеливо возмутился Родригу.

– Ты слушай дальше. Это очень красивая история, - Аджиамбо вздохнула.

– Прошло время. Девочка и мальчик выросли и поженились. Бетунг родила двух сыновей - Силоу и Хусума. Но Хаджаху нравились волосы Бетунг. Он не понимал, почему они так блестят на солнце и не меняют цвет...

– А мне нравятся твои, - да Коста взъерошил волосы на голове Аджиамбо.

– Перестань. Не хочешь слушать, так и скажи.

– Нет, нет. Продолжай. Ты говорила про золотые волосы бамбука.

Девушка убрала собственные чёрные волосы под полупрозрачную шёлковую шаль.

– Не бамбука, а девушки. Что за привычка - перебивать?

– Молчу, молчу. Итак?

– Спустя несколько лет Гаджах из любопытства вырвал золотой волос из головы Бетунг, и та, истекая кровью, умерла. Дедушка Мухаммад очень рассердился. Дедушка Ахмад - тоже. Он убил Гаджаха, но браться-раджи после этого поссорились и стали воевать друг с другом, истребив много людей и не пощадив даже родичей...

– Крестовый поход какой-то, - пробормотал капитан, но увидев глаза Аджиамбо, полные упрёка, снова замолчал.

– Вот ты мне мешаешь, а дальше история ещё интереснее, - сказала девушка, отворачиваясь к морю.

– Я весь внимание. Не обижайся.

– Ладно. Тогда слушай. Силоу и Хусум бежали от войны и голода в страну Бируан и поселились по разные стороны реки. Но Силоу был очень разумным юношей. Он научился добывать золото и сумел приручить диких буйволов. Ты видел их. Они такие огромные...

"Золото? - Родригу выделил из рассказа Аджиамбо знакомое слово. - Клянусь Господом - буду молчать, словно рыба".

– Силоу разбогател и вскоре стал правителем окрестных земель...

"Ещё бы. Имея много золота, чего только не сделаешь", - от нетерпения зубы капитана выбили короткую дробь.

– Однажды Силоу охотился со своим псом по кличке Си Пасей, и на одном холме собака нашла огромного муравья размером с кошку. Силоу съел муравья и основал на холме город Самудра, что означало - "Большой муравей". Вот ты мне скажи - разве бывают муравьи ростом с кошку?

Капитан пожал плечами.

– Смотря, какая кошка. Может, это был маленький котёнок.

– А вот и нет, - улыбнулась Аджиамбо. - Твой друг Халеб сказал, что муравей был предвестником прихода пророка Мухаммада.

– Что-то я ни от кого не слышал, чтобы сам пророк еретиков смог добраться до Суматры. Ему хватало дел в своей Аравии.

– Глупый! Пророк явился Силоу во сне.

– Неужели? - с иронией воскликнул Родригу.

– Представь себе.

– И, что было дальше. Расскажи про золото.

– Причём здесь золото? Пророк Мухаммад сказал Силоу, что вскоре к берегам Нусантары приплывёт корабль из Мекки. На борту будет стоять шейх Исмаил, и что на груди у шейха под халатом будет спрятан Коран.

– Теперь понятно. Хочешь, я скажу тебе, что случилось дальше?

– Давай, - согласилась девушка, выворачиваясь из-под руки капитана.

– Силоу уверовал в Аллаха, принял Ислам, а потом умер счастливым и богатым.

Аджиамбо кивнула, пропустив мимо ушей сарказм, прозвучавший в голосе Родригу.

– Так и было. Подданные Силоу обратились в истинную веру, страна стала называться Самудра Даруссалам, а Силоу нарекли султаном Маликом ас-Салехом.

– Значит, город нового султана назвали в честь собаки - Пасей. Тогда, причём здесь братья Ахмад и Мухаммад? Тогда, что такого построили они из бамбука, внутри которого родятся дети? Ну и дела! Бред сумасшедшего.

– Город Пасей был построен султаном совершенно в другом, указанном Аллахом месте. И не потому, что пёс наткнулся в лесу на муравья.

– Какая разница?

– Большая, - рассердилась Аджиамбо. - Снова отправившись на охоту, султан увидел оленёнка, который стоял на пригорке и храбро отбивался от Пасея, смертельно ранив пса. Султан подумал: "Почему маленькое животное такое храброе? Может, всему причиной волшебное место, где всё случилось? Может, этот холм - под покровительством самого Аллаха. Не иначе, Всевышний указывает, где построить главный город султаната с мечетями и медресе...

"Ага. Как же! Аллах? Просто собака была совсем старая, а у оленя - острые рога. Что за каша у Аджиамбо в голове, - думал капитан, с усмешкой поглядывая на девушку. - Жаль - про золото ничего не сказала. Впрочем, пусть ходит в эту богопротивную мечеть. Может, Халеб сам обмолвится насчёт золотых рудников, которыми наверняка владеет хитрый сарацин. Он такой богач, что даже морские разбойники не трогают его корабли. Интересно, сколько он им платит за проход через проливы?"

– Ладно, - вслух сказал Родригу. - Дело к вечеру. Иди в свою мечеть, если тебе хочется. Вреда от красивых историй не будет.

– Правда? Ты не сердишься? - воскликнула девушка. - Шлюпку дашь? А то, в прошлый раз мне пришлось вплавь добираться до берега, а потом одежду на камне сушить. Хорошо, что здесь жара.

– А я, где был? Почему ты не сказала, что сидела голой на берегу?

– Не на берегу, а в хижине одной старухи. Потом, мы вместе пошли в мечеть.

– Ох ты, Господи! - вздохнул капитан. - Пути твои неисповедимы. Хорошо. Вставай. Я скажу Гонсалу, чтобы дал тебе матроса и спустил на воду шлюпку...

Через три недели, обойдя южную оконечность Суматры и, оставив по правому борту бухту Багора на Яве, "Беатрис" достигла небольшой гавани на острове Белитунг, где приняла в трюм груз оловянной руды и пальмового масла. Каракке предстояло проделать обратный путь, чтобы передать содержимое джутовых мешков и полых, заполненных маслом стволов бамбука, на ханьскую джонгу. Её прихода в гавань Паданга на Суматре Халеб ожидал в начале сезона дождей. А дожди вот-вот должны были пролиться.

Гонсалу стоял на палубе, наблюдая за суетой целой флотилии маленьких лодок - сампанов, откуда полуголые с блестящими от пота телами туземцы поднимали на судно по двум верёвочным трапам ценный груз. Родригу закрылся в своей каюте и, высунув от усердия язык, переносил с куска пергамента, выданного ему Халебом, на свой портулан очертания береговой линии островов, мимо которых проходило судно, дополняя карту своими наблюдениями, надписями на португальском языке с указанием глубин и направления течений. Закончив работу, он встал из-за стола и сунул голову в дверь, оглядывая палубу.

– Эй, Гонсалу? Мы стоим здесь добрых пять часов. Ветер менялся?

– Нет, маэстро. Всё время дует Vento nordeste.

Родригу удовлетворённо кивнул и снова сел, разглядывая кусок пергамента, где Халеб очень небрежно начертил береговую полосу западной части Суматры.

"Значит, северо-восточный ветер... Интересно. А, что если обойти остров с востока? - подумал да Коста. - Северная часть побережья мне уже хорошо известна. В бухте Багора матросы хинди болтали, что на северо-востоке в пяти днях пути при умеренном ветре есть земля. Называется Аюттхая[2]. Там живут люди похожие на здешних туземцев. А ещё говорят, что рис у них стоит сущие гроши".

– Что я теряю? - спросил маэстро вслух. - Разве, что - время. Халеб будет злиться, но всегда можно сказать, что "Беатрис" села на мель. Вон тут, сколько песчаных отмелей, - Родригу разгладил ладонью пергамент Халеба, где красными пунктирными линиями мавр отметил опасные места.

– А, что я выиграю? Узнаю проходы с востока, изучу проливы. Полностью нанесу эту чёртову Самудру на свою карту, увижу новые острова. Их здесь - словно гороха в похлёбке у галлов. Ханьская джонга подождёт.

Капитан почесал кончиком стилоса собственный затылок.

"Не век же мне быть в рабстве у Халеба", - решил Родригу.

От принятого решения, которое он вынашивал несколько дней, капитану стало легче на душе.

На рассвете следующего дня "Беатрис", используя прилив и благоприятный ветер, выскользнула из бухты и быстро исчезла в утреннем тумане, взяв курс на запад.

[1] Повесть о раджах Пасея. (Хикаят раджа Пасей) - малайская хроника, повествующая о правителях княжества в Северо-Восточной части Суматры - Пасей-Самудра в период примерно с середины XIII по XIV век. Повесть основана на реальных событиях, но в значительной степени мифологизирована. Повесть считается одним из ранних памятников собственно малайской литературы, находящимся при этом под сильным влиянием арабских сказаний. Повесть рассказывает о предках раджей Пассея, основании княжества, принятии ислама, процветании города и, наконец, его завоевание царством Маджапахита, что привело к расселению пасейских мусульман на Яве.

[2] Аюттхая - современный Таиланд.