Добрый вечер, голос:)
Сегодня мы рассмотрим судейскую коммуникативную стратегию в рамках исследования коммуникативных стратегий и тактик в уголовном судопроизводстве. Вводная часть была тут.
При изучении УПК РФ удалось выявить как специальные тактики участников, так и общие. К ним мы отнесли тактики информирования, цитирования, уточнения, сбора информации и оценки доказательств. Данные тактики используются в рамках трех выделенных стратегий (отправления правосудия, защиты и обвинения).
Выделяли мы эти тактики, опираясь на описания в УПК прав и обязанностей сторон. Например, обязанность судьи зачитать права подсудимого мы относим к тактике информирования (информирует о правах), суд оценивает доказательства, значит, можем выделить тактику оценки доказательств, суд зачитывает какой-либо нормативный акт - коммуникативная тактика цитирования. И так далее.
Таким нехитрым образом для суда мы выделяем следующие коммуникативные тактики: информирования, сбора информации, уточнения, контроля, положительной/отрицательной характеристики, цитирования, совета, изобличения лжи, оценки доказательств.
В ситуацию судебного разбирательства изначально заложен конфликт. Значит, мы не можем опираться только на УПК. Поэтому мы выбрали самые нейтральные коммуникативные тактики, присущие конфликтному типу дискурса. Для стратегии отправления правосудия мы выделили тактику совета и изобличения лжи.
Рассмотрим несколько примеров (примеры взяты из диктофонных записей судебных заседаний по уголовным делам). Условные обозначения: С - судья, О - прокурор, З - адвокат, П - подсудимый, Св - свидетель.
Тактика контроля:
О: А, три эпизода кражи у судьи X?
С: Ну, это – другое. Мы же по нашему преступлению говорим.
Или:
С: Обвинение, слушаю Вас.
С: Защита, Ваше слово.
Тактика изобличения лжи:
Св: У него тогда ничего не нашли, я помню.
С: Вы знаете, что тогда ваш сын написал чистосердечное?
Тактики совета и оценки доказательств:
С: Лучше бы не воровали.
П: Ну, да, я согласен.
Тактика уточнения:
С: Есть, подсудимый, вопросы?
П: Нет.
Тактики цитирования и положительной характеристики:
С: Я вам сейчас зачитаю. Это интересно. «…принять во внимание, что Иванов в судебном заседании пояснил, что все имеющиеся у него денежные средства он тратил на бездомных животных в приюте. Между тем, основания для признания в качестве смягчающих обстоятельств в совершении преступления в силу тяжелых жизненных обстоятельств, либо по мотивам сострадания, не имеется». Ну, она признала смягчающим, что он тратил деньги на животных.
Тактики информирования и уточнения:
С: Я Вам, Сергей Викторович, зачитаю Ваши права. Вы привлечены в суд в качестве обвиняемого. В соответствии со статьей 47 уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, вы вправе возражать против обвинения, давать показания по предъявленному обвинению либо отказаться от дачи показаний, предъявлять доказательства, давать пояснения, заявлять ходатайства и отводы, пользоваться помощью защитника, обжаловать приговор, определение, постановление суда и получать копии обжалуемых решений. Права ясны Вам? Особый порядок поддерживаете, который Вами был заявлен?
Подводя итог, мы можем выявить, что коммуникативная стратегия отправления правосудия отвечает процессуальным условиям уголовного судопроизводства, судья в рамках данной стратегии имеет возможность реализовать широкий спектр коммуникативных тактик: тактики сбора информации, информирования, цитирования, контроля, положительной/отрицательной характеристики, уточнения, оценки доказательств и совета.
На этапах судебного разбирательства в рамках стратегии отправления правосудия судья реализует коммуникативные тактики со следующей частотностью:
• На подготовительном этапе: тактика сбора информации (51 %), тактика цитирования (26 %), тактика уточнения (23 %);
• На этапе судебного следствия: тактика контроля (18 %), тактика уточнения (13 %), тактика сбора информации (16 %), тактика положительной/отрицательной характеристики (9 %), тактика цитирования (14 %), тактика информирования (20 %), тактика совета (5 %), тактика изобличения лжи (5 %);
• На этапе прений сторон: тактика контроля (100 %);
• На этапе последнего слова подсудимого: тактика уточнения (37 %), тактика информирования (63 %).
Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что судейская стратегия отправления правосудия включает в себя нейтральные коммуникативные тактики речевой коммуникации в конфликтном дискурсе, которые соответствуют регламенту судебной речевой коммуникации. Данная стратегия позволяет судье регулировать судебный процесс и поведение сторон в нем, а также собирать сведения, необходимые для объективной оценки произошедшего преступления.
@forbusi ;)
@emilygetman Поздравляю! Вы получили личную награду!
С Днём Рождения - 2 лет на Голосе
Вы можете нажать на бейдж, чтобы увидеть свою страницу на Доске Почета.
@emilygetman Поздравляю! Вы получили личную награду!
С Днём Рождения - 1 год на Голосе
Вы можете нажать на бейдж, чтобы увидеть свою страницу на Доске Почета.
Большое спасибо. А можно немного подробнее о тактиках?
Мне вот какой момент непонятен. Мы говорим о коммуникативных тактиках, правда?
Но разве оценка доказательств - это коммуникативная тактика? Судья может вообще ни с кем не общаться насчёт доказательств, просто в решении (в приговоре) дать им оценку.
И эта оценка - уже итоговая, суд о ней информирует, а не обсуждает её с кем-то.
Т.е. хотелось бы поподробнее об оценке доказательств как коммуникативной тактике.
Можно - с примерами того, как это выглядит на практике: "лучше бы не воровали" - это всё же не оценивание доказательств.
напомню, что мы изучаем речь:) а не процесс суда с его тонкостями. Суть в том, что при предъявлении доказательств суд может высказать свое отношение к ним (оценка). О примере "лучше бы не воровали": предварительно в ситуации была предъявлена положительная характеристика (док-во), суд уточнил о реальности такого положения дел, как в характеристике, он подтвердил, что да. После этого суд выдает: Лучше бы не воровали. Здесь и совет, и оценка. Оценка заключается в том, что для суда кражи - серьезный проступок подсудимого, и даже при положительных его поступках - кражи серьезнее.
Да, воровать плохо.:) Но при чём здесь оценка доказательств?
Дело в том, что доказательства оцениваются вполне конкретно - на предмет относимости, допустимости, достоверности. А в совокупности - ещё и на предмет достаточности для вынесения решения.
Т.е. "воровать плохо, несмотря на характеристику" - это не оценка доказательств.
Диалог, касающийся оценки доказательств - это когда, например, адвокат заявляет, что доказательства получены незаконно. И пытается это подтвердить. Но функция оценки всё равно остаётся у судьи.
Т.е. я не уверен, что именно оценка доказательств вообще имеет отношение к комуникации. Она может быть следствием коммуникации, но сам акт осуществляется судьёй единолично (или следователем, прокурором - в УПК перечислено, кем).
Или вы оценкой доказательств называете любую оценку? Например, если судья скажет "а что у вас ксерокопия такая бледная?" - это оценка доказательств?
Да нет же) мы не говорим о подписях, или пояснениях. Это слишком узко. В судебном заседании языковой факт - грубо говоря, фраза, любая. Которая имеет место быть. Доказательства по делу так же превращаются в языковые факты-докательства. Их предъявляют, описывают, оценивают на языке.
Сама фотография, конечно, не языковой факт. И она будет продолжать им не быть, если ее не упомянут. Если она будет просто лежать, ее будут просто осматривать, будут молчать и нигде письменно не зафиксируют факт наличия данной фотографии. Мы говорим о коммуникации, о том, что посредством речи человек дает свой отзыв, выражает отношение, представляет что-то на обозрение. Мы изучаем это. Речь. В речи нет материальных доказательств, и нет мутности фотографии. Есть язык, на котором излагаются языковые факты.
И опять у вас ошибка. Даже если фотографию (т.е. картинку, изображение) опишут, языковым фактом она не станет. Языковыми фактом будет её описание. А сама картинка так и останется картинкой.
Т.е. у вас смешалось два явления:
- языковые факты (подписи, описания фотографии, слово "фотография").
- и само фото, которое не является языковым фактом, даже несмотря на подписи.
Это просто разные вещи. Их довольно легко различить. Например, слова относятся к какой-нибудь части речи. Слово "фотография" - имя существительное. А сама фотография, т.е. сама картинка (даже описанная)? Она частью речи не является. Это вообще не слово.
Поэтому и важно различать, к чему именно высказывает своё отношение участник процесса. К словам или к каким-то другим объектам.
Различить это просто.
Вот два примера:
- "Вы пишете, что это фото места преступления, а у вас дата стоит - за две недели до преступления" - это отношение к словам, к языковым фактам.
- "Фотография мутная, я тут не вижу ничего" - это отношение к невербальным объектам. К самой картинке. НЕ к языковым фактам.
Если их не различать, то мы начнём путать слова и объекты, которые обозначаются словами.
Видимо, определение "под оценкой доказательств мы понимаем выражение отношения говорящего к языковым фактам" нуждается в коррекции.
То есть нельзя усидеть на двух стульях.
- Либо оценкой вы называете только оценку языковых фактов, и тогда фраза "фото мутное, ничего понять нельзя" - это НЕ оценка доказательств.
- Либо оценка доказательств - это НЕ ТОЛЬКО оценка языковых фактов.
"на этом фото не видно ничего" - это оценка доказательств, все верно. Выражение отношения языковому факту (доказательству) "фотография сделана на месте преступления".
:)) Нет, не к языковому факту. К языковому факту было бы так:
- Вы говорите, что фото сделано на месте преступления. А у вас на фото - Большой театр, а место преступления - в деревне Авдеевка.
Т.е. языковыми фактами будут различные подписи и пояснения к фото. На самом фото может быть языковой факт зафиксирован - если это фото документа. Или надпись какая-то сфотографирована.
Но само по себе фото - не языковой факт.
Давайте я ещё проще пример приведу. Представьте очень красивую девушку с фамилией Страхорылова.
Допустим, кто-то заявляет:
- Страхорылова - некрасивая фамилия.
Кого он назвал некрасивой? Девушку? Нет. Фамилию.
Так же и здесь. Когда судья говорит, что фото мутное, он не о языковом факте отзывается. А о картинке.
А когда он говорит - "зачем нам фото якобы с места преступления, если мы выяснили, что преступления не было?" - вот это отношение к языковому факту.
Т.е. фото - не языковой факт.
Подпись и прочие атрибуты (размеры фотографии, разрешение, если речь идёт о цифровом фото, подпись и т.д.) - вот это языковые факты.
И поэтому оценка доказательств - это не только оценка языковых фактов.
"Эта фотография, сделанная на месте преступления" - языковой факт. Так же, как и "Вот нож, которым было произведено убийство".
Верно.
Но когда судья говорит "какая-то мутная фотография", он ведь не фразу "фотография сделана на месте преступления" оценивает. Не языковой факт. А само фото. Это разные вещи.
Поэтому вопрос: фраза "на этом фото не видно ничего" - это оценка доказательств (в вашей трактовке) или нет?
Фотография - это тоже сообщение:)
Но не языковое.:) Т.е. наверное, это просто словесная оценка любых доказательств, не только языковых фактов.
под оценкой доказательств мы понимаем выражение отношения говорящего к языковым фактам:)
А если он про фотографию высказался?:)
да, это его оценка относительно подписи какого-то человека, он выражает негативную оценку таким образом, и мы знаем это и имеем ввиду это факт, что ему она не нравится:)
Т.е. вы и это тоже понимаете под оценкой доказательств.
Понятно.:)
В данном исследовании мы не приравниваем оценку доказательсв в лингвистической понимании к оценке доказательств в юридическом плане. Суть в том, что доказательства в лингвистическом понимании - языковые факты. (так как все в суде происходит на языке). Наверно, это стоило указать, чтобы не возникали такие вопросы) то есть, языковой факт оценивается судьей, он выражает отношение свое именно к языковому факту. Поэтому у Вас возникает некий диссонанс на этой почве) Мы берем информацию - выражаем ее в языке - оцениваем суть информации+ее форму выражения.
Я об этом и спрашиваю: т.е. когда судья говорит "ну и роспись", рассматривая документ - это тоже оценка доказательства?