Шкура на кону: Талеб и его новая книга - о неравенстве

Перевод статьи Нассима Талеба на Medium (главы из новой книги Талеб публикует отдельно на ресурсе Medium / Incerto) 

Краткое содержание: статическое и динамическое состояние; как быть банкротом и тем не менее нравиться окружающим; о равенстве по мнению Тома Пикетти

  =============  

Мой комментарий к содержанию: интересные рассуждения Талеба на тему того, почему:  

1) Бизнесмены и наемные менеджеры – не одно и то же 

2) Мы так ненавидим именно бюрократов и безответственных менеджеров, но не бизнесменов (по крайней мере это так в развитых странах, россияне, как и люди в академической среде, разницы не делают) 

3) Мы все же больше ненавидим своего соседа по даче, который купил себе новый джип 

4) Многие ученые такие с виду умные и успешны как профессора, но это вовсе не значит, что они правы. Очень часто они ничего не понимают ни в реальном мире, ни в основах теории вероятности. В отличие от Талеба ) 

5) Многие в академической и научной среде придерживаются левых убеждений 

6) На самом деле, динамически неравенство в США гораздо ниже, чем в континентальной Европе, хотя статически в Европе больше «социализма» и «левизны» 

7) Бизнесмен на госслужбе – не то же самое, что чиновник, на этой госслужбе разбогатевший, о чем нам не устает рассказывать Алексей Навальный 

8) Тоже из российской специфики: почему в России негативно относятся к богатым? Потому что у нас экономика – это игра с нулевой суммой: если кто-то разбогател, скорее всего он вынул деньги из карманов других людей, значит остальные стали беднее… И пока это не изменится, отношение к богатым у нас останется таким, как сейчас.    

Про неравенство 

Талеб выделяет 2 типа неравенства. Первый тип - тот, который люди готовы терпеть – это понимание того, что по сравнению с признанными гениями и героями, такими как Эйнштейн, Микеланджело или российский математический гений Григорий Перельман, любой среднестатистический человек готов признать свое отставание. Тот же тип неравенства применим в отношении предпринимателей, деятелей искусства, героев, Боба Дилана, Сократа, селебрити местного пошиба, римского императора с хорошей славой (скажем, Марк Аврелий), короче, в отношении тех людей, по поводу которых любой может запросто быть их «фанатом». Можно ими восхищаться или подражать им, но они никого не возмущают и не вызывают ни у кого черной зависти. 

Второй тип неравенства, напротив, вызывает у людей гнев и отторжение в силу того, что субъекты, о которых идет речь, в принципе не отличимы от простых людей, однако в силу обстоятельств они получили незаслуженные привилегии. И несмотря на то, что у таких людей есть что-то, чего никогда не будет у других (к примеру, подруга – фотомодель), все же про них никак нельзя говорить, что кто-нибудь является их «фанатом». Эта группа людей включает банкиров, чиновников, разбогатевших на госслужбе, бывших сенаторов, включая тех, которые лоббируют интересы компании зла – Монсанто, CEO крупных корпораций, говорящих голов из телевизора и всех тех, кто получает баснословные вознаграждения и зарплаты неизвестно за какие заслуги. Им не только завидуют: люди чувствуют горечь от их незаслуженной славы. Такие люди заставляют других казаться меньше, ниже и незначительней. 

Есть что-то недостойное в наблюдении за богатым рабом. Джоан Вильямс, автор одной из ярких статей на эту тему, пишет, что рабочие люди смотрят на богатых как на образец для подражания. Мишель Лемон, автор книги «Достоинство рабочего человека», которого цитирует Вильямс, проводил подробные интервью с американскими «синими воротниками» (рабочий класс) и обнаружил, что рабочие завидуют более успешным профессионалам, но они не завидуют простому богатству. 

Надо признать, что в Америке, да пожалуй, и в остальном мире, люди ненавидят тех, кто получает огромные зарплаты. Те же чувства характерны к примеру и для Швейцарии, в которой на референдуме граждане поддержали установление законодательного потолка для зарплат топменеджеров. Однако в той же Швейцарии люди с должным уважением относятся к богатым предпринимателям или известным артистам. 

Кроме того, в странах, где как правило богатство получается в результате некоей ренты (Талеб употребляет термин rent seeking как недостойную альтернативу честному предпринимательству), политических связей и госрегулирования (когда власть используется для поборов с простых людей или для ограничения экономической конкуренции), богатство рассматривается как игра с нулевой суммой. Все, что заработал Петр, украдено у Павла. Если кто-то богатеет, то это происходит благодаря тому, что другие становятся беднее (черт побери, как это похоже на то, что мы видим в России!). Напротив, в США, где богатство может иметь иные источники, люди готовы принять, что богатые могут богатеть не забирая денег из чужого кармана. Вполне возможно, что богатые даже приносят кому-то ощутимую пользу. И тем не менее, очевидно, что неравенство само по себе есть игра с нулевой суммой. 

Таким образом, в первой главе своей новой книги Талеб объясняет, что неравенство, которое возмущает людей – это те ситуации, в которых наверх пробиваются люди без такого качества, как «шкура на кону». То есть у них нет определенного риска или даунсайда в отношении какой-то ситуации, они могут только заработать, но не потерять, и забравшись наверх, у них крайне мало шансов быть скинутыми с пьедестала и вновь попасть в число бедноты. И опять же, если смотреть, как критики Дональда Трампа ругали его за эпизоды, связанные с его банкротством и бизнес-неудачами (потерей миллиарда долларов), они при этом отводили от него возмущение, связанное со вторым типом неравенства. Потому что понятно же, что человек, потерявший миллиард собственных денег – это опыт, заслуживающий уважения или сочувствия, но вовсе не та ситуация, которую Талеб называет «нет шкуры на кону». 

И напротив, типичный пример Талеба для человека «без шкуры на кону» - менеджер крупной корпорации, у которого есть возможность много зарабатывать, но который не может ничего потерять, даже если компания пойдет ко дну. Более того, вознаграждение такого менеджера, как все понимают, зачастую никак не связано с результатами его труда, и как часто бывает, «натворив дел», такой менеджер может запросто уйти в другую компанию, а в последующих проблемах обвинит своего преемника. 

Основные термины, вокруг которых Талеб строит свои рассуждения: статическое и динамическое состояние [системы], при этом «шкура на кону» - это то, что может приводить к смене одного состояния другим. Вот собственно его ключевые аксиомы: 

Настоящее равенство – это равенство вероятностей 

Шкура на кону делает систему устойчивей и динамичней, предотвращая разложение и кризис 

Проблемы экономистов, особенно тех, которые никогда не сталкивались с реальным миром, в том, что они не способны воспринять вещи в движении, а также понять, что система в состоянии изменения отличается от системы в состоянии покоя. В следующих главах Талеб вводит даже понятие «Интеллектуал Но Дебил» (Intellectual Yet Idiot, IYI) для описания подобных людей. Таким специалистам понятия «сложность системы» и «толстые хвосты распределения» незнакомы или непонятны. У них также отсутствует достаточно глубокое понимание теории вероятности, из-за чего они постоянно делают ложные выводы на основе имеющейся у них (верной) статистики. 

Талеб вводит понятие «эргодичности», определение которому дается ниже, и показывает, что непонимание данного явления и служит ключевым индикатором, по которому можно различать людей, знакомых с реальным миром, и IYI – академиков, живущих в башнях из слоновой кости и имеющих представление о мире, которое основано на научных статьях, а не на конкретных наблюдениях. 

И вот следующее определение: 

Статическое неравенство – это снимок в конкретный момент времени; он не отражает изменений, которые случатся в будущем 

А вот другая картина: около 10 процентов американцев хотя бы в течение 1 года своей жизни окажутся в числе 1 процента богатейших людей страны; и более половины американцев проведут хотя бы год в числе 10 процентов самых обеспеченных. Вот что такое динамическое описание системы! И эта ситуация гораздо лучше в Штатах, нежели в Европе, хотя в Европе статически материальное неравенство гораздо ниже. Для сравнения: в США менее 10 процентов из 500 богатейших людей (семей) страны входило с ТОП-500 30 лет назад, в то время как во Франции это число более 60 %, при этом треть богатейших французских семей была в этом списке и 100 лет назад. Самый яркий европейский пример - Флоренция, где список богатейших семей не менялся уже 500 лет! 

Динамическое (эргодичное) описание системы учитывает ее состояние в прошлом и будущем 

Динамически равенство не достигается за счет помощи бедным, оно возможно за счет более интенсивное ротации в стане богачей, или, другими словами, в том, что у бедных есть возможность войти в число богатых, и наоборот. Способ обеспечения равенства заключается в создании системы (через «шкуру на кону»), в которой у богатых возникает значимый риск быть изгнанными из верхнего кластера (1%) 

В терминах математики: 

Динамическое равенство – это цепь Маркова без возможности абсорбации 

Это сильнее, нежели обычное постулирование изменчивости в доходах. Изменчивость просто говорит о том, что любой может стать богатым. Отсутствие абсорбации означает, что никто, став богатым, не может со 100 % уверенностью оставаться богатым. 

Если постулировать с еще большей математической точностью: 

Динамическое равенство - это то, что восстанавливает эргодичность, где зависимость вероятности смены группы от времени прямая 

Далее Талеб объясняет природу «эргодичности» - явления, недоступного пониманию так называемой «интеллигенции», которую он высмеивает. Как следует из других глав книги, это понятие – то, что перечеркивает результаты и выводы большинства психологических исследований и экспериментов, определяющих человеческую «рациональность». Для пояснения представим все население США в виде сегментов: 1 % самых богатых, среди которых есть люди толстые, худые, высокие, низкие, с чувством юмора или без. Большинство населения находится в сегменте «нижний средний класс»: инструкторы по фитнесу, пекари, садоводы, составители электронных таблиц, инструкторы по танцам и настройщики пианино… И с этой точки зрения посмотрим на распределение по доходам (или богатству, отмечая, что по доходам кривая будет более плоской). Идеальная (совершенная) «эргодичность» системы означает, что КАЖДЫЙ, если бы он жил вечно, провел бы значимую часть времени в КАЖДОМ кластере из распределения по доходам: из 100 лет 60 он бы находился в «нижнем среднем классе», 10 лет – в «верхнем среднем классе», 20 лет – среди «синих воротничков» и возможно, 1 год – в числе 1 процента самых состоятельных. Если говорить о «несовершенной» эргодичности, то просто примем, что у каждого есть СЛЕГКА разные долгосрочные вероятности оказаться в различных сегментах / кластерах по доходам, и при этом всегда есть НЕНУЛЕВАЯ вероятность покинуть то кластер, в который вы до этого попали. 

Противоположностью эргодичности является абсорбация. Абсорбация – это когда, к примеру, преодолев барьер вы не можете вернуться в исходное состояние, а навегда попадаете в новую среду (абсорбируетесь ею). Если человек становится богатым, то все, он останется богатым на все ставшееся время до бесконечности. Если кто-то опускается сверху вниз и попадает из богатых в бедные, он не сможет вернуться обратно никогда. Там, где абсорбации много (Франция), люди наверху имеют ничтожную вероятность перемещаться вниз, а сама система защищает богатых от такого «унижения», и даже напротив, создает ситуацию, в которой, как мы говорим, «бедные беднеют – богатые богатеют». 

А там, где нет вероятности движения вниз, отсутствует и лифт наверх. 

Далее Талеб обсуждает книгу французского марксиста Пикетти 

Тома Пикеттии (фр. Thomas Piketty) — французский экономист, ставший известным исследованием причин и последствия неравенства доходов. Является профессором Высшей школы социальных наук и Парижской школы экономики. Пикетти — автор бестселлера «Капитал в XXI веке», где рассматривается концентрация и распределение богатства в течение последних 250 лет. В книге утверждается, что скорость увеличения капитала в развитых странах стабильно больше, чем темп экономического роста, что это приводит к имущественному неравенству, которое лишь увеличивается со временем. Чтобы решить эту проблему, автор предлагает перераспределение через прогрессивный всемирный налог на имущество. 

Пикетти прислал Талебу свою книгу «Капитал в 21 веке» еще до ее публикации. И Талебу книга не понравилась совсем. Он понял, что методы, используемые в исследовании Пикетти, не дают возможности подтвердить те выводы, которые в книге содержатся. 

В ответ Талеб вместе с Рафаэлем Дуади (автор нескольких книг по риск-менеджменту, единомышленник и коллега Талеба) опубликовал статью «Физика А: Статическая механика и ее применения», касающуюся способов измерения неравенства в системах. И в этой статье Талеб пояснил, в частности, почему используя статические инструменты (как Пикетти) и измеряя неравенство в Европе и отдельно – в странах Европы, вы получите, что в Европе в целом неравенство выше, чем в каждой отдельной стране. Те же недостатки есть и в методе, использующем так называемый коэффициент Gini. 

Причина, как считает Талеб, по которой многие ученые настолько заблуждаются, изучая неравенство и его проявления, в том, что они не понимают саму природу явления. Природа же эта кроется в том, что неравенство – это всего-навсего диспропорция в размере «толстых хвостов» нормального распределения. Чем неравенство больше, чем больше эффект «победитель получает все» (the winner takes it all), столь нередкий в реальном мире – тем хуже работает метод нормального распределения, которые используются экономистами для изучения неравенства. И поскольку богатство очень часто подходит под определение «победитель получает все», то любые попытки бороться с ним путем бюрократических или административных методов повышают абсорбацию и приводят к еще большей консервации неравенства в системе. В то время как верным решением является позволить системе разрушать богатство верхнего сегмента, как это сейчас происходит в США. 

В споре Талеба с Пикетти Талеб не может доказать [научному сообществу] свою правоту, несмотря на то, что математически и логически он, несомненно, прав. Противники Талеба не возражают ему по существу (так как возразить нечего), а всего лишь обвиняют его в «высокомерии»… И в то же время Пикетти, который ни шиша не понимает в том, о чем он пишет, как написано выше, является высокочтимым и успешным ученым с мировым именем, профессором Парижской школы экономики и бла-бла-бла…

Суровая правда, касающаяся вопросов неравенства, заключается в том, что зависть людей в основном касается их ближайших соседей по социальной лестнице, а вовсе не того самого 1 % самых богатых. На самом деле люди завидуют себе подобным, и зависть не путешествует на большие расстояния. И отклонения от такого положения происходят лишь в академической среде (и именно поэтому академическая среда настолько «левая»!). Именно профессора и другая интеллигенция, глядя на богатых (которые не волнуют простых рабочих), так хотят их «опустить», и именно поэтому левые идеи так свободно распространяются сверху вниз. 

Еще Аристотель в «Риторике» отмечал, что зависть - это то, с чем вы, скорее всего, столкнетесь в своей среде: низшие слои завидуют своим родственникам или как максимум средним слоям, а вовсе не самым богатым. Летучее выражение «Нельзя быть пророком в своем Отечестве», ошибочно приписываемое Христу (Лука:…, Марк: … ) в действительности встречается у Аристотеля, который также говорит, что «сапожник завидует сапожнику», «столяр завидует столяру». 

Пикетти вряд ли изучал предмет путем опроса «бедняков» об их зависти к богатым и их реальных потребностях. В противном случае он бы узнал, что бедные хотят лучший и более удобный поезд на работу, а вовсе не свержения богатых, которые для них «невидимки». Хотя, разумеется, люди могут критиковать богатство или неравенство, как это было перед Французской революцией, если им хочется тех же последствий – крови и отрубленных на гильотине голов… 

Дата-шмата 

Талеб критикует подход многих авторов (и в числе них – Пикетти), которые перегружают свои работы статистикой, графиками и диаграммами. Основной целью этого, как считает Талеб, является слабость доказательной базы – авторы как бы хотят компенсировать отсутствие логики большим количеством цифр и графиков, и как раз это количество вызывает в Талебе подозрения в профессиональной некомпетентности. В своих книгах Талеб отмечает, что как правило лучшие данные – это данные на экстремумах, те, что встречаются редко, но при их возникновении явление описывается достаточно точно. Чтобы установить, что человек богаче, чем 10 миллионов долларов, вам достаточно получить отчет по его брокерскому счету (где к примеру находится 50 миллионов долларов) и вовсе необязательно оценивать его мебель, картины или серебряные ложки в буфете. Именно поэтому большое количество данных в научных монографиях, которое у более ограниченных людей вызывает восторг и доверие, на самом деле должно внушать подозрение в несостоятельности исследования и его выводов. Еще одним примером является исследование Стивена Пинкера «The Better Angels of Our Nature», в котором много данных, но выводы которого, по мнению Талеба, абсолютно не верны. Талеб и его коллега, Паскаль Чирилло, проверили расчеты Пинкера, и обнаружили, что зачастую он вообще не понимает, о чем говорит, и неверно трактует собственные данные, а в целом, скорей всего, Пинкер просто сначала выдвинул гипотезу, а затем собрал все данные, которые ее подтверждают (полностью игнорируя данные, которые могут ее опровергнуть)… 

Этика и госслужба 

В конце главы Талеб отмечает, что люди, которым нравится вся эта «бюрократия» и «государство» само по себе, как правило не осознают разницу между богатыми, назначенными на госпосты, и внезапно разбогатевшими госчиновниками. Потому что опять же для этого надо смотреть на динамическое состояние системы и думать про «шкуру на кону», что большинству не под силу. В целом люди, которые разбогатели в реальном мире (бизнесмены) по крайней мере лучше обычных бюрократов тем, что они нечто знают про такой реальный мир. Еще лучше, если в рамках «шкуры на кону» у них есть личный опыт потери крупных денег… 

Правильным же шагом было бы обязывать людей, поступающих на государственную службу, не принимать существенных денег от частного сектора НИКОГДА БОЛЬШЕ! Потому что, очевидно, если кто-то идет на госслужбу, то его основным мотивом должно быть желание «служить», а не скрытая жажда наживы… Тогда госслужба не будет восприниматься как «ступенька карьеры» на пути из университета в Совет директоров Голдман Сакс – ведь мало кто видел, чтобы например, священник воспринимал свою службу как промежуточный этап между семинарией и частным бизнесом… 

Ну и собственно, так почти и есть, за исключением таких сегментов (как иронически пишет Талеб), как сельское хозяйство, финансы, аэрокосмическая отрасль и все, что связано с Саудовской Аравией (нефтегазовый сегмент, очевидно). Пока же сначала чиновник принимает такие правила регулирования, которые только он лично способен понять и воспринять, после чего поступает на работу в JP Morgan, чтобы применить свои знания о соблюдении этих правил на практике. 

И все дальнейшие рассуждения Талеба с примерами (Тим Гартнер, бывшие сотрудники министерств на службе в Монсанто, сотни миллионов долларов, которые своими лекциями зарабатывают Тони Блэр и Билл Клинтон) просто подтверждаю один простой тезис: разница между продавцом и шарлатаном заключается только в том, что шарлатан не дает того, что обещает. И в этом смысле бизнесмены в политике – гораздо лучше, и совсем не то же самое, что бывшие политики в бизнесе. В общем, тоже на тему Трампа и членов его команды в администрации, многие из которых пришли из бизнеса. А также на тему богатства российских чиновников, которая силами Навального обрела необычайную популярность у нас ) 

============= 

Я постараюсь в ближайшее время перевести еще пару глав из новой книги Талеба. В частности, мне очень понравилась глава про «Интеллектуалов Но Дебилов», которая отвечает на вопрос «почему с виду такие умные люди на практике так часто ошибаются»…