В лабиринтах памяти

ЛАБИРИНТ 14

Да, именно…еще раз повторюсь, что мне нужно было вернуться не только в мыслях и воспоминаниях, я знал, что нужно вернуться в прошлое самому.
Я хорошо запомнил то местечко с дивной природой и удивительными людьми.
Каждое лето меня привозили к бабке в деревню и оставляли там, на целое лето, пока не наступала пора идти в школу.
И сейчас, двадцать лет спустя, я возвращался в эту, отсеченную от всего мира, деревеньку с таким чувством, что это путешествие во времени. Я путешествовал в своё прошлое, в своё детство.
— Зачем? — Спросите вы.
— Не знаю. — Отвечу я вам.
Не знаю, но я понимал: что-то произошло тогда в детстве, что мне нужно было туда вернуться, чтобы разобраться со своим настоящим.
— А каково твоё настоящее? — Снова спросите меня вы.
— Не знаю. — Отвечу я вам. – я запутался в пространстве и реалиях бытия.
Моё настоящее стало таковым, что я перестал осознавать, где вымысел, а где реальность. Моё настоящее таково, что к тридцати пяти годам я полностью запутался в своей жизни и вынужден был бросить всё, чтобы уйти в прошлое и вспомнить что-то важное, что произошло когда-то давно, в детстве… А, может быть, и раньше… Задолго до моего рождения.
Спрыгнул с поезда я на маленьком пыльном полустанке. Людей было немного – несколько старушек с корзинами, которые возвращались с базара, да два седовласых мужичка, куривших махорку. Они удивленно и с подозрением людей, знавших наперед всё, что их ожидает дальше, рассматривали меня — городского жителя, занесенного волею судьбы в эту глушь.
— Далече собралси, милок? — Спросила меня одна из старух.
Я поставил сумку на пыльную дорогу, достал сигарету и, прокрутив её несколько раз средним и большим пальцами, наконец-то прикурил.
Старухи уважительно молчали и ожидали моего ответа, мужички делали вид, что им это все абсолютно неинтересно, но весь вид их говорил о том, что они превратились в слух, и не пропустят ни единого, сказанного мной, слова.
Я затянулся еще пару раз и нехотя проговорил:
— В Бабий Лог.
Старухи переглянулись и та, которая задала первый вопрос, заговорила опять:
— Так ведь, как Марфа померла, там никто не живет боле. Вот уж зим шесть минуло, как Марфа-то померла.
Старухи дружно закивали головами и стали вспоминать, как помирала Марфа, как её хоронили, сколько добра осталось и почему теперь на погосте неспокойно стало.
Я докурил сигарету и, бросив окурок себе под ноги, поднял сумку с земли. Я хотел, было уже пойти своей дорогой, но назойливые, как мухи, старухи не могли упустить этого шанса - чтобы не поговорить с незнакомцем, который направляется в Бабий Лог. Они обступили меня со всех сторон и наперебой стали меня заклинать и предупреждать о том, чтобы я не ходил туда.
— Нечистая сила поселилась там таперича. — Причитала одна из старух. — Страшно, аж жуть! Не ходил бы ты туда, загинешь, ей-богу загинешь! — Плевала она через левое плечо и одновременно крестилась.
Но я был настроен решительно, поэтому как-то всё бочком, бочком я пытался вырваться из этого старушьечего круга. И мне это удалось только тогда, когда один из мужичков прикрикнул на них, и старухи сами расступились, уступая мне дорогу. Я поклонился им и, подхватив свою сумку, направился в Бабий Лог.
Еще с детства запомнилась эта дорога. Мне она тогда казалась бесконечной. Помню, мама несла меня на руках, потом ставила на пыльную серо-коричневую дорогу, а сама возвращалась за чемоданом. Потом несла чемодан, оставляла его, и возвращалась за мной. Я тогда был совсем маленький, но этот путь настолько врезался в мою память, что я всегда его вспоминал, когда мне было тяжело. Я вспоминал свою мать, несшую меня на руках, и мне становилось легче. Пять километров, но мать проходила намного больше, с тяжелой и непосильной ношей. Всё свое детство я чувствовал, как тяжела ноша моей матери в виде меня.
Мы жили с ней вдвоем, отца я никогда не видел. Да, его, наверное, никогда и не было. У нас никогда не было постоянного жилья, мы переезжали с квартиры на квартиру. Менялись лица, квартиры – все кружилось в сплошном непостоянном танце. Неизменным было одно – каждое лето я проводил в деревне у бабушки. Целый год ждал лета, а когда мама меня привозила сюда, то я не хотел здесь оставаться без неё.
Она шла по дороге, а я бежал за ней, глотал слёзы и просил, чтобы она меня не оставляла здесь. Иногда мама поворачивалась ко мне, обнимала меня и плакала вместе со мной, потом просила меня:
— Солнышко, так надо. Останься, прошу тебя. Я обязательно вернусь за тобой.
Она быстро поднималась и шла так быстро, что угнаться за ней я не мог. И упав на пыльную дорогу, я долго лежал, глотая слезы и дорожную пыль, всматриваясь в удаляющийся силуэт матери.
Сейчас эта дорога не показалась такой бесконечной и нудной, какой казалась в детстве. Весь мой путь сопровождался запахом полыни, растущей по обочинам дороги. Полынь – это запах моего детства. Вспоминалось, как полынь сушилась на чердаке в бабкином доме, как бабка веником из полыни мела полы в бане, как варила горькие настои и заставляла их пить…
От неожиданного воспоминания, я остановился на дороге и, оторвав веточку полыни, поднес её к своему носу и вдохнул этот горьковатый аромат.
«Точно! Запах полыни! « — Я вдохнул еще раз. — Раньше никак не мог вспомнить этот запах, но он был знаком мне – это был запах духов Алёны.
Отшвырнув от себя веточку полыни и подняв сумку с дороги, я снова пошел на встречу со своим прошлым.
Вдали показался лес, а за лесом – я точно это знал – Бабий Лог. Проклятое всеми место, окруженное болотами и нечистой силой.
Чтобы знать, что такое проклятье, нужно хотя бы чуть-чуть прожить без него. И вот, когда ты поймешь, что такое жизнь без проклятья, ты сможешь вкусить прелести жизни…
К сожалению, жителям Бабьего Лога – этого не дано было понять. Они рождались и умирали в этом проклятом месте, так и не осознав, что такое свобода и радость.
Конечно, рождались там люди, которые пытались бунтовать против устоев того мира, но все их попытки были безуспешными. Моя мать была одной из тех, кому удалось кое-как вырваться из этого круга…
Вырваться физически, но она навсегда осталась привязанной душой и мыслями к этому месту. Бабий Лог никого просто так не отпускал из своих объятий.
Я шел, и воспоминания кружили мою голову. То, что я пытался забыть и стереть из своей памяти, опять всплывало перед глазами, и маячило как мираж в пустыне. Забытые некогда эпизоды из моего детства вновь возвращались ко мне. Сила Бабьего Лога была необыкновенной.
Дорога, по которой я шёл, была живым свидетелем того, что уже давным-давно по ней никто не ездил и не ходил, она заросла травой и бурьяном. Вдали виднелись покосившиеся хатки, крытые соломой. Мертвое место, где никто не живет, где нет ничего живого.
Дойдя до дома моей бабки, я понял, что дом обитаем. И от осознания наличия живой души в этом месте, неизвестной живой души - мне стало как-то не по себе. Спина покрылась холодным потом, и я почувствовал, как волосы на моей голове зашевелились.
Небо заволокло черными тучами, поднялся сильный ветер, ударил гром, и небо рассекла наполовину молния. Еще несколько раз сверкала молния, а я стоял, прислонившись к забору бабкиного дома, и пытался вспомнить хоть одну молитву.
«Иже еси на небеси…» — А дальше вспомнить не мог. А потом я потерял сознание. Вернее в голове поднялся нестерпимый шум, глаза застлала розовая приторно-сладкая пелена, я полетел куда-то навстречу зеленым звездам по вращающейся сиреневатой спирали.
Мой полёт прервал какой-то едкий запах. Зеленые звезды перестали кружиться, и как-то постепенно стало приходить самоосознание. Открыв глаза, я увидел темный деревянный потолок, горящую свечу и старика, который держал в руке свечу и улыбался мне щербатым ртом.
— Где я?
— Здесь, милок, здесь.
Я попытался приподняться на кровати, но старик взглядом приказал мне лежать.
Вновь, откинувшись на подушки, я стал рассматривать избу, в которой прошло мое детство…
Вроде давно было, но мне сейчас казалось, что не было этих лет, я так и не стал взрослым и самостоятельным мужчиной, я всё еще по-прежнему ребенок, для которого каждый день – это целая жизнь, наполненная новыми и удивительными приключениями, знаниями, открытиями.
Глаза мои вновь стали слипаться, веки отяжелели, и я провалился в сон, который закружил вихрем мои воспоминания детства.
Над головой повисло серое небо, казалось еще чуть-чуть и оно раздавит меня, опустившись на землю. Но оно не опускалось, а повисло над моей головой и по нему поплыли свинцовые грозовые тучи. Я был мальчишкой лет шести. В этом возрасте я обожал грозу, дождь, я всегда всматривался в небо, затянутое тучами, и пытался предугадать — в каком месте полыхнет молния, и — никогда не угадывал.
Но когда тебе шесть, то хочется чего-то такого необычного и волшебного, что, кажется, отдал бы всё на свете, за одну только возможность прикосновения к неизведанному и полному тайн миру. Я обожал сказки, в которых доброму молодцу всегда кто-то помогал и указывал путь. Мне хотелось меч-кладенец, молодильных яблок, лук и стрелы, которые попадают только в цель, сапоги-скороходы, скатерть-самобранку, хотелось научиться читать чужие мысли, хотелось быть настолько хитрым и умным, чтобы обманывать бабу-ягу и кощея бессмертного, хотелось быть бессмертным, жить вечно и чтобы мои желания всегда исполнялись. Я тогда думал, если угадаю, в каком месте появится молния на небе, то смогу подчинить себе все стихии мира и тогда я стану всемогущим. Но молнии мне упорно не подчинялись, и мечта о покорении стихий осталась навсегда в детстве. И вот сейчас я как бы вернулся в свое детство и вновь увидел грозу, серое низкое небо, свинцовые тучи и молнию, разрывавшую небо на две половины. Я смотрел на небо и точно так же, как в детстве, я загадал место, где полыхнёт молния. И впервые в своей жизни я угадал! От удивления я даже подскочил на своей лежанке, голова больше не кружилась, мысли мои были четкими и ясными, что еще больше удивило меня.
Старик вновь приблизился ко мне, заглянул в мои глаза и улыбнулся. Он мне улыбался, но я не чувствовал тепла этой улыбки – она была чужая, неестественная и немного настораживала.

Я долго ждал тебя. – Сказал он мне.
А ты кто?
Я хочу, чтобы ты сам узнал кто я.
Сам? – удивился я.
Да. У нас в распоряжении есть время. Ты же сюда приехал за ответами на твои вопросы, верно?
Да, верно… - кивнул я в знак согласия. – Но откуда ты знаешь, зачем я сюда приехал?
Я ждал тебя и всегда знал, что ты приедешь.
Ты меня знаешь?
Старик как-то неопределенно покивал головой и поставил на стол кружку с каким-то горячим отваром. Я еще немного подождал его ответа, но так его и не услышал.
Выпив травяной отвар, я снова провалился в сон, как проваливаются в черную бездну. Меня просто накрыла какая-то черная и вязкая мгла, без единого проблеска света, и затуманила собой мое сознание.

ПРОДОЛЖЕНИЕ