Из архива моей бабушки. Письмо в эвакуацию.

Мой рассказ об одном кусочке истории моей семьи.
О войне.
Мои дедушка и бабушка работали учителями в школе.
Маме было на начало войны 11 лет.
Немецкие войска приближались к Мариуполю, а деда было никак не уговорить,
что нужно отправляться в эвакуацию.
У него было две причины: во-первых, он будучи в плену четыре года у немцев в Первую мировую, никак не мог поверить, что культурная немецкая нация превратилась в фашистов.
Он уговаривал жену взять дочь и на первое время уйти куда-нибудь в село и там пересидеть,
пока немцы войдут в город.
Потом он думал, как человеку, знающему немецкий в совершенстве, ему удастся устроиться на работу или в редакцию газеты, или куда-нибудь переводчиком, всё устаканится и он их заберёт.
Во-вторых, он не представлял, как ему расстаться со своими книгами, которых у него было более двух тысяч и среди них были очень ценные, старинные и дорогие.
Некоторые ценные книги дожили до наших дней, они перед отъездом раздали их по соседям, знакомым и друзьям, которые оставались в городе.
Бабушка в те годы была молодым коммунистом, участвующим в жизни города,
депутатом райсовета, художником,
которой за её талант разрешалось рисовать лик товарища Сталина

( а это разрешали далеко не всякому живописцу).
К тому же она ещё была на 20 лет моложе деда, и хотя внешне он был ещё хоть куда,
но зрение у него было очень плохое и он уже был непризывного возраста.
Вообщем, им удалось выбраться из города последним санитарным эшелоном и то, потому, что их друг был завхозом в госпитале, который выезжал этим эшелоном и ему удалось забрать из вместе со своей семьёй.
Бабушка схватила, что попалось под руки из вещей, в том числе и мешок с порванными шелковыми чулками, которые помогли им затем не умереть с голода.
На выезде из города их эшелон лениво обстрелял немецкий танк (он стоял в поле с подбитой гусеницей). А на следующее утро за бабушкой пришло гестапо, пятая колонна в Мариуполе работала хорошо.
Они эвакуировались в Закавказье.
Два года дед работал завучем в железнодорожной семилетке на станции Ляки в Азербайджане.
Жить там было очень тяжело.
Им сильно не подходил климат и они все по-очереди болели малярией, причём, несколько дней трясёт одного, несколько другого и так по кругу.
Вот тут то им и пригодились шёлковые чулки: азербайджанские женщины ходили только в чулках, бабушка всё перештопала и они ходили на базар менять чулки на продукты.
А когда бабушка с дедом оба лежали с малярией, мама одна ходила на базар за 10 километров, но из-за своей стеснительности могла продержать чулки за пазухой и ничего не принести с базара.
А иногда среди местных слышались разговоры, что если немцы перейдут какой-то перевал, то мы будем русских сами резать...
К счастью, в 1943 году, дед был переведён завучем железнодорожной школы при станции Хашури в Грузию, а там жить было гораздо легче.
Бабушка также работала учительницей в тех школах , где дед работал завучем, т.к. директорами работали только местные товарищи.
Когда они узнали, что Мариуполь освобожден нашими войсками, они послали своей соседке письмо и вот какое письмо они получили в ответ:

"Здравствуйте дорогие друзья, Иван Спиридонович, Галина Романовна и Лирочка.
Сообщаю Вам, хотя и с опозданием, что моя семья благополучно здравствует.
Отвечаю я потому с опозданием, что Вы адресовали мне на 37 школу, но таковой
не существует, с момента прихода "освободителей".
Я получила случайно от одной знакомой, которая была на почте и встретила мою фамилию, так что только 21.10 я получила.
Первым долгом , спасибо за поздравление.
Что пришлось пережить трудно описать, когда приедете, тогда перескажем всё.
Жизнь наша висела на волоске. Случайно уцелели.
Многие из наших друзей и знакомых погибли от руки фашистских палачей.
Особенно при немецкой "эвакуации" многие не вернулись.
Люди шли на смерть с открытыми глазами, готовые каждую минуту умереть.

Город наш родной Вы не узнаете.
Груды развалин. Совершенно уничтожены центральные улицы.
Проспект Республики груды камней. Заводы взорваны, электростанция,
водопровод - всё уничтожено.
Мы сейчас без света и воды. Многие погорели.
Вообще нет семьи, которая не пережила бы ужаса войны.
Меня ограбили, так что сейчас я полный пролетариат ни обуви ни одежды нет.
Всё время оккупации немцами я занималась сельским хозяйством, так что безбедно существовала.
У меня был огород, посевы даже корова с птицей -корова и сейчас есть.
Другие менее приспособились.
Правда, мне много приходилось работать, ну ничего перенесли.
Теперь как будто всё происшедшее за 2 года только кошмарный сон.
Начинаем жить заново.
Школа наша погибла. Остался один скелет.
Её сожгли в последний момент, а до тех пор был лазарет.
Вы спрашиваете, что с Вашей квартирой, её не стало с момента Вашего отъезда, она частью разграблена жителями, частью немцами.
В первую ночь взломан был замок и кое-что из вещей взято, а потом, когда заняли город, сразу же в ней поселились немцы.
Но часть имущества, правда с большим риском, мне удалось спасти, а именно: пианино, один шкаф, наполненный теперь Вашими книгами, ковёр и кое что по мелочи.
Всё это перетащили на плечах, потому транспорта не было.
Пианино упросила взять Санецкого и оно до сих пор существует, хотя Санецкого уже нет.
Оно в его бывшей квартире, которую сейчас занимает Еременко.
Я уже предупредила, чтобы с пианино ничего не случилось, потому скоро приедете, хотя известий и не было от Вас.
Ну ничего приезжайте самые дорогие вещи спасены, а мебель то чепуха, наживете.
Но из-за них мне пришлось пережить не одну неприятную минуту, упрекали, спасаю вещи коммунистов. Александр Иванович работает землемером уже 3-тий год.
Александра Григорьевна приехала из Казахстана, теперь пом. прокурора по военным делам.
Чайковский, Гриненко, Ивошнев - расстреляны.
Грек М.А. сейчас председатель союза.
Цены на продукты примерно такие: мука 1400 р. пшеничная,
мясо до 200 руб., масло подсолнечное 320 руб., коровье 600 р .кг.
Но приезжайте на родину. Хотя мест в школе уже нет.
Школы сожжены, а желающих работать много.
С квартирами очень трудно. Много погорельцев.
Но комнату найти можно.
Хотелось бы ещё кое о чем написать,но в другой раз.
С приветом от всей семьи. Пишите скорей. Буду отвечать."

В марте 1944 г. по вызову Мариупольского ГОРОНО они вернулись.
Дед был назначен директором железнодорожной школы. Но с фронта возвратился бывший директор и дед ушёл работать директором 3-ей школы.
....Вот такие воспоминания навеяло письмо из архива моей бабушки...