Он никогда не работал при свечах
Он никогда не работал при свече. Ее маленький, но своевольный огонь мог сорваться с фитилька и наброситься на груды бумаги, осевшие на его столе. Да, со свечой он чувствовал бы себя мудрым летописцем, ощущал бы большую власть над временем - в конце концов, было бы уютнее. Но он не мог подвергать пусть даже самому малому риску эти книги, печатные листы и снимки. И поэтому приходилось наслаждаться живым огнем после, уже перед самым сном.
Он лежал на боку, свернувшись клубком, и смотрел на озорной огонек. Пальцы рассеянно поглаживали шелк темно-синей наволочки. Ему очень нравилось проводить подушечками пальцев по лоснящемуся, сочному шелку. Он думал.
Историк – это сказочник, которому диплом о высшем образовании позволяет выдать любую выдумку за солидную правду. Это великий аферист, тасующий века. Это стервятник, тревожащий покой прошлого. Время излечивает старые раны, а историк расковыривает их вновь и вновь. Историк – подленький вуайерист и бестолковый папарацци в одном лице. Это очень, очень неблагородная профессия.
Историей можно заниматься только ради интереса, удовлетворяя свою личную тягу к «раскрытию» загадок, которые на самом деле нераскрываемы. Они были изначально спроектированы так, чтобы их никто никогда не отгадал. И пусть каждый создает в своем воображении персональную сказку о том, как оно все на самом деле было, но только не навязывает эту сказку другим. У каждого в голове своя мировая история.
Осторожно задув свечку, он свернулся еще удобнее, глубоко вдохнул, медленно выдохнул и приготовился спать.
Но – и такое бывает часто – его глаза были намертво закрыты, ни за что бы не открылись, однако мозг сохранял пронзительную ясность, ледяную четкость мысли. Он не мог пошевелить пальцем, однако был вполне в состоянии произвести сложное вычисление. Это раздражало. Раздражение росло, росло, как куст чертополоха, царапало ему спину, корчило мышцы лица, и от раздражения то вдруг чесалось ухо, то колол мизинец…Окончательно разозлившись, он провалился в сон.
Утро лилось в окно мощным солнечным потоком. Он отчаянно любил этот ранний свет, еще такой прозрачный и тонкий, но уже такой уверенный и согревающий. Пошарив под подушкой, он выудил будильник и убедился, что до подъема еще семь блаженных минут. Потянувшись, он зажмурился и широко улыбнулся, одновременно разминая мышцы лица и приветствуя вторник. В такие моменты он ощущал себя неодушевленной вещью, выставленной на подоконник, открытой свету и теплу.
Когда будильник заворчал и заелозил под подушкой, он одним движением руки его утихомирил и пошагал в ванную. Деловито приняв душ, оперативно позавтракав и даже одевшись, он вдруг понял, что опять никуда сегодня не пойдет.
Притаившийся за прикрытой дверью стол манил кипой книг, ворохом документов, прикорнувшим в уголке ноутбуком и, конечно, тайной, готовой поиграть в прятки среди лабиринтов печатных букв и дат. Положив стол на одну чашу весов, он начал накладывать на другую все то, что ждало за дверью дома. Прогулка по солнечным улицам, быстрый шаг и свежий воздух в течение получаса. Торжественные лестницы старого здания, по которым так приятно взбираться наверх. Улыбки и приветствия.
Все это было хорошо, но дальше начинались непроходимые дебри. Сначала полтора часа визгливого, какого-то нечеловеческого голоса, раздававшегося из круглого и плоского лица. Голос говорил о вещах самих по себе интересных, но сдобренных неудобоваримой порцией жалоб на политический режим и высокие цены на продукты. Эта первая лекция была карикатурой на высшее образование, насмешкой и позором всего университета.
За ней следовал семинар, который ему в целом нравился. Проблема была в том, что там разбирали материал слишком медленно, и пока обсасывали одну проблему, его мысль успевала пять-шесть раз облететь всю повестку дня, а затем в скуке зависнуть над циферблатом часов, где стрелки едва-едва ползли к финалу. Каждый семинар он вежливо и обстоятельно отвечал одну тему, получал высший балл и медитировал над циферблатом, никому не мешая, не задавая вопросов и не вставляя замечаний.
Напоследок была пара очень интересная, но с невообразимо плохой дисциплиной, которую насаждал сам преподаватель, регулярно опаздывая на сорок пять минут... Та чаша весов, на которую взгромоздился рабочий стол, триумфально поползла вниз. Несколько часов непрерывной качественной работы были по любым подсчетам важнее и приятнее университетской тягомотины.
Он никогда не понимал, как можно работать, включив фоном музыку или обставившись кружками чая. Скептически относясь ко многим явлениям жизни, он мало к чему испытывал такое презрение, как к пластиковой алой кружке, из который свисает веревочка с этикеткой, над которой кувыркается пар и в которой плещется буроватая муть. Из кружки пьют с прихлебыванием и присвистом, и когда ее подносят к лицу, этикетка болтается возле мочки уха. Свободная рука тем временем хлопает по столу, нашаривая разодранный пакет баранок, из которого при неловком ударе расползаются мелкие крошки.
Его манило недостижимое. Он обладал даром предугадывания тайны, ощущал едва ощутимое так явственно и очевидно, что не мог понять, почему другие не воспринимают это. Но как наказание за этот поразительный дар, он был наделен способностью уникально быстро и легко достигать любой цели. Стоило только захотеть – и непримиримые обстоятельства складывались в веселенькую картинку, как детский паззл, а неодолимые препятствия послушно падали к ногам, как верные гончие. Болотные огни, время от времени его манившие, на поверку оказывались гостеприимными кострами. И он жадно мечтал о хоть бы самом ничтожном болотном огне. Он с самого детства ощущал на себе проклятье, сходное с проклятьем короля Мидаса, но никак не мог перепродать кому-нибудь это тягостное счастье, это несправедливое везение.
Сравнивая себя с Дорианом Греем, он задавался вопросом: а не придет ли час расплаты? А не было когда-то в незапамятном прошлом роковой сделки? Но коли бы сделка была, был бы тот вожделенный мистический флер, тот тщетно призываемый болотный огонь. Его проклятье было в сто раз ужаснее тем, что никакой сделки не было. У него изначально не было права выбора, и час расплаты, он это знал, не настанет никогда.
Ну как начало это вполне хорошо, а вот как что-то законченное - нет.
Язык этого рассказа образный и я бы сказал элегантный, отражающий личность главного героя, в котором еще чувствуется высокомерность джентльмена – то-есть человека, за спиной которого по крайней мере три поколения безбедного существования.
ЛГ- человек интенсивной внутренней жизни, живущей больше в своей голове и участвующий в постоянном внутреннем монологе. Область определения этого монолога гуманитарная. ЛГ дает свою собственную оценку истории как науки, историку как профессии и другим людям и событиям, которые обычно входят в круг его каждодневного взаимодействия со внешнем миром.
Это хорошее вступление к рассказу, но в плане сюжета этот рассказ кажется незаконченным. Внешних событий очень мало. Он сидит за столом, потом ложиться спать, просыпается, приводит себя в порядок, ест и думает идти ли ему в университет или нет.
Тут бы развернуть действие. Столкнуть ЛГ с какими-нибудь другими людьми, показать какой он в стрессовой или романтической ситуации. Но ничего подобного не происходит.
Может быть у автора не было времени закончить свою задумку и, вместо развернутого действия, автор старается найти альтернативный путь элегантно закончить рассказ. Тут вместо развития действия автор предлагает краткое содержание своей идеи, о том как рассказ мог бы развиваться.
Он хотел изобразить этакого вундеркинда, которому все легко дается, и который мечтает о сложной «загадке» - проблеме по плечу его гению. И ЛГ как будто даже задумывается о безнаказанности такого дарования, а ля Дориан Грей.
Мне это напомнило о начале отличного фильма «The Talented Mr. Ripley». Но там тема была полностью раскрыта, а здесь я вижу только элегантное начало. )))
Ваш пост поддержали следующие Инвесторы Сообщества "Добрый кит":
gidlark, forbon21, arsar, singa, zaria, vika-teplo, mr-nikola, dim447, tulencha, nikitosuna, kash47
Поэтому я тоже проголосовал за него!
Узнать подробности о сообществе можно тут:
Разрешите представиться - Кит Добрый
Правила
Инструкция по внесению Инвестиционного взноса
Вы тоже можете стать Инвестором и поддержать проект!!!
Если Вы хотите отказаться от поддержки Доброго Кита, то ответьте на этот комментарий командой "!нехочу"
dobryj.kit теперь стал Делегатом! Ваш голос важен для всего сообщества!!!
Поддержите нас на странице https://golos.io/~witnesses, вот так:
Хорошо записано. И соглашусь с предыдущим комментатором.