Гриня
Высоко в безоблачном небе жужжал мотор аэроплана. «Фарман-IV», примитивная этажерка, глядя на которую люди задавали, казалось бы, законный вопрос: «А как такое может летать?» Ан поди ж ты, летала и еще как!
- Деда, а деда, а что это?
Дед Евсей, в свое время за рост, красоту и силу взятый в гвардию, осаждавший Плевну, еще и сейчас молодец. На вопрос своего внучка, не спешил дать ответ. Быстрый в работе, отважный в бою, заводной в веселье, на разговоры отчаянно скуп. Тем не менее, любимому Егорке ответил:
- Ероплан это, штука такая, которая по воздуху летает.
- Деда, а деда, а как это по воздуху летать? А почему он не падает?
У Егорки миллион вопросов. Знать бы ответ на их все. Был бы жив Петр, отец Егоки, может он бы и ответил. Не дожил. Всю германскую прошел Петр. А потом с белякями воевал. Сгубила его вражеская пуля в далеких донских степях. Уж на что он сам здоровый был, а Петр еще и посильней его, Евсея, выдался. Вообще у них вся семья такая. Если уж на кулаки, то против Первухиных, не иначе как трое против одного можно выходить, а иначе не победить. Вот и Егорка крепышом растет, и их, Первухиных породу.
- Курсант Первухин полет закончил!
Инструктор посмотрел на молодого летчика. Здоровый! Как только в кабину вмешается. Грамотешки ему не хватает, тяжело наука ему дается, а вот полеты. Как будто рожден в небе. Все у него получается, такие виражи закладывает, что дух захватывает. Настоящий истребитель.
- Молодец, здорово отлетал! На отлично!
Як-9 вынырнул из облаков. Для командира эскадрильи старшего лейтенанта Георгия Первухина это был уже второй вылет за сегодня. Цель - разведка. По данным штаба армии в этом районе появилась танковая дивизия противника. Погода сегодня нелетная и на задание Георгий вылетел один, без ведомого. Так ему проще. Вообще, он не любил разведку, ему бы в бой, закрутить, так, чтобы в глазах потемнело и сбить врага. Но, на войне как на войне, приказы не обсуждают.
Штурман полка ориентировал на Семеновку и первый вылет был как раз туда, только там никого не было. Пять раз выныривал из-за облаков над деревней Георгий, но кроме конных фур и небольшого количества солдат ничего не увидел.
- Нету там никакой дивизии, - доложил старший лейтенант Первухин штурману полка.
- Ну смотри, если ошибся!
- Никакой ошибки не может быть! Я что в первый раз на разведку летал. Да если бы там дивизия была бы, то меня зенитками исполосовали бы. А так молчок.
- Иди, отдыхай, завтра опять в разведку полетишь.
- Сколько же можно!
- Сколько нужно, столько и можно, - огрызнулся штурман.
Доклад воздушной разведки командующего фронта вывел из себя. Начальник разведки фронта, терпеливо выслушал разнос, словно он, а не летчик летал там, на правом фланге фронта, над этой чертовой Семеновкой и не увидел там танковой дивизии. По данным Генштаба, эта дивизия была единственным подвижным резервом у противника и знать, и от того где она, черт ее побери, зависит успех наступательной операции. Там на правом фланге уже две недели проводились мероприятия для введения противника в заблуждение. Каждую ночь гремела гусеницами рота тридцатьчетверок, пристреливались крупные калибры, прорывали "неосторожно" радиомолчание рации приданных фронту танковых корпусов. И то, что противник подтянул к Семеновке свою танковую дивизию, говорило о том, что немцы купились на дезинформацию. Агентурная разведка и доклады партизан однозначно говорили, что именно тут она, треклятая находиться, вся тут с шестью батальонами мотопехоты и со своими танками. А тут летчики ничего не увидели.
А если эта дивизия не там? Тогда план наступления, утвержденный ставкой, может оказаться под угрозой срыва.
Наступление уже через два дня, пешую разведку не пошлешь, опоздают, нужно опять летунов посылать.
- Давай, Гриша, на тебя вся надежда, - похлопал Первухина по плечу комполка, - сам бы полетел, но мне категорически генерал запретил. Ты справишься.
Погода в этот день была нелетной. Такой погоде на передовой радуются солдаты с обеих сторон фронта. Не надо тревожно вглядываться в небо, не ждать прижавшись к стенке окопа или щели, взрыва бомбы. Но, для летчиков такая погода сущее наказание.
Як в этот раз оказался немного тяжеловат на взлете. И все из-за двух дополнительных топливных баков. Гриша как никто чувствовал машину и то, что вместо привычной легкости, машина шла тяжелее только добавляло тревоги за успех вылета. Гриша настоящий ас, за ним официально числились три сбитых самолета лично и шесть в группе. И еще несколько тех, что не зачли ему.
Полет на бреющем требует предельной концентрации внимания. Если на высоте у тебя в союзниках скорость и маневр, то тут у тебя в союзниках только переменчивая удача. И поначалу Грише показалось, что в этот раз эта капризная госпожа на его стороне. Он удачно пролетел над передовыми позициями. И не сильно ошибся с выходом на Семеновку. К деревне он подкрался с северо-востока.
А внизу было много машин, орудий, солдат и даже несколько танков. Трассы зенитных автоматов моментально прошили все небо. Солдаты внизу засуетились, разбегаясь в разные стороны. Гриша ушел в облака, развернулся и снова вынырнул из облаков. Теперь он уже шел к деревне с юга. Гриша проштурмовал гитлеровцев и уйдя в облака направил машину домой. В як таки попали. Гриша видел несколько пробоин на поверхности крыльев. Может еще куда угодили. На земле разберемся. Не сразу Гриша почувствовал, что ранен. «В ногу!»
Первухин вернулся! - доложил дежурный. Моментально сорвались комплка и штурман со своих мест. Они бежали по полю к одинокому яку около которого уже суетились техники и медики, вытаскивая летчика из кабины.
- Ранен? Говорить может? - обратился к медикам комполка.
- Могу! Докладываю, там дивизия, видел ее, - прохрипел Первухин.
- В санбат, пленку на проявку! - скомандовал комполка, - Молодец Гриша! Орден с меня.
Наступление началось по плану. На пути танковая дивизия противника уперлась в стрелковый корпус с тремя иптап и не смогла ударить во фланг наступающей группировке. А старшему лейтенанту Первухину Г.П. присвоено звание Героя Советского Союза.
В синем небе, высоко-высоко точка беззвучно чертила белую полоску.
- Деда, а деда, а что это?
- Это, Петя, сверхзвуковой самолет. Вот вырастешь и будешь на таких летать.
- Деда, а деда, а я тоже буду Героем как ты?
- Будешь, внучек, будешь. У нас, у Первухиных, порода такая!
Заранее извиняюсь за мизантропические настроения. Конец февраля, у меня стабильно-ежегодное "Вышла Blackmoon из тумана, вынет ножик из кармана, будет резать, будет бить...". Состояние критичное, критическое и в высшей степени самокритичное. Но критика хотя бы по делу. Итого, поехали:
Мне не хватает текстового времени на то, чтобы прочувствовать напряжение кульминационного момента. Время художественного текста не равно времени хронологическому. Во времени текста бессобытийные часы долгого полета благополучно укладываются в пару строк, в то время как минуты – если не секунды – надрыва, стресса, агонии, божественного озарения в трудный момент могут отнять не одну страницу.
Я не летчик. Более того, я даже не мальчик. Я девочка, которая даже отдаленно представить себе не может мысли и ощущения военных летчиков. Но я очень хочу, чтобы мне о них рассказали – чтобы мне открылся спектр неведомых до сегодняшнего дня эмоций и впечатлений.
Медленнее. Дышим. Не проскакиваем кульминационный момент как можно скорее, чтобы сэкономить на травматизации читателя. Читатель будет травматизирован только в том случае, если для описания ситуации окажутся подобраны неуместные, неуклюжие слова. Да, над каждым словом пика текста придется попотеть примерно столько же, сколько над несколькими предыдущими абзацами вместе взятыми. Но так и должно быть, такова природа жанрового повествования.
«Гриша проштурмовал гитлеровцев и уйдя в облака направил машину домой. В як таки попали» - подробнее, пожалуйста. Я не понимаю, что такое «проштурмовал». Слово очень красивое, но я не понимаю его значения. В як попали. Попали как? При каких обстоятельствах? С первого выстрела? Пилот не понимал, что в него стреляют? Или видел выстрелы, но они не достигали цели? Расскажите мне это, это важно. Накалите атмосферу. Заставьте меня гореть от сопереживания летчику. Как будто это я сижу в кабине. Как будто меня сейчас подобьют. Чтоб до дрожи.
«Не сразу Гриша почувствовал, что ранен. «В ногу!» - расскажите мне о том, как он это увидел. Каковы были его тактильные ощущения. Зрительные. Насколько быстро он сумел справиться с шоком. Какие мысли крутились в голове, пока сажал самолет.
Я большой фанат де-Сент-Экзюпери. Нет, не "Маленького Принца" - "Цитадели" в первую очередь. И Ромэна Гари (он же Эмиль Ажар), который тоже был военным летчиком. Дайте мне ту оторопь взгляда на нашу беспомощную землю с той безжалостной высоты, которая видна из-за штурвала.
Сказать по правде, я тоже не знаю значения слова "проштурмовать." Но из контекста рассказа, по моему, это - абсолютно ясно. Пилоту требовалось распознать расположение замаскированной техники неприятеля. Поэтому он должен был спустить свой самолет как можно ближе к земле. В то время же не было высокочувствительного оборудования способного фиксировать информацию с высокой высоты. Особенно на каком-то рядовом ястребке. Так что пилот проследовал в бреющкм полете над Семеновкой и попал в сферу досягаемости зениток. И одна из очередей его задела. Надо сказать, что в пылу сражения и на том колличестве адреналина, которое выбрасывается в кровь во время бреющего полета, летчик мог совершенно спокойно не заметить ранения. А после того как он был вне досягаемости зиниток, он конечно был обязан это проверить. Ведь от его состояния здоровья зависила вверенная ему боевая машина.
Теперь насчет того что пилот чувствовал. Он чувствовал, что должен выполнить задание, и что от этого зависит успешное наступление и тысячи жизней его товарищей, и что он лучше сдохнет но это он сделает.
Как говаривал Наполеон, самый страшный просчет полководца - недооценить противника. Для писателя большой просчет - недооценить тупость читателя. То есть меня. Ладно, "тупость" - колючее слово. "Некомпетентность".
"Надо сказать, что в пылу сражения и на том количестве адреналина, которое выбрасывается в кровь во время бреющего полета, летчик мог совершенно спокойно не заметить ранения" - для меня эта информация в новинку. По аналогии с "плавали, знаем", про себя могу сказать: "не летали, не знаем". Так что разъяснение очень ценно.
"Бреющий полет". Миллион раз слышала эту фразу, но так и не в курсе, что она означает. Сейчас погуглю.
"Особенно на каком-то рядовом ястребке" - тоже ценная информация. "Рядовом". Я не знала, рядовая ли это машина или предел технологических мечтаний того времени.
Продолжать можно долго)) Наверное, мои тексты тоже периодически становятся настоящим минным полем для читателей мужского пола, которые не слишком разбираются в дамских примочках - а нам-то всё очевидно кажется)))
Я думаю у вас просто другой тип мышления. Наверное вы что называется “Feeler.” То-есть, когда мысль для своего развития должна оттолкнуться от чувства.
Например “бреющий полет.” Тут на Google идти не надо. Это когда самолет летит так близко к земле, что образно кажется - он словно “бреет” землю.
А с адреналином, тут конечно нужен какой-то опыт. Он выбрасывается в кровь в момент стресса. Fight or Flight reflex. То-есть “Дерись Или Беги.” От предков нам досталось. Все, наверное, были в ситуациях, когда этот рефлекс срабатывает и ты оцениваешь, “пожалуй справлюсь”, начинается драка, и ты получаешь кулаком под глаз. Потом уже будет больно, но во время драки просто чувствуешь удар как толчек.
К тому же здесь - разница между мужским и женским эмоциональным восприятием. Вы, наверное, были когда нибудь в баре и видели сидящего за стойкой парня: такого высокого, мужественного, загадочного. Следите за ним взглядом уже с минуту, а он все так-же сидит, попивает из рюмки или стакана, смотрит вперед и кажется так сконцентрированно о чем то думает. И у вас промелькнет ‘о чем это он так думает и что чувствует в этот момент?’
Так вот в этот момент он совершенно не о чем не думает, то-есть вообще, и эмоций никаких не испытывает. Просто “завис.”
Этот рассказ бесхитростный и не очень умелый, но мне кажется - честный и есть в нем какая-то прямота, и внутренняя сила, и чувство лбюви к родине. И вот своей честностью и бесхитростностью он вызвал у меня сначало смешок, а потом ответное чувство. И как я вижу не только у меня. Потому что этот рассказ сейчас лидирует с 19 голосами. :)
Этот комментарий можно выставлять на конкурс прозы.
Молодец Первухин! Так держать.
Осталось впечатление, что прочитал сценарий всем известного фильма, немного разбавленный первым и последним абзацами.