Необъявленная война Рузвельта. Часть вторая

В мае 1941 года вся разведывательная информация, тщательно собранная секретными службами как американцев, так и англичан, указывала на Испанию и Португалию как на очередные объекты захватнических устремлений немцев. Это означало прямую угрозу Азорским островам, островам Зелёного Мыса и западному выступу Французской Западной Африки у Дакара, в самом близком месте к восточному выступу Бразилии. Когда 24 мая немецкий линкор "Бисмарк" вышел из своего секретного укрытия, чтобы одним единственным залпом потопить английский линейный крейсер "Худ" и затем скрыться где-то в просторах Атлантики, предсказания приобрели дополнительный смысл.

Это подтолкнуло президента Рузвельта ввести в стране чрезвычайное положение. Даже когда английский военно-морской флот и авиация наконец нашли и потопили линкор "Бисмарк" - это случилось всего за несколько часов до выступления президента по радио, - страхи улеглись только частично, ибо где-то в просторах океана всё ещё действовал однотипный корабль - линкор "Тирпиц", а у военно-морских сил Гарольда Старка не было ни одного корабля, способного на равных обмениваться с ним залпами.

Морские пехотинцы Соединённых Штатов готовились к оккупации Азорских островов, армия пыталась свести вместе достаточное количество необходимых средств для оснащения оперативной группы в помощь морским пехотинцам, а президент заморозил активы держав оси в Соединённых Штатах и закрыл их консульства, когда в начале июня наконец миновал кризис. Новые данные разведки, как конфиденциально сообщал Уинстон Черчилль Рузвельту, указывали на то, что следующий шаг немцы собирались предпринять не в южном, а в восточном направлении - против Советского Союза.

Новые данные разведки оказались правильными. Это произошло перед рассветом в воскресенье 22 июня.

Несмотря на свою давнюю ненависть к большевизму, Черчиль сразу же публично заявил об оказании помощи русским.

Спустя два дня Рузвельт установил точно же такую политику для Соединённых Штатов, хотя и сформулировал её менее конкретно. Он опять расширил свои конституционные полномочия, чтобы объявить, что нет необходимости прибегать к законам о нейтралитете в случае с Россией.

Именно в такой атмосфере возобновившегося мирового кризиса и в условиях частичного состояния войны для Соединённых Штатов Рузвельт через месяц, в июле, предложил военному министру и министру военно-морских сил разработать "программу победы". Он хотел получить подробные данные о потребностях в людских силах и технических средствах, которые потребуются для достижения конечной победы над очевидными противниками.

Для военно-морских сил путь к победе проходил через максимальное использование воздушной и морской мощи Соединённых Штатов и Англии и через использование наземных войск только в тех районах, куда немцы были бы не в состоянии доставить свои мощные сухопутные силы для противоборства. Это было чем-то вроде периферийной стратегии, в сущности не отличающейся от той, какую бы стали поддерживать англичане. Хотя руководство военно-морских сил и соглашалось с тем, что окончательное поражение Германии может быть нанесено только наземными армиями на Европейском континенте, тем не менее флотские планирующие органы предвидели использование в Европе не более одного миллиона американских войск, то есть значительно меньше количества, чем в первую мировую войну.

Не намеревались военно-морские силы существенно увеличивать и численность своего личного состава. Планирующие органы ожидали, что общая численность составит 1,3 млн. человек, в том числе примерно 162 тыс. в корпусе морской пехоты. Эти цифры резко отличались от фактической численности, которой достигли военно-морские силы во время войны: 3,4 млн. человек, в том числе 485 тыс. человек в морской пехоте. Разрабатывая свою "программу победы", командование военно-морских сил стремилось к далеко не максимальным усилиям своей страны, полагаясь вместо этого на иностранные людские ресурсы, подкреплённые продукцией американского промышленного производства.

С другой стороны, армия не видела никакого иного пути, кроме конфронтации с армиями противника на земле. Для армии и военно-воздушных сил потребуется, как подсчитали планирующие органы военного министерства, 8 млн. 795 тыс. человек. Эта цифра оказалась поразительно близкой к фактической максимальной численности, достигнутой во время войны, - 8 млн. 291 тыс., однако прогноз по составу сил оказался весьма ошибочным. Вместо планировавшихся 215 дивизий фактически была сформирована только 91 дивизия, а в авиацию и войска обслуживания потребовалось значительно больше личного состава, чем предусматривалось по расчётам.

Разработанная командованием военно-морских сил программа с её значительно меньшими расходами и жертвами была тем более привлекательной, что это была перенесённая в условия фактической войны рузвельтовская идея арсенала демократии.

В августе, удачно скрыв от общественности суть штабных переговоров "АВС", происходивших в Вашингтоне в начале года, президент Рузвельт считал достигнутый сдвиг в общественном мнении достаточным, чтобы получить одобрение открытого сотрудничества с англичанами. Ввиду того что Англия терпела одно поражение за другим - были потеряны Греция и Крит, английские войска в Северной Африке оказались вытесненными назад в пределы Египта, - он искал случая, чтобы поднять моральное состояние англичан. Встретившись с Черчеллем на борту корабля в бухте Ардженшия у Ньюфаундленда, он составить проект, затем подписал декларацию о целях войны, хотя страна ещё не находилась в состоянии войны. Это была Атлантическая хартия - предвестница Декларации Объединённых Наций.

Участие Рузвельта в Атлантической конференции в то время, когда он всё ещё проповедовал нейтралитет, даже для Черчилля было поразительным. Соединённые Штаты поступали, как та девица, которая, поддавшись обольщению, зашла слишком далеко по пути соблазна, что теперь даже её соблазнителю казалось несколько глупо с её стороны не идти до конца.