Не любишь детей - сиди дома!

В 4-м классе школьные будни кардинально изменились. Риту Васильевну, которая была педагогом-комбайном для малышей, сменила целая когорта преподавателей. И тяжелые портфели на переменках приходилось перетаскивать из кабинета в кабинет по "взрослой школе". Но мы потихоньку осваивались. 

Два предмета - русский и иностранный язык - делили класс на подгруппы с разными педагогами.

Тогда и выяснилось, какую роль в жизни ребенка играет преподаватель...

***

В нашей подгруппе русский вела Нина Степановна. Женщина предпенсионного возраста, давно уставшая от чужих детей. Нас коробили ее постоянные крики и фразы, брошенные в сердцах:

- Идиоты!

- Тупые!

- Безмозглые!

- Понарожают дебилов и в школу выбрасывают!

Никто другой во всей школе такими нас не считал. Надо ли говорить, что на русский мы шли неохотно?

Самое главное, что требовала от нас Нина Степановна - знать наизусть орфограмму. Ты мог ее не понимать, но набор слов из учебника обязан был чеканить как по писаному. Тогда - порядок.

У меня же грамотность была на каком-то генетическом уровне. Даже сейчас, порой, если засомневаюсь на слух в написании слова, достаточно взять ручку и написать его - рука сама выведет правильный вариант. Может, свою роль сыграла зрительная память - читать я начала в 5 лет и от книг уже было не оторвать.

А вот зубрить не могла. Хватало уловить суть: в корнях с чередованием "лаг"/"лож" пишем "а" при суффиксе "а". Но ей требовалось дословное воспроизведение.

Скажем, вызывают Мишку к доске. Он отрапортует без запинки заученную орфограмму, а при написании под диктовку пары предложений на доске, выдаст кучу ошибок. И получит "4", правило-то вызубрил!

У меня же получалась обратная картина - диктанты на пятерки, на доске - без ошибок, а вот рассказать орфограмму, не пропустив хоть одно слово - никак. Нина Степановна входила в бешенство. И у меня-отличницы появились первые тройки. Она бы и двойку с размахом влепила, но куда безупречно написанные каллиграфическим почерком тетрадки-то деть... 

***

Русский становился нелюбимым предметом. Самооценка падала. Тетрадка заливалась слезами. Но зубрить набор слов так и не получалось...

Не знаю, чем бы это закончилось, если бы во второй четверти не пересмотрели состав подгрупп.

Каким-то чудесным образом я попала ко второму педагогу - завучу Валентине Николаевне. И уже после первых диктантов, сочинений и изложений стало очевидным, что у меня самые сильные работы в классе.

После опыта с Ниной Степановной, когда на всех задатках можно было попросту поставить крест и убить всякое желание учить предмет, в новой группе будто выросли крылья. Достаточно было раз услышать: "Молодец!"

Нет, я еще долго сомневалась в себе, с сомнением ждала результатов контрольных работ, но постепенно полюса сместились - к концу четвертого класса я уже была влюблена и в учителя, и в словесность.

Потом были победы - начиная с 5 класса побеждала на школьных олимпиадах по русскому и литературе, защищала школу на городских, районных, а позже и республиканских соревнованиях. Городские конкурсы чтецов, состязания юных поэтов, статьи о школьных буднях в районной прессе...

А ведь все можно было похоронить под гнетом Нины Степановны еще в зародыше...

Милые мои... Если у вашего ребенка есть способности, а в школе что-то не ладится, не торопитесь винить его во всех грехах. Приглядитесь к учителю. Порой именно от его педагогической зрелости зависит не просто оценка за четверть, но и будущее маленького человечка...

УК  /  @marfa