Конкурс «Эпические 90-е». Бомболюки открыты? Или Психическая атака…

С Витей мы знакомы лет десять. Поскольку разница в возрасте не превышает «зазор» между старшим и младшим братом, почти сразу стали на «ты». И называем друг друга по-братски: Николаич и Анатолич.

Честно говоря, имя своего друга за это десятилетие я вспомнил только однажды.

Сидели с ним на лугу его загородной резиденции, в деревне, пили чай, рецепт которого хозяин держит в секрете (смесь 12 или 13 компонентов). Кружка за кружкой под разговоры.

Сколько веревочке ни виться – всё равно заканчивается в местах, куда короли пешком ходят. У Анатолича «удобства» за банькой, а рядом с сооружением «скачет» на цепи пограничный пёс Шарик ростом с новорожденного телёнка. Облаивает всех и вся: кто знает, что «нарушитель» в святая святых делает?!

И я не исключение. Удостоился обструкции.

Спрятался за дощатой дверкой, а через минуту чуть повторно не опростался. Только приоткрываю дверь, а в свободное пространство пытается протиснуться наглая лохматая голова Шарика.

Хорошо ещё, что у меня вратарская реакция. Чуть нос нахалюге не прищемил, но дверь захлопнул.

И закричал громко и коротко, как выстрел из двустволки:

– Витя! Витя!

Анатолич достиг места противостояния кошачьими прыжками.

Но Шарика оттащил не сразу, приговаривая:

– Вот, кобелина, проклятый. Щоб тебя так вывернуло, как тот пенёк…

Нужно сказать, что пограничный пёс был привязан к полутораметровому обрубку дерева, который хозяин закопал на добрых 70 см. Но Шарик не сплоховал: каждую ночь он, словно будущий граф Монте-Кристо, подрывал пенёк на 2-3 см, а вырытую землю притаптывал лапами, чтобы подготовка к побегу не бросалась в глаза.

Я стал свидетелем его виктории.

После подобных «забав» анестезиологи советуют выпить стакан водки. А ещё лучше – спирта.

Но с Анатоличем такие игры не проходят.

Есть у него одна «загогулинка» – его третья жена еще «невестой» поставила ему жёсткое условия – ни капли!

Мой друг – отец-герой. У него шесть дочерей по лавкам и один сын. Двух дочерей воспитывал «без пелёнок», но ровно так же сурово, как остальных.

Суровость досталась ему от отца. Тот с 17 лет трудился под землёй, рубил уголёк. Впрочем, как и мой. Наверное, поэтому два шахтёрских сына и подружились.

Впрочем, мы вполне могли и не встретиться.

Когда Анатоличу было 17,5 лет, он вместе со своим однокашником по горному техникуму попал на стажировку в горячий цех Мариупольского металлургического комбината имени Ильича.

И надо такому случиться, что однажды из строя вышла одна из печей.

Каждая минута задержки, как серпом по клеверу.

Не только месячная, но и квартальная премия накрывалась медным тазом.

Произошла беда, когда основная часть цеха была на обеде, в том числе и начальник, поэтому суровые металлурги вопросительно посмотрели на стажёров.

– Исправите, ребятки?

Витя с товарищем тут же были облачены в какие-то ватники, респираторы, им натянули на ладони по нескольку пар перчаток.

Потом окатили каждого тремя вёдрами холодной воды и протолкнули вовнутрь.

С полминуты хлопчики ковырялись в этой «паровозной» топке.

Их вытащили и задали только один вопрос:

– Нашли причину?

Витя прохрипел:

– Да. Дайте нам ещё полминутки и всё отремонтируем…

Их снова облили…

А через двадцать секунд они вернулись из «преисподней».

Как любили тогда «штамповать» летописцы из газеты «Правда» – усталые, но довольные.

В тот же вечер Витя впервые попробовал пиво. Бригада расщедрилась!

Полноценно потрудиться на комбинате выпускник техникума так и не успел.

Призвали в армию. В пограничные войска. Два года охранял границу. Потом предложили стать офицером. Так и оказался в Галицыно…

Новый, 1991 год, лейтенант Витя встретил одним из первых в СССР. Что и неудивительно: службу он проходил на Парамушире, втором по величине после Итурупа, острове Северной группы Большой гряды Курильских островов.

А дальше передаю слово самому Анатоличу.

– Приехал на заставу зелёным выпускником. Рвения полные штаны – служи по уставу, завоюешь честь и славу!

Хотелось всё «исправить», привести к наилучшему знаменателю.

Начальником заставы был капитан Плеханов. Примерно в мои годы этот широкоплечий статный красавчик положил глаз на жену одного из генералов из штаба пограничного округа. Или она на него положила – история об этом умалчивает.

Их любовь оказалась обоюдной, испепеляющей, но не длиннее спички. Спалились они по полной.

Обманутый муж вызвал к себе лейтенанта Плеханова и сказал:

– Как «Ворошиловский стрелок», я отказываюсь с вами стреляться. Соболя в глаз бью. Но этот злополучный узел разрублю не хуже самурая. Отправляйтесь на Парамушир, будете служить на самом краю земли русской до синих белочек. Двадцать пять лет – от звонка до звонка.

… Когда я приехал на заставу, мой начальник выслужил примерно половину этого срока. Дело в том, что он скрупулёзно вел дневник. Аккуратно 96 листов формата А-4 каждый год.

Рукастый был мужик. И обстоятельный. Каждый раз 31 декабря закатывал свой очередной дневник в твердую обложку, обтягивал все темно-синим лидерином и тискал на корешке золотом – Г. В. Плеханов. Том I. И далее по порядку.

К моему приезду таких томов было уже двенадцать!

…Итак, стою на берегу Тихого океана, вглядываюсь через окуляры мощного бинокля в серые воды.

Вдруг появляется черная точка. Она растет и потихоньку превращается в силуэт подводной лодки.

Тщательно прокручиваю в голове очертания надводных и подводных кораблей. И тут, как током пронзает: наверняка, субмарина и судя по контуру – наш вероятный противник.

Бегу к телефону. Звоню на заставу. Срочно требую командира.

– Товарищ капитан! Вражеская подлодка!

Плеханов реагирует на это без особых эмоций.

– Уже к берегу прибилась?

– Нет, в нескольких километрах от берега.

– Бомболюки открыты?

– Не понял. Повторите.

– Бомболюки у лодки открыты?

– Не обратил внимания.

– Тоже мне! Быстро посмотри, открыты или закрыты.

Я бегом возвращаюсь к берегу. Вглядываюсь в стальной туман. Изучаю каждый сантиметр железного чудища. Возвращаюсь к телефону.

– Никак нет, товарищ капитан. Бомболюки закрыты.

– Какого же, милого, ты сеешь панику? Это просто психическая атака…

А если уж бомболюки открыли, то тогда нам всем хана. Куда тут спрячешься от ракетной атаки?!

История произошла в начале 90-х годов на одной из застав на острове Парамушир. Как рассказал мне Анатолич, когда он покидал заставу, капитан Плеханов еще оставался на ней. Правда, вскоре уехал. То ли генерал его простил или забыл, то ли «дембель» подошёл.

А сам Анатолич некоторое время служил начальником заставы в другом конце страны – в г. Пионерский курорт (Калининградской области). Поколесил…