Конкурс "Эпические 90-е". О твёрдой валюте замолвите слово

автор @bambuk

Кто-то может подумал про зелёные бумажки с портретами почивших президентов группы стран Северной Америки.
Ответ неправильный.

На действующий флот я прибыл в начале 80-х.
Убыл – в начале 90-х.
Но столкнулся с ним ещё будучи курсантом на корабельной практике. То был суровый Северный Флот.
Так что, зелёный лейтенант, прибывший на свою первую палубу в вопросе валюты был уже несколько просвещён.

Томить не буду тех, кто ещё не догадался. На флоте, как, впрочем, почти везде, самой твёрдой валютой является жидкий спирт (или его более дешёвый заменитель - водка).

Не важно, надо ли тебе у токаря выточить хитрый болт или в цехе отремонтировать редкий насос, если у тебя есть бутылка шила (бренд такой у спирта), то это совсем даже не вопросы.

Будучи командиром группы водолазов на спасателе, спирт я имел для дезинфекции водолазного снаряжения в необходимых количествах.
Лимит определялся способностью этот спирт списать, как израсходованный на правильные нужды по прямому назначению.
До самого моего перевода в Питер валюта эта не переводилась.
В каюте под столом был сварной сейф (угадайте, чем расплачивались за изготовления сейфа с работягами-сварщиками), в котором во весь размер стояла сварная же канистра из нержавейки.
Да, это был мой валютный кошелёк.

Нет, по назначению, само собой, спирт тоже расходовался. Но ведь если на протирку чего-то-там положено к примеру 10 грамм спирта, а ватка впитывает несколько меньше и её для протирки вполне достаточно, то всяко будет экономия.
А на промывку водолазных шлангов сколько положено..., а там каждый по 300 метров и четыре поста – сумашедшая сумма получается.

Одним словом, шило было всегда. И не только у меня. На промывку я наливал его в ёмкости, которые приносились мичманами-инструкторами.
Правильно, они же ответственные за содержание мат части.
Таки, они же тоже считать умеют. И у них шило было. Правда, обычно не долго.
Это я всё к чему веду? А чтобы было понятно, откуда оно взялось в том эпизоде. А эпизод случился уже перед самым моим переводом.
Раньше тоже много чего было, но уже мало помню, а тут история свежа ещё.

«Корабль к бою и походу приготовить!» Стандартная команда по громкоговорящей связи, совсем непредполагавшая никакого боя.
Но поход за ней следовал железно.
Корабль находился в дежурстве спасательного отряда и готовность к выходу была 30-и минутной.

Комбриг (командир бригады спасательных судов, тот, что меня в Питер не отпускал) со свитой примерно минуте на 15-й поднимается на борт корабля и довольный собой бредёт по центральному проходу в сторону кают-компании.

Наш кораблик (на снимке наш проект, но корабль другой, фото из сети) условно разделён на 3 части: скажем так, носовая, с офицерскими каютами; средняя, с мичманскими, амбулаторией и столовой внизу; и кормовая часть с машинным отделением, кубриками матросов и моим водолазным оборудованием. Это если очень грубо.

Комбриг и компания успели дойти до средней части.

Я уже писал раньше, что опыт пропить невозможно.
Да, мичмана, да и не только они, иногда себе позволяли лишнего. Конечно, не во время водолазных спусков (хотя и тут были исключения), но между делом порой бывало.
Я не знаю, то ли кому-то надо было похмелиться перед выходом в море, чтобы собрать в пучок расправленные накануне извилины. А может мичмана просто хотели отметить начало очередного похода. Сказать трудно.

Но картина была примерно следующая.

Мимо комбрига пытается проюркнуть один из моих мичманов.
Конечной целью он, видимо, держал каюту боцмана. При этом в его руке была зажата кружка угадайте с чем.
Думаю угадали, с шилом, конечно.
С чем же ещё можно бегать по проходам во время приготовления к бою и походу.

Встреча оказалась неожиданной для обоих.
Полёт был прерван и птица застыла в ожидании чего-то страшного.
В стране был, конечно, развал, но флот марку ещё держал.
Как минимум губа (гауптвахта, что-то типа КПЗ), а можно и службы лишиться, хотя особо этим никого уже было не испугать.
В 90-е ценности начали шататься.

Комбриг не был человеком злым, но и нормальным назвать я его не могу. С хитрецой, подковыркой, было в нём что-то слащаво скользкое.

«А ну стоять! Куда бежишь в таком виде?»
Вид был не очень, можно сказать, по-домашнему, хоть и в форме.
«Товарищ комбриг, готовлюсь к выходу в море»
А что, даже не обманул. Водолазы, люди бывалые.
«А это что у тебя в руке. К походу он готовится. Спирт небось тащишь?»
Дальше немая сцена. Мичман наш явно опешил от прозорливости начальства.
Пауза длилась совсем не долго.
«Товарищ комбриг, наши мичмана на службе не пьют»
Это был спокойный уверенный голос начмеда корабля, он сопровождал начальство и оказался рядом.
После короткой паузы:
«Я думаю, что в кружке вода, товарищ комбриг»
С этими словами начмед берёт кружку из рук несчастного и спокойно выпивает содержимое.
«Я же говорил, что вода»
Коротко на выдохе спокойным голосом промолвил спаситель.
«Ну-ну»
Комбриг продолжил шествие по проходу.

Когда он удалился на пару шагов, начмед зашёл в каюту боцмана, после чего рухнул на койку и отрубился.

Я не называю имён, потому как не знаю судьбы этих людей, где они теперь и чем занимаются.
Возможно, им эта история не совсем удобна в огласке.
До сих пор удивляюсь, как можно выпить кружку чистого спирта.
Но медик наш был человеком тренированным.
Могу лишь предположить, что перед тем как выпить, он набрал побольше воздуха в лёгкие, и после последнего глотка произнёс свою фразу на длинном выдохе.
Но ведь даже не то, чтобы поморщился, ни один мускул не дрогнул на его мужественном лице.
Есть и другое предположение.
Глотка у него к тому времени была уже лужёной, но это маловероятно.

Лиепая, 1991 год.