Zero People: «Вообще я не особо верю во всех этих одухотворенных авторов»

Александр Михайлович Красовицкий — тенор с диапазоном в три октавы. При этом он нашел себя именно в рок-музыке и 17 лет назад создал одну из культовых команд отечественной рок-сцены Animal ДжаZ. Группа записала 11 альбомов, многократно участвовала в таких знаменитых фестивалях, как «нашествие», Maxidrom, «крылья». Александр вот уже двадцать лет ведет проект об андеграундной музыке в России spbclub.ru, помогая молодым артистам. Также он активно принимает участие в жизни благотворительного фонда «адвита», помогающего людям с онкологическими заболеваниями. И при всем этом, Саша оказался удивительно простым и приятным в общении человеком. Полчаса интервью пролетели, как три минуты.

Десять лет назад в группу приходит клавишник Александр Заранкин, и, спустя некоторое время, в 2011 году появляется «сайд-проект» Zero People, где два Александра намеренно обходятся исключительно клавишами и вокалом. 30 сентября Тула была предпоследним городом (между Питером и Москвой) в рамках концертного тура «Прекрасная жизнь 2.0», о чем дальше и пойдет речь.

— Александр, ты же сам родом с «Магнитки», а клавиши – это, как раз, «уральская тема». Мало кто из свердловского рок-клуба обходится без них. Ты и в клипе «шаг вдох» рисуешь на листочке рояль, и в Zero People у тебя только фортепиано и вокал. Оттуда у тебя эта любовь?

— Я даже не знаю. У меня нет прямо особой любви к какому-то одному инструменту. В клавишах хорошо вот что: если брать не синтезатор, а именно фортепиано, то это очень богатый инструмент, которым можно выразить широкий спектр эмоций — от ненависти и ярости до печали и даже смерти! И это все выражается путем лаконичного тембрального звучания. И я поклонник клавиш в этом смысле. Но я, например обожаю гитару, потому что это драйв чистой воды! Гитара — это всегда возможность показать, что ты — мужик! Барабаны — это офигенная вещь, это — хребет.

— Да, но ты приехал сегодня именно как Zero People.

— Ааа, в этом плане, да! Сей проект был создан отчасти для того, чтобы реализовать эти лаконичные музыкальные идеи. С одной стороны, простые (в Zero People нет ничего особо сложного), но в то же время это камерный рок. У нас есть традиции играть романсы под фортепиано, но в России нет аналогов играть рок, как «фортепиано плюс вокал». Есть мировые аналоги, и это, как правило, женщины, а у нас мужской дуэт. Мы вообразили, что мы — рок-группа, только у нас нет ни барабанщика, ни гитариста. И в этом уникальность Zero People.

— Тогда следующий вопрос. Наверное, немного провокационный. У тебя сейчас два проекта — Animal ДжаZ и Zero People. Какой из них самый любимый?

— Animal ДжаZ и Zero People занимают мои мысли примерно поровну! Animal ДжаZ, наверное, даже в большей степени. Потому что с ним все сложнее, как технически, так и социально. Animal ДжаZ, все-таки, на первом месте, это основной мой проект! А Zero People — это проект двух музыкантов, которые решили отдохнуть просто. Конечно, во время тура в рамках Zero People, у меня перекос больше в его сторону, но, когда у меня в дороге рождаются какие-то мысли, какие-то идеи новых песен, то опять же примерно поровну — и в один, и в другой проекты.
Резюмируя, Animal ДжаZ — это мой главный проект, а Zero People — все-таки «сайд» (побочный). Во всяком случае, на настоящий момент. )

— В Animal ДжаZ ты когда нагнетаешь эмоции (в куплете), то потом следует логичный «взрыв» (припев), а в Zero People как-то этого нет... нагнетаешь, нагнетаешь, а потом раз — и потихонечку сбавляешь. Почему?

— Есть такая тема, но есть «взрывы» на самом деле, и их хватает. Просто, это взрывы другого рода. Есть знаменитая сцена в кино — минута безмолвного крика у Аль Пачино в Крестном отце. Это одна из самых эмоциональных, одна из самых «взрывных» сцен в мировом кинематографе. Без звука. Взрыв — это не обязательно звук, вот этот «ты-дыщ». И Zero People весь построен на контрастах, просто там нет барабанов, нет «ты-дыщ».

— Давай немного уйдем в сторону от Zero People. Ты одно время был заместитилем главного редактора журнала FUZZ. Какой опыт это тебе дало?

— Да, был такой опыт, но это была должность хозяйственная, и я намеренно ее занял, чтобы не отвлекала меня от музыки. В эти же годы происходило становление Animal ДжаZ, но это уже совсем другая история, и к журналу она не имеет никакого отношения.

— Хорошо, тогда зайдем с другой стороны. Ты уже почти двадцать лет ведешь портал spbclub.ru, помогаешь малоизвестным группам пробиться на свет из андеграунда. Занимаешься ли ты им сейчас, в каком ключе, и коррелирует ли он как-нибудь с тем, что делает, например, Илья Черт в своем «роке из подворотен»?

— Нет, никак не коррелирует. Вот, Илья, как раз, и занимается тем, что «вытаскивает» молодые группы на поверхность, благодаря своему сборнику (правда, я уже давно ничего из этого проекта не слышал, не знаю, занимается ли он им сейчас), а мы с басистом (это наш проект на двоих) на спб-клубе сейчас в основном делаем афишу андеграундных команд. Афишу, которую не найдешь на яндексе или мэйле! У нас там сейчас Питер и Москва.

Раньше я наполнял портал новыми группами, но время показало, что люди, в основном, заходят туда ради афиши. Поэтому, сейчас, если я хочу поделиться с миром тем, что открыл для себя какую-то новую молодую группу, то я это делаю с личной страницы в том же ВК или ЖЖ, и это дает гораздо больший «фидбэк», чем если бы оно было размещено на портале.

— То есть, ты сейчас именно таким образом помогаешь молодым музыкантам?

— Да.

— Ты часто в интервью говоришь: «все, что нужно молодым музыкантам — это интернет».

— Не то что нужно. Они просто вынуждены им пользоваться. А нужно и радио, и телевидение, просто у них нет возможности туда попасть. Остается интернет. Это вынужденная мера.

— Я читал в одном из твоих интервью, что «по-настоящему сильные вещи были созданы в предсуицидальном состоянии», и вообще, существует мнение, что «художник должен быть голодным». Как ты считаешь — это так должно быть или это просто пример твоего творчества, а кто-то наоборот, пишет, находясь в состоянии эйфории?

— Я некоторые песни, хорошие песни, писал и в позитивном состоянии, но я больше склонен к тому, что это свойство именно моей натуры. Я склонен к тому и мне нужно, чтобы было плохо. Но, иногда это даже доходит до некой наигранности, внутреннего театра. И я с годами научился в себе это чувство ловить и отстраняться от него. Потому как это купание в собственных страданиях — это все-таки тинейджерское чувство.

— Да, получается какой-то аутомазохизм и эмо, а не рок.

— Вот, и, с одной стороны, это даже хорошо — быть тинейджером в душе, когда ты взрослеешь, но, с другой стороны надо уже как-то немножко и «отдуплять». И на этом противоречии, как раз, написаны многие мои вещи. Я где-то позволяю себе и пострадать, но где-то там внутри меня сидит голос, который мне говорит: «Так, чувак, стоп. Не все так плохо. Руки-ноги работают, голова тоже, у тебя есть два успешных музыкальных проекта», и вот этот старикашка внутри живет наравне с тинейджером, и на этом контрасте я и существую. И это гораздо более важно, чем то, депрессия у меня или хорошее настроение для написания песен.

Но, вообще я не особо верю во всех этих одухотворенных авторов, которые находясь «на дзэне» и вещают нам, как все прекрасно. Я совершенно четко слышу в их песнях конкретные мучения, которые они переживают. Просто они боятся признаться и не хотят это показать. Они надели некую шапочку, которой отгородились от внешнего мира. А я выступаю безо всякой шапочки и считаю, что, по-большому счету, страдают все, кто пишет музыку.

Я вообще не верю в буддизм в России. Это чужеродное для нас явление. Для России правильно православие с его понятием стыда, что ты постоянно в чем-то виноват: перед Богом, перед своей судьбой. Вот, это чувство вины — это правильно у нас!

Беседовал Кирилл Мефодиев @woland