Часть 1.12. «...Разведывать накрепко о замыслах неприятельских...» Петр Первый

Я предчувствую, что россияне когда-нибудь, а может быть, при жизни нашей пристыдят самые просвещенные народы успехами своими в науках, неутомимостью в трудах и величеством твердой и громкой славы. Петр Первый

  В первой половине 1712 года фельдмаршал Шереметев находился со своей канцелярией в Киеве, а потом в Прилуках. Здесь он получал разведывательные данные: от служившего у «Мултянского» господаря Леподата капитана, пробравшегося из Турции под видом купца и доставившего письма от русских послов в Турции Шафирова и М.Б. Шереметева (сына фельдмаршала); от гетмана Сенявского из Львова о положении в Польше и намерениях Карла ХII в Турции; от агентов из Львова, наблюдавших за деятельностью гетмана Сенявского и турецко-шведских агентов, посещавших последнего и предлагавших ему взятку в несколько миллионов ефимков за выступление его в Польше на стороне Турции и шведского короля. Агенты Шереметева доносили, что гетман отверг это предложение и отказался от предложенной ему суммы. Украинский гетман Скоропадский сообщал о намерении крымских татар двинуться к Севску, если Турция выступит вновь. Получались сведения и от русских разведчиков с Балканского полуострова и от послов из Западной Европы. Копии всех этих донесений «военная главная канцелярия» немедленно посылала царю. Сенату, Головкину, Меншикову и адмиралу Апраксину.  

Во второй половине 1712 года фельдмаршал Шереметев находился со своей канцелярией в своей вотчине близ Каширы, потом в других деревнях. И всюду за ним следовали гонцы и курьеры, доставлявшие «вести» из самых разнообразных источников и мест.  

По некоторым «вестям» можно установить, что агентами Шереметева были влиятельные в Турции лица. Например, Исмаил-паша Силистрийский писал ему: «Мой любительнейший, надежный приятель. Умысля я, посылаю я верного своего человека к сиятельству вашему и, что он вашему сиятельству будет доносить, благоволите тому веру нять; тако-ж и от вашего сиятельства, буде что приказать надлежит, изволите ему надежно приказывать с стороны учиненной нами приязни, понеже оная приязнь между нами учинилась, но давно царскому величеству я есм добрый услужник, и ежели ваше сиятельство благоволите особно о всем пространно описать. Вашего сиятельства желательный приятель Исмаил-паша Силистрийский».  

Этим «верный человеком» был Чегодар-паши Мустафы-ага. Оставшийся в Киеве вместо Шереметева князь Дм.М. Голицын, по указанию Шереметева, посылал к этому паше переводчика Александра Стомация с заданием передать ему приказание: как только будет решение Порты о высылке Карла ХII из Турции, так паша должен немедленно его выслать через Польшу и чтобы там, в Польше, во время пути король не мог ни с кем из поляков видеться и устанавливать личную связь. За выполнение этого приказа паше было обещано 10 тысяч червонных золотом.  

В конце года, находясь в Любече, Шереметев получал донесения от многочисленных агентов из Турции, от русского резидента в Гамбурге о положении Голландии, от генерал-майора Гольца из Царьграда, от русских резидентов из Англии и Эльбинга, от гетмана Сенявского из Польши, от генерал - майора Полонского из Риги, из Крыма и из других мест. 

Все эти данные, как и прежде, переписывались и в копиях сообщались царю, Головкину и Меншикову. Причина такой активной разведывательной деятельности фельдмаршала Шереметева вполне понятна. Ведь ему было поручено командование всеми сухопутными силами на юго-западе России — самом беспокойном участке фронта Северной войны после Полтавской битвы. Здесь, близ русских границ, осталась небольшая, но довольно опасная «заноза» в лице Карла ХII, сидевшего в Бендерах. Сюда были прикованы взоры Франции и Англии, заинтересованных в ослаблении растущего могущества России. Их дипломатия и разведка были направлены на то, чтобы обеспечить шведскому королю возможность вновь создать военный союз, в котором, кроме Турции, участвовала бы Польша, а возможно, и другие страны Западной Европы. Поэтому Петр и поручил руководство армией и разведывательной деятельностью Шереметеву, как наиболее опытному в данном вопросе. Неудивительно, что канцелярия Шереметева стала руководящим разведывательным центром. Даже важнейшие дипломатические документы получались именно здесь, распечатывались, расшифровывались и уже в готовом для чтения виде посылались царю или в Посольский приказ (позднее — в Коллегию), обычно в сопровождении письма самого Шереметева с необходимыми комментариями.  

Остановимся кратко на разведывательной деятельности штаба, или «обоза», князя Меншикова. В «обозе», как часто называл Меншиков свою главную квартиру, также существовала походная военная канцелярия, куда стекались «вести» со всех сторон. Меншиков проявлял достаточную инициативу в разведке намерений, сил и средств противника. Он не жалел денег на «шпигов» и подарки нужным высокопоставленным особам из лагеря противника. Но, изучая спустя 250 лет его разведывательную деятельность по сохранившимся документам, приходится отметить, что она была менее эффективной, нежели деятельность Шереметева. В разведывательный аппарат Меншикова попадало много агентов противника и двойников. Приведем только два характерных примера, иллюстрирующих нравы, существовавшие в штабе Меншикоза.  

Из переписки фельдмаршала Огильви с Петром I в феврале 1708 года можно установить, что вследствие распущенности и отсутствия бдительности в штабе Меншикова создались благоприятные условия для проникновения туда вражеских шпионов. В донесении царю из Гродно 2 февраля 1706 года Огильви сообщал: «Прапорщик Стародубского полка перебежал к шведам, а его жена пробралась также к ним, якобы на свидание с мужем. Там она была завербована в «шпиги» лично шведским королем и заброшена в штаб Меншикова. Последний она посещала неоднократно, жила по две и более недель на квартирах русских офицеров, участвовала в их попойках на квартире скорохода (курьера) Меншикова Францышка, доставляла находившимся там шведским агентам инструктивные письма от короля и относила шпионские сведения о русских войсках шведскому королю». Меншиков принял меры для пресечения ее деятельности лишь после личного вмешательства царя Петра.  

Другой пример. 20 июня 1707 года Петр I обратился к прусскому королю Фридриху с просьбой освободить из-под ареста полковника артиллерии фон Шлунта, арестованного королем «за единое письмо, которое он, яко добрый приятель, к генералу нашему князю Меншикову писал». В конце письма Петр подчеркивал, что в противном случае может порваться дружба между обоими монархами. Через месяц с лишним Фридрих ответил, что артиллерийский полковник Шлунт посажен не за переписку с Меншиковым, а за плохое руководство прусской артиллерией и что он будет освобожден, если расследование подтвердит невиновность его в пренебрежении своими обязанностями. Прусский король добавлял, между прочим, что за Шлунта просил и Карл ХII: «оной король сам за него просил, и, чтоб ради помянутой корреспонденции он впродчем не наказан был, желал». Становится ясным, что Шлунт обманывал Меншикова, работая одновременно на шведского короля. Можно предположить, что и сведения, которые он давал Меншикову, были дезинформирующими, рассчитанными на введение Меншикова в заблуждение.  

О таких случаях в деятельности Шереметева сведений не имеется. Конечно, опорочивать в целом разведывательную деятельность Меншикова нельзя. Он сделал много для победы, но в руководстве всеми видами русской разведки первое место принадлежит фельдмаршалу Шереметеву.

Продолжение следует...