Часть 1.15. «...Разведывать накрепко о замыслах неприятельских...» Петр Первый

Промедление смерти подобно. Петр Первый

  Анализ переписки Петра I показывает, что мнение, сложившееся в нашей исторической литературе, особенно у военных историков, о том, что «предприятие это (Нарва), выказавшее в Петре I больше решительности, чем верной оценки средств своих и противника, стоило нам бесславного поражения», не выдерживает критики. Да и вообще почти все военные историки уделяли в своих исследованиях очень мало внимания вопросу разведки Петра I. Приведенный отрывок из письма Петра Головину показывает, что еще задолго до 19 августа 1700 года Петр уделял большое внимание разведке будущего театра войны и объекта первого своего удара с начала войны — Нарвы (Ругодевы, как тогда ее называли).  

Посылка сержанта Преображенского полка Корчмина в Нарву якобы для покупки старых пушек преследовала, как это видно из указания Головину, разведывательные цели. Ему же поручалось побывать и в важном стратегическом шведском пункте Орешке, а если и не побывать в нем, то хотя бы осмотреть прилегающие места, связанные с выходом из Ладожского озера в Балтику. Петр предлагает прежде, чем посылать Корчмина, изучить эти места по карте. Вся посылка Корчмина носит секретный характер, почему и выбор пал именно на него, так как он «детина, кажетца, не глуп и секрет может снесть». Петр предупреждает Головина, что о посылке Корчмина не должен знать шведский официальный агент в Москве Томас Книперкрон, которому было известно, что Корчмин имеет военную подготовку, а посылается в такие места как торговец для закупки старых пушек.  

Петр приказывает также Головину установить связь или «нарочного человека там держать для ведомости», что «зело нужно» знать о генерале Флемминге, командовавшем саксонскими войсками, действовавшими против Риги. Хотя Флемминг и был генералом союзника Петра, короля Августа II, но дальновидный Петр считал необходимым проверять те сведения о ходе военных действии против Швеции, которые Август II присылал официально. 

Глава Посольского приказа Головин в ответном письме от 7 марта 1700 года оправдывался тем, что «к генералу Фламенгу не писал нарочно для того, что естли перенято будет, чтоб явного согласия не было и уведомитися ни о чем будет нельзя».  

Сведения из Азова от стольника Янова, назначенного воеводой в Павловск, Петр, посылая их Головину, определяет как «кажетца, враки». Речь идет о намерениях Турции, преувеличенных Яновым в свои «вестях». Посланы они Головину для проверки, что видно из последующих данных.  

О дальнейшей работе Посольского приказа в области разведки мы узнаем из переписки Шафирова. В письме от 19 апреля 1706 года графу Головину он просил: «Прошу государь, дабы впредь то осмотрено было, чтоб в таковых случаях о посылке таких писем (речь идет о совершенно секретных), которые не велено вдруг являть, не было потом писано, что заранее посланы. А которые изволишь ко мне письма писать за секрет, и те хранятся в моем сердце и предаются истлению».  

Из этого отрывка видно, что секретности в работе приказа придавалось теперь большое значение.  

В наказах русским послам и официальным агентам за это время преобладает ярко выраженная разведывательная сторона. В июле 1706 года Головин из Москвы инструктирует русского посла во Франции Матвеева, чтобы он «что впредь тамо чинитися будет» немедленно сообщал в Москву почтой.  

Поручая Матвееву добиться непризнания Данией и Пруссией Станислава Лещинского королем Польши, Головин рекомендует обязательно связаться о английским герцогом Мальборо, находившимся в это время в Голландии в качестве посредника. Туда же поехал и прусский король для встречи с герцогом. Чтобы замаскировать истинную цель переговоров — заключение договора между Россией и Францией, невыгодного для других союзников Петра, — Головин рекомендует Матвееву путем дезинформации постараться рассеять возможную среди союзников подозрительность к миссии Матвеева. «А, приехав, изволь как публично, так и секретно свое неудовольство о дворе французском объявлять и всякое подозрение о своей негоциации при том дворе из них выводить; и хотя договор и учиниш, то можеш оного невредные им статьи объявить с подтверждением, что ни о чем, кроме торговли, ты там не имел негоциации и указу о том тебе никакого не было».  

Далее следуют чисто разведывательные указания: «Видевся же с королем Прусским, изволь намерение ево и министров ево всячески також и стороною выведывать и выспрашивать и по состоянию дел склонность его к Шведу всячески развращать трудиться». Для этого Матвееву рекомендовалось иметь дело с первым прусским министром графом Иоанном-Казимиром Витенбергом и оберкамергером Генрихом фон Ильгеном, избегая общения с противником Петра, бывшим посланником в России Людвигом Марквардом фон Принценом, сторонником Карла ХII, а также с герцогом Мальборо.  

Для достижения этой цели Головин указывал на возможность подкупа этих министров: «приводить к сему всячески и обещать тайно министрам за то хотя немалую дачу секретно, которая им при заключении договоров векселями или наличными деньгами в руки дастся. Також бы и пенсионарию и, будет мочно Мальбурку обещать; мочно бы и для того несколько тысяч, и хотя б и пятдесят тысяч, роздатъ».  

В заключение своих указаний Головин предлагает «сие все делать изустно, а письменно отнюдь ни во что не вступать и не вязатца», подчеркивая в конце, что «сие весма надлежит секретно делать и зная кому что объявлять, дабы не произвесть себя токмо в пущее подозрение».  

  Продолжение следует...