Вектор времени (Часть 1.21. Весть из прошлого)

 Страх может убить преступление, но он также убивает добродетель. Кто не смеет думать, смеет лишь пресмыкаться.  Екатерина Вторая Великая

Сопроводив Макарова домой и отъехав от гостиницы Васильченко вдруг протрезвел, перелез на ходу с заднего сиденья на переднее пассажирское и обратился к Сергею:

— Сережа, ты извини меня, я видел, что тебе поскорее хотелось уйти, но нам необходимо с тобой серьезно поговорить. Дело обстоит так, что поговорить тет-а-тет нам не удастся, просто не дадут, а недавние, известные тебе события стали разворачиваться с такой быстротой, что никто не сможет предугадать ход их развития.

— Какие еще события? Ты наверное немного сегодня вечером с этим делом, — Сергей выразительно щелкнул себя по горлу, — переборщил.

— Ты не думай — мое пьяное состояние, это всего лишь ширма. Необходимо было кое-кому пустить пыль в глаза.

— Этому Макарову, что ли?

— Верно примечаешь. Алкоголь его не берет и вымотать его невозможно. Крепкий парень, черт его побери. Так что слушай меня внимательно, братец. Моя машина была все время под присмотром надеж-ного человека, поэтому поговорить без посторонних ушей мы сможем только здесь и только сегодня, — при этом Васильченко развернул зеркало заднего обзора на себя и внимательно осматривал дорогу.

Было уже темно, уличное освещение давно уже не работало, а улицы были пустынными.

— Сейчас, Сережа, поверни направо и остановись у этого дома прямо на тротуаре. Поговорим здесь, а заодно и посмотрим на разные телодвижения наших друзей.

— Да, о чем ты говоришь? Как будто за нами кто-то охотится. Как в кино прямо!

— Ты слушай лучше и не перебивай. У меня есть друзья в Москве, вер-ные друзья, Афганом проверенные. Так вот, они меня предупредили, что новый офицер безопасности, этот самый Макаров, сотрудник ФСБ — Федеральной службы безопасности.

— Ну и что, я думаю, это вполне логично.

— Да, логично. Но такого раньше не бывало. Обычно эту должность и должности телохранителей Посла занимают офицеры департамента комплексной безопасности МИДа. Кроме того, нынешних ребят телохранителей тоже заменяют на оперативников из того же ФСБ. Трубецкой этот факт мне пояснил необходимостью укрепления безопасности Посольства. Но ты заметь, Посол говорил это мне, глядя куда-то в сторону. Ты к нему еще не пригляделся, а я знаю его не первый год. Если Владимир Васильевич под чьим-то давлением говорит своим сотрудникам неправду, он никогда в глаза не смотрит. Таким образом он дал мне понять, что приезд в наше Посольство четырех оперативных работников ФСБ не случайно.

— Ну, хорошо! А я причем здесь? — не так уверенно возразил Сергей. Он уже стал догадываться, о чем пойдет дальше речь.

— Ты мотай себе на ус и сопоставляй. С последней почтой пришли ка-кие-то “ценные указания» Головачуку и Станкову. Они посовещались о чем-то между собой и попросили у Посла копии всех запросов, которое делало Посольство в прошлом месяце. Заведующая канцелярией принесла необходимые документы, в том числе и ...

— ...на Трофимова.

— Молодец, кумекаешь хорошо. Слушай дальше. Так как все бумаги были за подписью Посла и консула, то им, Головачуку и Станкову, понадобилось узнать, кто готовил запрос на Трофимова. Степашин указал на тебя. Под видом необходимости оформления каких-то кадровых вопросов в МИДе тебя и еще, для пущей видимости, пару молодых дипломатов заставили написать подробные автобиографии. Но они легли на стол не чиновника в МИДе, а Станкова. Затем Станков потребовал от меня, чтобы я и мои люди присмотрели за тобой “для обеспечения твоей безопасности и выяснения, чем ты дышишь и что у тебя внутри», — Васильченко умело скопировал хриплый голос советника. — Я ему сказал, что скоро заменяюсь и функциями, которые не свойственны моему департаменту, заниматься не буду. Тогда Станков сказал, что своим отказом я подал ему отличную идею, поблагодарил меня и отпустил.

А два дня назад я получил письменное распоряжение за подписью советника - посланника и Станкова об отправке твоей и еще одной машины на техническое обслуживание. Усекаешь, Сережа, просто им, а я уверен, что здесь высвечивается не только фигура Станкова, необходимо лишить тебя мобильности. Ну, а сегодня пришлось мне накачать свой организм алкоголем и казаться в дупель пьяным, чтобы Макаров не подумал, что я хочу с тобой о чем-то пошептаться в сторонке. У тебя дома на телефоне автоответчик имеется? 

— Да, неделю назад поставил новый аппарат с автоответчиком и автоматическим определителем номера.

— Не удивлюсь, если наши покровители проявят о тебе заботу и надик-туют какие-то сообщения для тебя. Но продолжу. Не удивляйся, но я был знаком с Трофимовым. Игорь Вячеславович мне рассказывал про свои архивы, а вот, где он раньше работал или служил — ни слова. Поэтому я предполагаю, что вся канитель вокруг Трофимова связана с тремя вещами — непосредственно с документами архива, непосредственно с прежней работой или службой Трофимова или с теми реальными финансовыми возможностями его организации, о которых он писал в своих письмах. А может со всеми тремя вместе взятыми.

Ну, а с Трофимовым я встретился год - полтора назад совершенно слу-чайно. У нас в Посольстве дипломатов и технического персонала было мало, и Посол поручил мне, даже не поручил, а попросил заняться вопросом подбора служебного жилья для наших сотрудников. Вот мы и подыскивали служебную квартиру для дипкурьеров. И в одной из них я встретился со стариком. Он представился давним другом хозяйки. Квартира была слишком хороша для курьеров, прибывающих всего на два - три дня, и мы решили забронировать ее для прибывающих членов нашей миссии. Догадываешься, кто сейчас въехал в эту квартиру?

— Неужто я?

— Вот именно. Не буду вникать в подробности наших встреч, а их было три, но на последней встрече Игорь Вячеславович попросил меня помочь отыскать одного человека, своего однополчанина, если можно так выразиться. Он сказал, что своего знакомого можно найти через любое адресное бюро Москвы, а лучше через ГУВД Москвы, где есть возможность проверки. Мы, как это и положено, составили письменный запрос и отправили через МИД в московское ГУВД. Адресату запрос по какой-то причине не попал. МИДовские чиновники скорее всего заволокитили. Но и Игоря Вячеславовича с тех пор я не встречал, а о его организации и обращениях в Посольство даже не подозревал.

— И какой из этого вывод?

— А вот ты вспомни, что ты указывал в своем запросе по делу Трофимова, которое так заинтересовало Станкова и Головачука?

— Только фамилию, имя и отчество, год и место рождения, номер, серию паспорта, когда и кем выдан, номер и дату получения гражданства и просил проверить по всем имеющимся учетам.

— Вот именно. Ты составил запрос по всей форме, принятой в наших загранпредставительствах в нормальных государствах дальнего зарубежья.

— Да, это устоявшаяся практика.

— А в ближнем зарубежье введена так называемый облегченный учет российских граждан, то есть фамилия, имя, отчество, некоторые другие пас-портные данные, сведения о гражданстве. И все это учитывается лишь в департаменте консульской службы МИДа. Твой запрос попал тоже к нормальному дипломатическому работнику — нормальному в том смысле, что он получил определенный опыт либо в командировке в дальнем зарубежье, либо собаку съел на консульской службе. И этот нормальный сотрудник отправляет данные Трофимова для проверки по всем учетам. Куда ты думаешь?

— В ФСБ, МВД, Службу внешней разведки и министерство обороны, — Сергей, как школьник, шлепнул себя ладонью по лбу, — и именно в СВР и ФСБ к персоне Трофимова проявили интерес. И сейчас мне пришла в голову мысль, что именно этот старик во время нашей первой встречи в консульском отделе подсказал мне формулировку “проверить по всем видам учета». Но зачем ему нужен весь этот шум? И что может означать его исчезновение вместе с супругой и всей ветеранской организацией. Что это там впереди? Должно быть сигнализация на какой-то машине сработала, — указал Сергей на мигающие впереди в метрах ста габаритных огнях.

Васильченко, оглядываясь по сторонам, казалось не обратил внимания на слова Сергея.

— Я думаю, что все, кто был в этой организации, уже переехали в Рос-сию на постоянное место жительства и выйти через них на Трофимова нашим друзьям будет очень трудно. Видимо старик и это предусмотрел. А вот по поводу шума, как ты выразился, у меня такие соображения. Можешь считать меня ненормальным, но, по моему разумению, Трофимов сознательно организовал эту карусель вокруг своего имени. В первый раз он действовал через меня, зная, что я офицер безопасности, и прямо указал, куда необходимо отправить запрос. В ГУВД, да и в МВД в целом, есть особый перечень вопросов, по которым последние должны в обязательном порядке связаться с ФСБ и наоборот. Как ни грызутся эти службы между собой, но этого положения они не нарушают. Однако первая попытка Трофимова не удалась — письмо где-то затерялось. Время тогда было напряженным: расстрел Белого дома, смена властей, выборы в Государственную Думу и так далее. Второй же раз он стал действовать через тебя. И здесь ему повезло. Добросовестный молодой дипломат сделал все так, как нужно старику. В результате мы и имеем эту круговерть.

— Все логично. На последней нашей встрече Трофимов просил о помо-щи в продолжении его дела, как он сказал, борьбы с фашизмом. Но это всего лишь, я думаю, прикрытие. Здесь у него какие-то другие интересы.

— И в этом я с тобой согласен. Но учти, на сегодняшний день здесь за рубежом для Станкова ты остаешься единственной ниточкой, связывающей Трофимова и непонятные интересы станковской службы. Чуют мои раны, что влипли мы с тобой в очень неприятную историю, попахивающую могильной прохладой.

— Ну, вот, опять как в кино! Все ужасами и длинной рукой КГБ пугаешь.

— Нет, предчувствую.

— И причем здесь ты? Ведь в этом деле замешен я один.

— Да пойми ты, — повысил голос Васильченко. — Если спецслужбы или какая-нибудь мафия взялись за Трофимова, то они выйдут и на первое его обращение в ГУВД и того, кто его готовил, то бишь на меня. В результате я стану такой же ниточкой, как ты, только в Москве.

— Ну, если только в этом дело, то я завтра раненько приеду в По-сольство и до начала рабочего дня пороюсь в архивах и сопру копию, которая у нас обязательно должна быть.

— А что ты будешь делать с подлинником? В Москве-то?

— Так ведь ты говорил, что она пропала?

— А вдруг нет? Вдруг просто подшили в дело и забыли о ней? Тогда Станков и компания, узнав о пропаже копии в архиве консульского отдела, твои поиски в нем, получит в свои руки дополнительный козырь против нас. Это еще хуже. В данном случае, мне представляется, необходимо передать ход нашим друзьям и посмотреть за их телодвижениями. Вот что, я оставлю тебе все мои координаты, по которым меня можно будет найти в Москве, а ты меня ставь в известность, как здесь будут развиваться события.

— Хорошо. Но мне кажется, ты несколько преувеличиваешь.

— Дай Бог, дай Бог, — растягивая слова проговорил Васильченко при-стально глядя в зеркало заднего вида.

  Продолжение следует...