Философический наив. МИРОЗДАНИЕ как философско-историческая идея (I)

От доказательства сущности Идей к метаИдее путь краток, или первичен. Остальные пути нескончаемы.

http://nic.vstu.by

МИРОВИДЕНИЕ

С момента первых воспоминаний я задавался проблемой границ окружающего меня мира. До школы весь мир ограничивался нашим рабочим посёлком, и, хотя посёлок был в черте города, сам город казался мне чем-то ирреальным, не существующим в природе, а лишь мнящимся мне из легенд, рассказываемых взрослыми. К окончанию школы город наполнился реальным смыслом, хотя и оставался для меня определяющей величиной, за пределами которой был опасно большой, пугающий мир. Прошло не так уж и много лет, но мироощущение низвело мою вотчину до размера заштатного городка, по сравнению с знакомыми, изъезженными мегаполисами, просто ничтожного. Точно также, в процессе взросления, окружавшие меня дома, деревья, холмы, реки скукоживались, тускнели, превращаясь из великанов в серую мелочную обыденность.

Столь ностальгическое вступление лишь демонстрирует склонность людей к переоценке масштабов действительности по мере расширения представимого кругозора.

Я начал с мироощущения, но для дальнейшего понимания главы необходимо чётко определиться в близких друг другу, но тем не менее разноликих понятиях:

1. Мироощущение - инстинктивное видение окружающей, ограниченной необходимыми жизненными потребностями, среды обитания. Я бы отнёс мироощущение к свойствам всех биологических существ. Растения, примитивные животные, высшие приматы и Человек, обладают этим свойством непременно, ибо, несмотря на наличие органов восприятия (осязание, обоняние, зрение, слух), каждое существо имеет обобщающие получаемую информацию центры (будь то определённые участки клеток, сами клетки или составленные из них конструкции - мозг), задача которых - предвидеть предстоящее состояние среды обитания, и заранее готовить организм к её изменениям. Казалось бы, моё вступление не соответствует данному определению мироощущения, ан нет, ведь я описываю собственные ощущения лишь после их накопления и систематизации памятью. Таким образом, описание подвержено анализу и не может быть иным. То есть нельзя мироощущение объективно описать, это чувственная категория. Попросите любимую кошку описать её ощущения, она не сможет. Вы также не сможете этого сделать объективно. Мироощущение - система чувств, не поддающаяся однозначным трактовкам, с точки зрения идеографии - это Явление.

1. Мировосприятие - способность к обучаемости, привыканию, накоплению опыта через внешние проявления воздействий окружающего мира. Так животные способны обучаться некоторым разумным действиям, не связанным с прямыми обучающими приёмами людей. Собаки, кошки могут открывать двери, некоторые птицы и звери используют для добывания пищи орудия. Эти способности нельзя относить к инстинктивным. Мировосприятие - уже познавательная категория, не являющаяся, однако, созидательной.

1. Миропредставление - отвлечённо созерцательное свойство, обусловленное человеческими способностями к определению места личности в усвоенной памятью системе знаний об окружающей действительности. Множество людей не задумываясь живут, довольствуясь приземлёнными до минимума потребительских нужд знаниями о среде обитания. Сфера их познавательских интересов ограничена жизненными потребностями, узкоспециальными знаниями для обеспечения собственных: существования, достатка и удовольствий. Остальная информация вне этого минимального набора воспринимается отвлечённо. Миропредставление для таких людей величина вспомогательная, способствующая индивидуальным достижениям, мозг их фильтрует информацию с целью получения дополнительных стимулов к успеху.

1. Мироздание ( мировидение ) - утопическая система взглядов на мир как бы извне, предполагающая обобщение и систематизацию всей полученной информации для построения Модели Мира. Мироздание обречено оставаться ОНО идеей. Обладатели потенции к построению моделей мира, как правило, своим занятием не достигают материального благополучия, наоборот, когда увлечение переходит в навязчивую самоцель, теряют всяческую связь с действительностью, обретают в глазах окружающих статус “не от мира сего”. Тем не менее, именно мироздание остаётся вершиной человеческих исканий, именно через утопические модели происходят прорывы науки к утверждениям умопостроений, кажущихся в начале фантасмагориями или опровержениям сложившихся традиций.

Предполагаю, что каждый человек, в определённый момент жизни преодолевает в себе философа-глобалиста. Получив представление об окружающем мире, большинство, в силу множества причин, теряют интерес к глобальным воззрениям на мир, окружают себя понятными, не требующими фантазийных взлётов мысли, представлениями и довольствуются этим остаток дней. Но те, кто не успокаивается, обретают счастье в постоянном искании столь далёких от жизненных потребностей истин, пропитываются этим скрытым от сторонних взоров ощущением настолько, что всю свою приземлённую бытность воспринимают уже через проекцию к построенной и достраивающейся постоянно модели мироздания, чувствуют свою сопричастность к глобальной сущности Мира. Становятся обладателями относительно спокойного воззрения на круг бытовых проблем, как бы отстранённо ощущая их скоротечность и ничтожность во всеобщей целостности Мира. Им не так важно, насколько близко к правде их мировидение, гораздо важнее ощущение сопричастности, включённости в построенную модель, способность воспарить над Всем и Вся, необъяснимое чувство Большого Взрыва мысли, отрешённости от частностей. Индусы через медитацию постигают Нирвану - то, что не могут объяснить в привычных понятиях, аскеты в Вере достигают того же, величая это

видением Бога, истинно верующие поглощены мировидением, их сразу видно среди прочих, причастных к данной вере, так как поглощённые верой отстранены от суетного бытия.

Цивилизация наградила нас наукообразностью мышления, лелеющей самомнение избранных о причастности к единственной Правде, не допускающей права на оспаривание её. Но наукообразность ограничивает человеков, облачающих себя в рыцарские доспехи ордена учёных, частноопределительными рамками. Прорывавшийся же к Запредельному, по крайней мере, в первый момент, вряд ли ощущал научность увиденного, скорее, думается, ловил себя на мысли о наивности и бессмысленности приоткрывшейся величины, и только потом, убеждал себя частными доказательствами “от противного”, т.е. научного представления данной проблемы. Всякий экстрасенс, маг, целитель, впавший во грех онаучивания своих видимых способностей обречён на дисквалификацию в оценках почитателей. Его спасение только в нагнетании необъяснимости результатов образа жизни, в поддержании имиджа сопричастности к Всеобщему глобальному Миру. Я не случайно ставлю в один ряд вечных противников: науку и мистику. Просто, этим хочу определить грань, определяющую мотивацию достижений их обоих. Грань эта, на мой взгляд, вне привычных представлений, также как и понятия: настоящего, конца и начала. Во главе науки стоит Мироздание, принятая в среде посвящённых, наукообразная формула. Во главе мистики, целительства и экстрасенсорики также зиждется Мироздание, только формула его отлична от традиционно научной. Но и мистика и наука обогащают, а не обедняют человечество, плоды их деятельности прогрессивны, питают друг друга. Но если это признать, то можно ли тогда утверждать, что научное мировидение единственно правильно? Нет. Для развития оба взгляда на мир важны, имеют право и место быть. А если так, то каждая попытка представить мир, показать некую формулу, пусть наивную для кого-то, полезна. Она тем более интересна, если возникает отдалённо от науки и мистики, если она представляет собой комбинацию их обоих, некое авторское ощущение, конечно и неизбежно взращённое на дрожжах известных автору представлений.

Читатель, полагаю, уже догадался об апломбе автора сих страниц на собственные потуги к рисованию глобальных картин Мира. Я уже заявлял, что вне времени и памяти человеческое существование невозможно. В философии же, а особенно в философии истории очень важно знать мировидение проповедника философских доктрин. Сложно ставить в один ряд богословскую философию и дарвинистскую материалистическую философию. Различного плана умопостроения основаны, прежде всего, на видении Мира, зависят от утверждённых первооснов, находятся в заданных конкретной школой границах, за пределами которых лишь область необъективной критики противников. В то же время нельзя огульно разделять как несовместимые внешне разные, даже антагонистические философские течения. Со временем каждое из них в критических диспутах друг с другом обогащается как терминологией, так и понятийным аппаратом, все догматы смягчаются, расширяют ограничительные барьеры. Идеологи озадачиваются проигрышными в спорах проблемами и в поисках их решений изыскивают компромиссы, а где это невозможно, строят новые догматические препоны, некоторое время способные сдерживать натиск критики. Так христианская церковь вынуждена была признать, благодаря научным достижениям как местоположение Земли в обозримом космосе, так и несомненное родство человека с животным миром. В другом лагере уже немногие апологеты элитной науки решаются упорно отрицать Божественный Промысел, Высший смысл, даже если и используют иную, более размытую терминологию; маловато осталось атеистов не по определению, а по убедительной доказательной способности к защите своего нигилизма. Зависимость от мировидения и традиций в нём столь глобальна, что вырваться за пределы известных представлений одномоментно не представляется возможным, любые новации - плод сортировки и обобщений доступной информации. Так антропологические традиции будоражат медиумов и шарлатанов на перманентные попытки декларировать свои контакты с трупами и мумиями определённой историками древности, но стоит другой исторической школе опровергнуть или подвергнуть сомнению признанный традицией возраст реликтов, как в прах рассыпаются поражающие конкретностью детали описываемого “респондентами” древнего бытия.

Пытаясь писать о философии, считаю обязанным изложить своё мировидение, воспитанное на отрывочных представлениях, как о научных доктринах, так и религиозных и метафизических догматах. Необходимость изложения на бумагу своих видений так же интересна для будущего определения

эволюции собственных установок по мере обогащения информацией. Из сегодняшнего понимания мироздания произрастает всё моё поведение, формируются оценки, как истории, так и моральных догм, этических правил, эстетических канонов.

Поразительно для меня то, что мыслительное представление разительно отличается от наносимых на бумагу текстов. Логические схемы в голове кажутся более упрощенными, как бы видимыми в объёме, краткие же, казалось-бы формулы, при перенесении на бумагу обретают излишне стилизованную, раздутую форму, воспринимаются при последующем прочтении мною как снобистские, претендующие на наукообразность. При этом, поверьте, я не тешу себя иллюзиями о своей литературной одарённости. Сам процесс писательства раздваивает меня, мучает неспособностью к полноценному изложению ощущений, оттенков мыслимых образов. В той же, если не в худшей степени сложно передать собственное мировидение и в разговорной форме, так как только избыточность импровизаций в неопределимом множестве изложений одной и той же темы способна, в совокупности, сформировать в голове слушателя картинку, подобную моим умопостроениям. Попробуйте слепому от рождения рассказать о свете и видении предметов и окружающего мира. Ни один из множества рассказов не даст ему представления, адекватного ощущениям зрячего. Однако, в результате объяснений слепец сформирует некое представление о способности видеть, и оно будет в определениях вполне сопоставимо с нашими рассказами. Так же точно, каждый из нас не может передавать друг другу полноту собственных ощущений и представлений. Попробуйте объяснить, что такое любовь. Вот и у меня непосильная задача продемонстрировать наиболее представимо мироздание, сотканное по канве мироощущения нитками миропредставления иголкой мировосприятия.

Автор @sterh