"Сел, поплыл, приехал, вылезай"

Чрезвычайно занимательное чтение - записки Марка Аврелия, последнего из "пяти хороших императоров". Кстати, "последним хорошим" он стал по собственной опрометчивости, передав власть родному сыну, Коммоду, довольно-таки похожему на Коммода из фильма "Гладиатор". Исторический Коммод тоже любил гладиаторские бои и был человеком с большими и неприятными странностями (если только историки не слишком увлеклись его очернением).

Событий, которые показаны в фильме, в реальности не происходило, но нечто подобное вполне могло бы случиться, поскольку у Антонинов было принято усыновлять какого-нибудь приличного человека (наличие/отсутствие родителей роли не играло, это была политика) - с тем чтобы именно приличный человек законно унаследовал власть. Так что преемником вполне мог бы быть некий условный Максимус. Сам Марк Аврелий тоже был в своё время усыновлён (Антонином Пием), но почему-то именно в нём, обычно мужественно-философски настроенном, заговорил ни с того ни с сего голос крови. 

Правда, именно насчёт крови были сомнения: некоторые современники считали, что жена Марка Аврелия родила Коммода не от мужа, - настолько он казался непотребным типом по сравнению с отцом. Сын он был ему или не сын, но с Коммода начался бардак, после его убийства только усилившийся. Однако вернёмся к запискам Марка Аврелия, императора-философа (фрагменты я подобрала по своему произволу; то, что они все оказались на макабрическую тему - не вина автора):

"Постоянно помышлять, сколько уж умерло врачей, то и дело хмуривших брови над немощными; сколько звездочётов, с важным видом предрекавших другим смерть; сколько философов, бившихся без конца над смертью и бессмертием; сколько воителей, которые умертвили многих; сколько тиранов, грозно, словно они боги, распоряжавшихся чужой судьбой. Да сколько и городов, так сказать, умерло: Гелика, Помпеи, Геркуланум и другие без счета. Переходи к своим знакомым, одному за другим: этот хоронил того, а потом протянул ноги и сам, а этот другого, и все это вскорости. И вообще: увидеть в человеческом однодневное, убогое; вчера ты слизь, а завтра мумия или зола. Так вот - пройти в согласии с природой эту малость времени и расстаться кротко, как будто бы упала зрелая уже оливка, благословляя выносившее её и чувствуя благодарность к породившему её древу".

"Гиппократ, излечивший много болезней, заболел и умер. Халдеи многим предрекли смерть, а потом их самих взял рок. Александр, Помпеи, Гай Цезарь, столько раз до основания изничтожавшие города, сразившие в бою десятки тысяч конных и пеших, потом и сами ушли из жизни. Гераклит, столько учивший об испламенении мира, сам наполнился водой и, обложенный навозом, умер. Демокрита погубили вши, Сократа - другие вши. Так что же? - сел, поплыл, приехал, вылезай. Если для иной жизни, то и там не без богов, а если в бесчувствии, то перестанешь выдерживать наслаждение и боль и услужение сосуду, который тем хуже, что сам он в услужении, ибо одно - разум и гений, другое - земля и грязь".

"Да живи ты хоть три тысячи лет, хоть тридцать тысяч, только помни, что человек никакой другой жизни не теряет, кроме той, которой жив; и живет лишь той, которую теряет. Вот и выходит одно на одно длиннейшее и кратчайшее. Ведь настоящее у всех равно, хотя и не равно то, что утрачивается; так оказывается каким-то мгновением то, что мы теряем, а прошлое и будущее терять нельзя, потому что нельзя ни у кого отнять то, чего у него нет. Поэтому помни две вещи. Первое, что все от века единообразно и вращается по кругу, и безразлично, наблюдать ли одно и то же сто лет, двести или бесконечно долго. А другое, что и долговечнейший и тот, кому рано умирать, теряет ровно столько же. Ибо настоящее - единственное, чего они могут лишиться, раз это и только это имеют, а чего не имеешь, то нельзя потерять".

"Срок человеческой жизни - точка; естество - текуче; ощущения - темны, соединение целого тела - тленно; душа - юла, судьба - непостижима, слава - непредсказуема. Сказать короче: река - все телесное, слепота и сон - все душевное; жизнь - война и пребывание на чужбине, а память после - забвение. Тогда что способно сопутствовать нам? Одно и единственное - философия".