21 марта 1804 года, утром, во рву Венсенского замка был расстрелян герцог Энгиенский, Людовик Антуан де Бурбон-Конде. По большому счету он был ничем не примечательным дворянином 31 года, одним из тех, кто пытался воевать против революционной Франции, но потом, поняв, что ничего из этого не получится, успокоился и жил себе в Эттенхайме, рядом с французской границей в немецком герцогстве Баден. А расстреляли герцога из-за подставы, которую ему устроил хитро выделанный Талейран.
Началось все с того, что в Париже раскрыли заговор Жоржа Кадудаля и генерала Шарля Пишегрю. План заговорщиков был прост – убить первого консула Наполеона. Но не вышло. Дальше началось раскручивание ниток заговора и выяснилось, что они ведут к эмигрантам. А кто из эмигрантов живет ближе всех к французской границе и может являться их лидером, как потенциальный претендент на корону? Вот тут и возникла фигура герцога Энгиенского.
В Эттенхайм отправили шпиона. Ну а дальше все зависит от того, как подать полученные сведения тем, кто принимает решения. Наполеону рассказали, что герцог ведет таинственную жизнь, принимает эмигрантов, часто уезжает на наделю, а то и больше, причем никто не знает, куда он ездит – может быть в Париж. А еще у него есть слуга Тюмри и это, скорее всего, генерал Дюмурье, предавший французскую республику.
На самом деле слуга был слугой, а исчезал герцог просто потому что ездил к своей любовнице герцогине Шарлотте де Роган. На Наполеону все подали под правильным соусом и он заявил, что «Я сумею наказать их заговоры…» И наказал.
В ночь с 14 на 15 марта конный отряд французов приехал в Эттенхайм и спокойно арестовал герцога. То, что это была не территория Франции, а вовсе даже другого государства, Наполеона особенно не взволновало. 20 марта выкраденного герцога доставили в Париж, в Венсенский замок, где состоялось мероприятие поз названием «суд».
Решение было известно заранее. Когда приговор был вынесен, председатель суда Юлен попытался написать ходатайство о смягчении приговора, но генерал Савари, вырвал у Юлена перо, заявив «Ваше дело закончено, остальное – моё дело».
21 марта ранним утром герцога Энгиенского вывели в ров Венсенского дворца. Герцог умер как настоящий мужчина и дворян. Увидев расстрельную команду, он воскликнул, «Слава Богу, я умру смертью воина!». Дать команду стрелять ему разрешили самому.
Расправа была настолько наглой, что о смерти герцога сожалели многие, в том числе и во Франции. К слову, говорят, что и сам Наполеон колебался до последнего, но письмо, которое ему написал герцог Энгиенский, передали слишком поздно, когда ничего уже нельзя было отменить. Во всяком случае, так говорят.
Россия послала Наполеону возмущенную ноту, на которую был дан наглый ответ:
«Жалоба, предъявляемая ныне Россией, побуждает задать вопрос: если бы стало известным, что люди, подстрекаемые Англией, готовят убийство Павла и находятся на расстоянии одной мили от русской границы, разве не поспешили бы ими овладеть?».
Так как Александр I был напрямую причастен к убийству своего отца, он этой оплеухи не простил. С этой ноты и началось активное противостояние России с Наполеоном. Впереди было небо Аустерлица, Тильзит, Бородино, сгоревшая Москва и вишенка на торте – русские казаки в Париже.
Есть мнение, что Талейран по поводу расстрела герцога сказал «Казнь герцога Энгиенского – это хуже, чем преступление. Это ошибка». Талейран придумал эту многоходовочку и не говорил этих слов. На самом деле они сказаны председателем Законодательной комиссии Антуан Буле Деламёрт. Наполеон хотел стать легитимным императором. Но после этого расстрела и ответной ноты от Франции России он получит своего самого сильного врага. «Властитель слабый и лукавый…» никогда, никому и ничего не прощал, особенно указаний на свои ошибки. Пик наполеоновских войн и финал великолепной карьеры на острове Святой Елены был впереди.
200 с лишним лет прошло, а ничего в этом мире не меняется…
вот, что бывает когда решения в стране принимает единолично один кто-то