Реал, вынос мозга

Олег немного воровал.
Нет, он не был злостным расхитителем социалистического имущества и никогда не украл ничего значительного, но неожиданные приступы клептомании частенько заставали его врасплох, заставляя совершать странные поступки.
Однажды в школе он стащил скелет крысы из кабинета биологии, а потом долго пытался придумать, как этим скелетом воспользоваться. Не найдя никакого решения, он незаметно принёс обратно украденное, ненадолго вернув веру в человечество вконец разочаровавшейся учительнице биологии.

Потом были и другие предметы.
Звонок от велосипеда в хозяйственном магазине, губная помада в гостях у маминой подруги, шестерёнка от будильника у одноклассника, засохший бутерброд в столовой.
Всё, украденное Олегом, было максимально бесполезно для него, но в момент кражи Олег меньше всего думал о полезности предмета. Потом ему всегда было стыдно, но одновременно он испытывал и гордость, так как никто ни разу не поймал его.
К окончанию школы Олег скопил достойную уважения коллекцию ненужных предметов, часть из которых время от времени приходилось выкидывать, чтобы заменить более достойными экземплярами.

На биологическом факультете института, который был выбран в честь незабвенного скелета крысы, Олег продолжил экспериментировать, совершенствуя мастерство. Каждая следующая кража была более дерзкой, чем предыдущая, хотя Олег по–прежнему воровал совершенно неосознанно. Мозг подсознательно просчитывал все ходы, не давая шанса очередным бесполезным вещам.
В коллекции появились три книги по теории научного коммунизма, горшок с засохшей фиалкой, кассета с альбомом Корнелюка и носок ректора. Были и другие артефакты, которыми мог бы гордится сам Плюшкин, но эти нравились Олегу больше остальных.

Не каждый способен спокойно жить с кристальной совестью и коллекцией краденных вещей. Олег мог, он вообще не задумывался о том, как плохо воровать.
— Как только я украду хоть что–то, что окажется мне нужным – сразу начну переживать, – обещал он себе и собирался сдержать это обещание.

---

После института Олег, чувствуя в себе тягу к науке, устроился работать в лабораторию, где продолжил изучать микроорганизмы. Два–три раза в год ему платили зарплату, а в остальное время он работал просто так, обнаружив в себе неисчерпаемые запасы энтузиазма. К сожалению, расплатиться энтузиазмом за новые брюки было невозможно, поэтому нужно было менять биологию на что–то более приземлённое.
Но тут совершенно неожиданно многолетний энтузиазм принёс свои плоды, и в результате опытов Олег получил новый вид бактерий с очень необычными свойствами.
И тогда началось всё самое интересное.

Как–то утром он застал в лаборатории двух незнакомцев, один из которых крутил ручки старого микроскопа, а второй дразнил сидящую в клетке крысу по имени Василиса.
— Олег Павлович? – оторвался первый от микроскопа и дёрнул второго, отчего тот выронил пучок петрушки крысе на голову.
— Да, – подтвердил удивлённый Олег, – а вы кто?
— Полковник Петров, – сказал любитель микроскопов, протягивая руку для пожатия, – садитесь, нам нужно поговорить. Расскажите нам о своих последних опытах.
— Это зачем ещё? – поинтересовался Олег, который обнаружил, что успел сесть на неизвестно откуда взявшийся стул.
— Потому что Родина просит вас об этом, – ответил Петров, наклоняясь к Олегу так близко, что плечи полковника полностью закрыли обзор, – вы же не откажете Родине?

Олегу было страшно отказывать столь широкоплечей родине, поэтому он согласно закивал головой.
— Вот и правильно, – похвалил полковник, отодвигаясь – так что вы тут такого наоткрывали?
— Всего лишь бактерии, просто новый вид, – сказал Олег и замолчал в растерянности.
— Ну не стесняйтесь, Олег Павлович, – разрешил Петров и уселся напротив Олега, – расскажите, что же в них такого интересного!
— Они воздействуют на мозг и повышают уровень интеллекта. Теоретически.
— Так–так, – сказал Петров, – действительно интересно. То есть вы это ещё не проверили?
— Да не успел. Они пока живут недолго, да и размножаются медленно. Сначала эту проблему надо решить, потом на крысах можно будет проверить.
— Это хорошо, с завтрашнего дня займётесь всем этим уже в нашей лаборатории. Сегодня собирайте всё, что вам здесь нужно, завтра с утра за вами приедут.
— Как я здесь что–то заберу? Да мне материально ответственный ничего не отдаст!
— Отдаст, ещё и донести поможет, – заверил Олега полковник, встал и направился к двери, ещё раз дёрнув своего безымянного коллегу.
— А Василису можно забрать? – спросил Олег.
— Это кто? Жена ваша? – остановился полковник. – Жену дома оставьте, с жёнами нельзя.
— Нет, это крыса моя, – сказал Олег, показывая на клетку с Василисой, которая флегматично взирала на мир из–под пучка петрушки.
— Только если она пообещает ничего не разглашать, – пошутил Петров и вышел.

Первую половину дня Олег потратил на сбор нужных вещей. Их получилось немного, что позволило довольно быстро успокоить плачущего в подсобке материально ответственного лаборанта.
После обеда Олег бесцельно слонялся по коридорам, пугая коллег, которые в этот день всячески его сторонились. Работать после случившегося не получалось вовсе, поэтому Олег надел куртку и пошёл домой на два часа раньше обычного.
На улице он засунул руку в карман и обнаружил в нём два удостоверения в красном кожаном переплёте. Первое было на полковника Петрова, а второе Олег даже не стал открывать.
— Когда я успел их стащить? – попытался вспомнить он, но в памяти плавали только широкие плечи полковника, закрывающие собою весь мир.

Проходя через парк, Олег нашёл кусты погуще и забросил в них оба удостоверения.
Такие вещи в коллекции лучше не хранить.

---

На следующий день Олег переехал в новую лабораторию, которая была гораздо больше прежней, лучше оборудована и включала в себя такую опцию, как зарплата каждый месяц. Ещё ему выделили помощника, который слабо разбирался в биологии.
Обалдевший от всего этого Олег удвоил запасы бесконечного энтузиазма, стараясь улучшить свои результаты. Он ощущал себя супергероем, который вот–вот подарит человечеству счастье. Заодно росла его коллекция бесполезных вещей, в которую впервые добавились иностранные приборы неясного назначения и два билета на концерт радио «Шансон».
Воровать из секретной лаборатории было очень проблематично, поэтому Олег с каждым днём гордился своими суперспособностями всё больше и больше, хотя они и были бессознательными.

Работа продвигалась медленно. Дурацкие бактерии не хотели размножаться, да и вообще пытались сдохнуть при любом удобном случае. Но Олег не отступал, неделями просиживал в лаборатории, заставляя помощника проклинать энтузиазм и биологию.
Через год бактерии были способны самостоятельно жить два–три дня, пытались размножаться и при хорошем настроении даже были немного заразны.

Теперь можно было поставить эксперимент.
Олег вытащил из толпы крыс Василису, которую отпускал развеяться, пересадил всех остальных в специально подготовленный для такого случая вольер и нажал кнопку, которую забыли покрасить в красный цвет. Раствор с бактериями добавился в воду, и Олег сел рядом с вольером, чтобы лично увидеть, как поведут себя поумневшие крысы.
Обычно хмурый помощник ради такого случая слегка повеселел, побросал все немытые пробирки и весь день просидел за спиной Олега, хрустя неизвестно откуда взятым попкорном.
Крысы не спешили проявлять свои таланты, они занимались своими делами, не обращая внимания на зрителей.

— Пойдём домой, – наконец сказал Олег помощнику, который к вечеру снова впал в стандартное уныние, – всё равно эксперименты на интеллект только завтра делать.
Они вышли на улицу и молча добрели до остановки, спрятавшись под козырьком от противного мелкого дождя. В ожидании автобуса помощник закурил, огонёк сигареты на секунду освещал его мрачное лицо во время затяжки, и впервые за год Олег понял, что ни разу не видел этого человека улыбающимся.

— Вить, а ты чего всегда такой хмурый? – спросил он.
— А чего мне радоваться? – невежливо ответил тот, затягиваясь.
— Ну как чего? Мы же такое нужное дело делаем. Представляешь, как изменится жизнь, когда все станут умнее?
— Не станут, – неожиданно перебил Виктор, – ты же не на всех людей работаешь, а на Петрова. А он тебе не даст закончить.
— Почему не даст? Он же сам меня заставил этим заниматься!
— Олег, ты живёшь в каком–то своём мире. Зачем Петрову твои бактерии? Он же военный. Когда все в мире поумнеют и поймут, что можно не воевать, Петров зачем нужен будет? И он это понимает, хотя и прикидывается идиотом.
— Витя, ты, кажется, сильно преувеличиваешь, – рассмеялся Олег, – есть ведь и другие способы применения. Можно ведь заразить только свою армию и победить более глупого противника.
— Чепуха какая–то! Умная армия тут же поймёт, что лучше заодно заразить и врага, заключить мир, после чего все пожмут друг другу руки и разойдутся.
— Ну тогда можно заразить только противника, – сказал озадаченный Олег, – он решит не воевать, и его можно будет победить.
— Победить того, кто гораздо умнее тебя? Серьёзно?

В этот момент к остановке подъехал пустой троллейбус и распахнул свои тёплые объятия.
— О, это мой, – сказал Виктор, выбросил окурок и запрыгнул на подножку.
— Подожди, а для чего тогда вся моя работа? – дёрнул его обратно Олег.
— Просто присматриваются к тебе. Если первые результаты у эксперимента будут удачные – твой проект закроют, переведут тебя в другой отдел, будешь выводить чуму какую–нибудь термоядерную.

Водитель посигналил и показал на пальцах, что не стоит застревать на подножке. Виктор пожал плечами и скрылся внутри троллейбуса, а Олег в раздумьях остался стоять под дождём, нащупав в своём кармане чужую пачку сигарет.

---

С утра в вольере не оказалось крыс.
Олег с помощником облазили всё вокруг, но вольер был герметичен, а его система вентиляции была нетронута. Они включили компьютер, чтобы просмотреть запись с камеры, но последнее, что она зафиксировала – Витя, спотыкающийся о кабель.
— Олег Павлович, удалите пожалуйста, – попросил Витя шёпотом, переходя на «вы» от волнения, – меня же после такого отправят работать участковым в сибирскую деревню.
— А что, других камер тут разве нет? – спросил Олег практически одними губами, параллельно стирая последнюю запись.
— У вас я работаю вместо них, – ответил помощник.

Доложили полковнику о происшествии, он пришёл в ярость и двадцать минут орал плохие слова, комбинируя их в различных последовательностях со словосочетанием «ваши чумные крысы».
— Чего вы? Они же практически незаразны, – вставил Олег, когда полковник начал стихать, – да и через пару суток всё равно бактерии погибнут, крысы станут обычными.
Эта фраза открыла в полковнике второе дыхание, и он продолжил орать про крыс, заменив слово «чумные» на то, что нельзя произносить вслух.

Следующую неделю лаборатория была закрыта на карантин, никого не отпускали домой.
Злые учёные, подгоняемые криками Петрова, бродили по комнатам, пытаясь найти сбежавших крыс. Несколько раз в день кто–то находил клетку с Василисой и включал тревогу. Олег каждый раз перепрятывал свою крысу, пока уставший от ложных тревог Петров не забрал её к себе в кабинет. Через неделю карантин сняли, так и не обнаружив ни одну из сбежавших крыс.
— С этого дня все ваши эксперименты – на обезьянах, – сказал полковник, возвращая Олегу Василису, – они крупнее, их искать легче.

---

Привезённые на следующий день обезьяны не понравились Олегу. Они скакали по клетке, ругались друг с дружкой и кидали в проходящего мимо помощника всякие неприятные предметы. Ближе к вечеру позвонили из лаборатории, в которой раньше обитали эти мартышки и предупредили, что все обезьяны курят, поэтому лучше дать им сигарет, чтобы они меньше волновались.

Сигареты были только у Виктора, который попытался дать закурить обезьянам, но те просто отобрали пачку, распотрошили её и стали скакать по клетке в поисках прохожего с зажигалкой. Виктор сказал, что больше к обезьянам не пойдёт и просто швырнул издалека зажигалку им в клетку. Оказалось, что прикуривать мартышки тоже умеют, и следующие пять минут можно было наблюдать, как они дружно дымят, по очереди закрывая глаза от удовольствия.

Следующие несколько дней пришлось работать в насквозь прокуренной лаборатории, потому что обезьяны требовали сигарет каждые полчаса, успокаиваясь только после перекура.
Наконец работы были закончены, и обезьян перевели в новый герметичный вольер с автоматической подачей еды, воды и сигарет. Олег вновь нажал кнопку, добавляя бактерии в воду, включил пять новых камер и остался ночевать в лаборатории.
Помощник всю ночь ходил по комнате и проверял, что все кабели включены в розетки.

---

За сутки обезьяны преобразились. Они успокоились, прекратили хаотичные прыжки и в задумчивости расселись по углам, иногда отвлекаясь на небольшой перекур. Через несколько часов помощник заметил, что одна обезьяна больше не берёт сигареты и вообще сторонится своих курящих друзей.
Эксперименты на интеллект подтвердили, что мартышки серьёзно поумнели. Они с лёгкостью выполняли все задания по добыванию еды, а в некоторых случаях даже объединялись, чтобы помочь друг другу.
Завязавшая с сигаретами обезьяна, кажется, всерьёз задумывалась устроиться на работу. Причём расхаживала с таким важным видом, будто согласна только на высокооплачиваемую должность.

Зашедший на огонёк полковник Петров с удивлением наблюдал за Виктором, который улыбался впервые со времён младенчества, и Олегом, прыгавшим от восторга вокруг вольера с обезьянами.
— Получилось! Получилось! – кричал он, пугая обезьян. – Витя, нам нужно подготовить раствор с большей концентрацией. Мы из них людей сделаем!

---

Следующие несколько дней непривычно счастливый Витя ходил по пятам за Олегом, пытаясь помочь, отчего мешал ещё больше обычного. А через неделю с утра Олег не застал Вити в лаборатории, вместо него там суетились незнакомые люди, разбирающие оборудование.
— Эй, вы что творите? – возмутился он, отбирая у какого–то мужика клетку с Василисой. – Кто вам разрешил здесь что–то трогать?
— Иди к начальству, – ответил ему незнакомец и попытался вернуть себе клетку, но безрезультатно, – тебе там всё расскажут.

Олег рванул в кабинет к Петрову, без стука распахнул двери и с порога потребовал объяснений.
— Садись, – предложил полковник, указывая на свободное кресло напротив себя.
— К чёрту ваши посиделки! Что происходит?
— Сядь, я говорю, – повторил Петров, и Олег послушно упал в кресло, – мы временно прекращаем твои эксперименты. Пока займёшься другой работой, потом вернёшься к этой.
— Но я только–только добился результата, это же прорыв в науке, нельзя сейчас останавливаться!
— Родине сейчас нужно совсем другое, – сказал Петров, придвигаясь ближе и по старой привычке закрывая собою обзор, – ты же не откажешь Родине? В общем, собирайся сейчас, иди домой, отдохни несколько дней, а с понедельника жду тебя здесь снова.
Олег попытался возразить, но вдруг обнаружил, что его аккуратно подняли из кресла и проводили к выходу.
— До понедельника, Олег Павлович, не опаздывайте, – услышал он финальное напутствие и оказался на улице с крысой в руках.

Мелкий весенний дождь висел в воздухе, и Олег понял, что оставил в лаборатории зонтик. Он посмотрел на Василису, которая недовольно ёжилась, пытаясь спрятаться от холодных капель, расстегнул куртку и слегка прикрыл ею клетку.
В кармане что–то звякнуло о прутья, и Олег засунул в него руку, желая посмотреть, что умудрился стащить на этот раз.
— Чёрт! Это уже слишком! – сказал он сам себе, вытаскивая из кармана ампулу с бактериями. Защитная оболочка ампулы сверкала даже под дождём, Олег поскорее сунул её обратно в карман и поспешил к остановке.

— Что делать? Что с ней делать? – крутилось в голове всю дорогу.