День рождения

– У тебя сегодня день рождения!

Пограничник-грузин оторвал взгляд от паспорта и посмотрел сквозь стекло на Пашу так, будто вот-вот созовёт гостей, накроет на стол, нальёт вина и произнесёт длинный тост за здоровье именинника. Его улыбка сияла ярче солнца, освещавшего в тот октябрьский день узкое ущелье, где располагался КПП.

– Да, – улыбнулся в ответ Паша.

В тот день ему исполнялся тридцать один год.

– Здоровья тебе, удачи в жизни и всех благ, – торжественно произнёс пограничник, клацнул штампом и отдал паспорт.

Как говорится, настроение улучшилось. Паша подмигнул Ане, уже прошедшей процедуру выезда из Грузии, и супруги пошли к микроавтобусу. Болтливый, но очень душевный кабардинец Заур в тот день вёз только их двоих из Тбилиси в Нальчик. Других пассажиров на станции не оказалось.

– Всё? – крикнул он издали.

– Всё!

– А теперь нам либо повезёт, либо мы проторчим в этом ущелье очень много часов. Видишь, какая очередь? Все в Россию хотят. А видишь этих? – он указал на молодых вооружённых людей в российской форме. – Они не хотят, чтобы все скоро там оказались.

Затем он подъехал к людям в штатском вплотную и вышел поговорить. О чём Заур беседовал со служивыми, что им дал или пообещал, навсегда осталось тайной. Вернулся он в машину довольный собой, завёл двигатель и рванул в объезд всей длиннющей очереди прямо к российскому КПП. Два хмурых пограничника с автоматами попросили всех выйти из машины и попытались придраться к чему-то, даже пол в салоне автомобиля потребовали вскрыть. Но обаяние кабардинца и на них подействовало.

– Я там кое-что запрещённое везу, – признался он потом шёпотом своим пассажирам и покрутил ладонью в воздухе, – но вы не переживайте. Всё хорошо!

Когда троица выехала из ущелья на шоссе, Заур прокричал с поднятым вверх указательным пальцем:

– Я так быстро никогда эту чёртову границу не проходил! Друг! Твой день рождения работает, истину говорю!

За длинными разговорами они начали медленно спускаться с Кавказских гор. Самолёт из Минеральных Вод ожидал супругов только на следующий день ближе к ночи, а пока ребята планировали провести вечер в Нальчике, спокойно погулять и скромно посидеть в каком-нибудь кафе. Паша терпеть не мог эту дату в календаре, не любил больших застолий по такому поводу. Как сказал один тибетский лама, странно, что западные люди празднуют приближение смерти. Поэтому Паша искренне радовался суете и дороге, будто был самый обычный день.

Солнце проводило их только до Владикавказа и скрылось за тучами. На подъезде к Нальчику небо пролилось на землю холодным дождём. Гулять по городу стало невозможно. На автостанции Заур подозвал какого-то знакомого водителя и попросил помочь найти ночлег двум «дорогим гостям», а сам тепло попрощался и поехал в обратный путь. Аня огляделась, и на её лице проступило беспокойство.

– Мне здесь не нравится.

Паша тоже повертел головой. К холоду и сырости прибавились мрачные взгляды местных. В пути Заур рассказывал, что Нальчик преобразился, в нём стало приятно и безопасно находиться. Но Аня в это не верила, её одолевали нехорошие предчувствия. Когда подошёл призванный помочь водитель, она подняла вверх ладонь и произнесла:

– Нам надо подумать. Подождите немного.

– Хорошо! Оставьте свои тяжёлые рюкзаки у меня в машине…

– Нет! – резко оборвала его Аня. – Мы скоро будем.

Она схватила свой рюкзак, Паша – свой, и они оба направились к кассам. Внутри вокзала оказалось ещё мрачнее и холоднее. Хмурые лица обывателей пугали Аню не на шутку. Пашу это немного веселило, он привык к излишней осторожности супруги. Она шёпотом обратилась к нему:

– Давай посмотрим, идёт ли сейчас что-то в Минводы, и лучше поедем туда, переночуем в той же гостинице, что и в прошлый раз, а завтра спокойно поедем в аэропорт.

– Хорошо, – кивнул Паша и пошёл к расписанию.

Через полчаса в нужном направлении уходил микроавтобус. Два места в нём нашлись. Ребята похватали рюкзаки и снова отправились в дорогу. В конечный пункт въехали уже в полной темноте. Аня предварительно созвонилась с хозяйкой гостевых домиков, в которых они ночевали чуть больше недели назад по пути в Грузию, и забронировала комнату. Позвали такси.

Молодой русский парень покосился на Пашу, который достал смартфон и включил навигатор.

– Зачем? – спросил таксист.

– В прошлый раз нас тут так хорошо покрутили по городу для счётчика, что больше не хочется.

– А, бывает, – ухмыльнулся тот и поехал нормальной дорогой.

Тусклые огни уже знакомого неухоженного городка проносились во тьме. Парень болтал, как и принято, о жизни и о себе, расспрашивал пассажиров обо всём на свете. Как именно таксисты умудряются за пятнадцать минут дороги рассказать всю свою биографию, выяснить чужую и обменяться мнениями о политике, культуре и спорте – уму непостижимо.

– Слушай, – заговорил Паша о насущном, – а где тут у вас можно поесть хорошего шашлыка?

– Везде и нигде, – задумчиво ответил таксист. – Вроде Кавказ, да, но чтоб прям что-то особенное. Было пару лет назад одно заведение. Там шашлычник был – талант! Из-за него только в то кафе все ходили. Он когда это понял, пришёл к хозяину и говорит, мол, давай мне долю в бизнесе. А тот его послал, мол, сам за мангал встану и шашлык жарить буду не хуже тебя. Ну и что же? Шашлычник обиделся и ушёл, а хозяин стал такую резину жарить, что вся клиентура разбежалась, и кафе пришлось закрыть. Жадность фраера сгубила! А теперь… не знаю. Ну, вроде… – и он назвал пару каких-то мест. – Вот типа курорт, а с общепитом как-то никак. Сплошные магазины да такси.

– Все друг с другом торгуют и друг друга возят? – поддержал Паша разговор.

– Ага, точно! Одних фирм такси знаешь сколько?

– Сколько?

– Сорок!

– Ого! А жителей?

– Да тысяч семьдесят, восемьдесят, не знаю… Приехали, кажется.

Мелькнул в свете фар знакомый проезд к гостевым домикам. Рядом во тьме жалось к автосервису закрытое в поздний час кафе. Судя по карте, добираться отсюда ночью в центр городка было как-то не очень.

– Что делать будем? – спросил муж жену, когда они разложили вещи в комнате. У них с собой была только бутылка белого грузинского вина, а еды никакой – слишком спешным оказалось бегство из Нальчика.

– Кафе «Марина»? – предложила Аня.

В прошлый раз они нашли это заведение во время собственных поисков в ночи. Располагалось оно относительно рядом, но не в черте города, а в селе Левокумка, на другом берегу. Мост через реку – сразу за автомастерской.

– Вино с собой возьмём?

– А позволят?

– Спросим! – улыбнулся Паша, достал из рюкзака бутылку и стал обуваться. – У меня же вроде как праздник. Не люди что ли?

И они пошли. Перешли через мост в темноте под лёгкой моросью, по грязи в отсутствии хоть каких-то дорожек для пешеходов пробрались в село и вышли к знакомой светящейся вывеске «Марина». В маленьком зальчике только одна местная жительница доедала своё блюдо. Обстановка дышала «классикой»: полумрак и мигающие дешёвые гирлянды для интима и шика, барная стойка и девушка за ней (администратор и официантка в одном лице), «купе» с большими столами и обитыми дерматином сиденьями на двоих каждое, в углу – дерево в кадке. А главное – плоский телевизор над баром, по которому крутили какой-то музыкальный канал с подборкой посредственных клипов самой безвкусной попсы. Музыка, конечно, играла навязчиво громко для окончательного придания заведению клубного шарма. Провинциальная романтика «девяностых», в общем.

– Девушка, – обратился сходу Паша к работнице заведения, только они вошли, – понимаете, у меня сегодня день рождения, и у нас с собой своё вино. Я знаю, что так нельзя, но мы готовы заказать у вас самого лучшего и дорогого шашлыка. Можно так?

Девушка замялась, но потом собралась с духом и сказала:

– Вы присядьте, а я с хозяином поговорю.

Не успели они даже меню открыть, как она вернулась и положила на стол штопор со словами:

– С днём рождения.

– Спасибо! – просиял Паша. – Итак, какой шашлык у вас самый лучший?

И они стали тихо (если не считать громкой жуткой музыки) отмечать наступление тридцать второго года Пашиной жизни. Когда действительно вкусный бараний шашлык был съеден, а в бокалах оставалось совсем немного вина, Паша произнёс:

– А знаешь? Кажется, сегодня мой лучший день рождения в жизни. И это не ирония.