Глава третья. Здравствуй, дружок

   Читая самые разнообразные отзывы на различных форумах в интернете, у меня сложилось следующее мнение: насколько не любят фильм «Сталкер», настолько обожают фильм «Зеркало» 1974 года, который меня, если честно признаться, особо не впечатлил. Этот фильм не вызвал во мне сильных эмоций и переживаний и не заставил мою голову «кипеть» от бурного потока нескончаемых мыслей. Ощущения при просмотре у меня были приблизительно такие же, как при просмотре фильма «Малхолланд Драйв» Дэвида Линча 2001 года: ты отчётливо понимаешь, что что-то происходит, но что конкретно — точно сказать не можешь. Правда, вторую кинокартину я смотрела очень-очень давно и её пора освежить в памяти. Бесспорно, я в обязательном порядке дам себе ещё один шанс познать всю не до конца понятую мной глубину «Зеркала» Андрея Тарковского. Мне кажется, что при просмотре данной киноленты я допустила одну непозволительную ошибку: из отдельных фрагментов я навязчиво пыталась «слепить» единое целое, в котором прослеживался бы и конкретный сюжет, и глубокая идея. Тогда, год назад, я куда с большим удовольствием пересмотрела в очередной раз фильм Владимира Хотиненко 1987 года «Зеркало для героя» . Второе зеркало мне понравилось куда больше.  

    Фильм «Солярис» 1972 года я очень долгое время обходила стороной. Связано это было в первую очередь с моей «психологической травмой», нанесённой этой же книгой. Был такой период в моей жизни, когда я не очень любила жанр «фантастика» — не только в литературе, но и, что весьма логично, в кинематографе. Настоящая любовь к фантастике пришла ко мне тогда, когда я впервые открыла для себя великолепный мир братьев Стругацких. Тогда я очень сильно пожалела, что не начала их читать намного раньше. Мне всегда казалось, что до Стругацких надо духовно дорасти, чтобы целиком и полностью понять их творчество. Но тогда, много лет тому назад, всё было по-другому — я до сих пор помню, скольких усилий мне стоило дочитать Станислава Лема. «Солярис» не пополнил список недочитанных мной книг, более того, мне даже очень понравилась концовка книги, но сам путь к этому концу был для меня очень труден, долог и тернист. Именно по этой причине я боялась смотреть фильм — мне нужно было на него по-особенному настроиться. Фильм оказался намного легче в плане восприятия, чем я того ожидала. Я уверена, что решись я снова перечитать Лема, книга бы мне далась сейчас намного легче. Думаю, всё дело просто в первом не совсем удачном прочтении «Соляриса» — так сказать, юношеские ассоциации, которые до сих пор дают о себе знать. Во всяком случае, научно-фантастический роман-антиутопия Карела Чапека «Война с саламандрами» была мной прочитана не только с лёгкостью, но и с огромным удовольствием. Так что в этом плане у меня не столько прогресс, сколько незапланированная революция вкусов. 

   Фильм «Солярис» мне понравился, правда, без визга и бурной истерики. Это хорошее кино, которое мне опять захотелось пересмотреть уже спустя год. Вполне возможно, я смогла бы в нём увидеть что-нибудь новое, чего не увидела или не поняла при первом просмотре. Единственное, что мне не совсем понравилось в фильме, так это его главный герой — Крис Кельвин. Если быть точнее, мне не понравился Донатас Банионис, сыгравший его. Мне он показался уж очень неубедительным. Именно по этой причине, уже начав писать пост, я решила всё-таки пересмотреть фильм ещё раз, дабы разувериться или, наоборот, удостовериться в неубедительности главного героя. После второго просмотра фильм мне понравился намного больше. По сравнению со «Сталкером», «Зеркалом» и «Андреем Рублёвым», «Солярис» смотрится прямо-таки легко. К огромному моему сожалению, я не могу быть полностью объективной в оценке главного героя, поскольку практически не помню содержание книги. Каким был Крис Кельвин у Станислава Лема я могу узнать лишь погрузившись в чтение романа, но Крис Кельвин Тарковского мне опять категорически не понравился. 

   Сюжет фильма заключается в следующем: наука, изучающая планету Солярис (соляристика), заходит в тупик. На Земле начинаются бурные дискуссии о том, стоит ли вообще продолжать изучать данную планету. Некоторые учёные выдвигают предположение о том, что Океан, который практически полностью покрывает поверхность планеты, может обладать разумом. На орбитальной научной станции «Солярис» живут трое учёных — Снаут (Юри Ярвет), Сарториус (Анатолий Солоницын) и Гибарян (Сос Саркисян). Психолог Крис Кельвин прибывает на станцию и находит её в довольно жутком состоянии, как и трёх её «жильцов»: Снаут полностью деморализован, Сарториус принял образ циничного исследователя, а Гибарян покончил жизнь самоубийством. И к Снауту и к Сарториусу каждую ночь приходят «гости» (так они их сами называют), избавиться от которых нет никакой возможности. Какой бы способ не использовали оба учёных, «гости» возвращаются к ним снова и снова. Получилось так, что земляне полетели изучать Океан Соляриса, а сами стали объектами исследований со стороны Океана.   

из к/ф «Зеркало», 1974 год, реж. Андрей Тарковский

    Крис Кельвин не стал исключением: едва он начал погружаться в царство Морфея, как к нему тоже пришёл «гость» — его жена Хари, которая десять лет назад умерла от того, что вколола себе в плечо левой руки яд. Этот яд был принесён самим Кельвином из лаборатории. В тот день, когда Хари (Наталья Бондарчук) совершила самоубийство, они очень сильно поругались. В последнее время ссоры были частым гостем в их семейной жизни. Крис ушёл, оставив её одну, а вернувшись через несколько дней, обнаружил Хари уже мёртвой. Зачем она так поступила? По той причине, что понимала одну простую вещь — Крис по-настоящему её никогда не любил. Открыто он об этом ей, конечно, не говорил, но разве есть вообще необходимость объяснять женщине, что она нелюбима? Любая нормальная женщина это почувствует безо всяких лишних слов. 

   Солярис — это то место, в котором человек может встретиться один на один со своей совестью. «Гости» — это воплощение его самых мучительных воспоминаний. Хари — это материализованное воплощение совести Криса. Вот только лично у меня, как у зрителя, возникли сильные сомнения — а так ли уж сильно винил себя Крис Кельвин в самоубийстве своей жены? Да и позже на вопрос Хари «помнил ли ты обо мне?» он ответит «помнил, но не всегда, только когда мне было плохо». 

   Крис Кельвин показался мне довольно чёрствым, безэмоциональным, равнодушным человеком — инфантильным эгоистом, не способным на проявление каких-либо сильных чувств и эмоций. За непроницаемым стеклянным лицом Криса в некоторых сценах, которые требовали максимальной эмоциональной самоотдачи, иногда было просто невыносимо наблюдать. Довольно странной мне показалась и его первая реакция, когда он увидел, проснувшись в своей комнате на станции, умершую десять лет тому назад жену. Мне кажется, что в такой ситуации сам Бог велел удивиться и изумиться, даже если тебе это совершенно несвойственно в обычной жизни. Не каждый всё-таки день к тебе приходят умершие люди, согласитесь? Понятное дело, что в общих чертах Крис был предупреждён о странных вещах, происходящих на орбитальной станции, но что конкретно там происходит, он не знал. Вполне возможно, моя предвзятость к эмоциональной составляющей главного персонажа фильма совершенно необоснованна и я требую от него тех же реакций, которые бы проявила сама в подобной (не дай бог!) ситуации. В принципе, я этого и не отрицаю. Более того, мне будет очень интересно в недалёком будущем пересмотреть ещё раз «Солярис» и сравнить свои новые впечатления о главном герое со старыми. Именно по этой эгоистической причине я и «накатала» целый пост своего несогласия. 

   Немного пообщавшись с Хари (совсем чуть-чуть), Крис просто не мог не заметить её прямо-таки ненормальной к нему привязанности, которую можно было бы сравнить с привязанностью щенка или маленького ребёнка — привязанность, доходящая до исступления, до паники от одной мысли, что придётся хотя бы на одну секунду остаться в комнате одной. Крис ничего не спрашивает у неё — кто она? что она? откуда она? Вернее, он делает пару попыток задать один из этих вопросов, но обрывает себя на полуслове. Крис отводит Хари в специальное отделение на станции, чтобы усадить её в ракету. Несчастная, доверчивая Хари очень боится. Крис обещает ей, что обязательно полетит вместе с ней — ему необходимо только захлопнуть дверку ракеты. И он её захлопывает, как и обещал, но, естественно, не присоединяется к Хари, а нажимает на кнопку пуска — и ракета улетает в неизвестном направлении бороздить просторы Океана. Крис отделывается лишь незначительными ожогами. Чуть позже Хари, конечно, вернётся. Она будет возвращаться ещё не один раз, но сам поступок Криса оставляет жутко неприятное послевкусие — после минутного общения с женой сразу же отправить её в ракете в неизвестном направлении. Вполне возможно, в Крисе Кельвине моментально «включился» такой же хладнокровный и циничный учёный, что и в Сарториусе, и он просто действовал как человек, выполняющий свою миссию на планете; а в Хари видел не свою бывшую жену, а неизвестный ему субъект, от которого в срочном порядке необходимо было избавиться. 

из к/ф «Солярис, 1972 год, реж. Андрей Тарковский

   В фильме «Солярис», к сожалению, не раскрываются «гости», посещавшие Снаута, Сарториуса и Гибаряна, в результате чего зритель не имеет полной возможности понять, чем же эти «гости» так опасны и ужасны. Да, в кадр один раз попадает и маленькая девочка с колокольчиком, посещавшая Гибаряна, и карлик, посещавший Сарториуса, но для полного раскрытия характеров «гостей» этого слишком мало. К примеру, в фильме «Кладбище домашних животных» (1989 год, режиссёр Мэри Ламберт), снятому по одноимённому роману Стивена Кинга, тоже возвращаются любимые и близкие люди Луиса Крида (Дэйл Мидкифф), которые погибли (маленький сын, жена), но вы только вспомните, «какими» именно они там возвращаются. В «Солярисе» мы можем судить о «гостях» только лишь на примере жены Криса Кельвина — прекрасной миловидной девушке, которая никому не способна причинить ничего плохого, более того, она сама нуждается в защите и опеке. Гибарян так и вовсе не выдержал визитов своих «гостей»— его замучила совесть. Однако у Океана не было цели доводить кого-то до самоубийства, а кого-то до сумасшествия — люди собственноручно себя до этого довели. Океан лишь взывал к их совести за содеянные проступки; он взывал к переосмыслению совершённых ошибок. Ночью, когда учёные засыпали, он против их воли проникал в сознание и вытаскивал оттуда весь душевный «мусор» в виде пороков и недостатков. Не человеческая плоть интересовала Океан — его главной пищей выступали греховные человеческие поступки и мысли.

   Для меня в этом фильме центральное место занимает ни Солярис и его Океан, ни станция и ни Снаут с Сарториусом и даже не Крис Кельвин. Центральной фигурой фильма для меня является Хари. Она словно зеркало для всего человечества — существо, созданное Океаном и, на первый взгляд, абсолютно чуждое человеку, однако она оказывается и лучше и чище в своих помыслах, чем сам человек. Да, её тело состоит из нейтрино, а не из атомов... но что человека вообще делает человеком? Игра Натальи Бондарчук безупречна: чего только стоит сцена её воскрешения. Ей удаётся донести до зрителя абсолютно все свои эмоции и чувства: и свой панический страх от неизвестности «кто она и что она», и свою растерянность, и свою попытку познать саму себя, и осознание самой главной истины, что она не является человеком — не является той Хари, которая десять лет назад на Земле покончила жизнь самоубийством. От неё исходит какое-то магическое сияние и неземная, космическая любовь к Крису Кельвину. И насколько сильно она излучает свою к нему любовь, настолько же сильно исходит от Криса равнодушие по отношению к Хари: даже его признания в любви кажутся какими-то вялыми и фальшивыми. В библиотеке, когда Снаут и Сарториус открыто демонстрируют своё негативное отношение к Хари (будто только она является причиной всех их бед), Крис не заступается за неё, продолжая пребывать в каком-то сонном, амёбном состоянии.

   Хари-2 стала носителем человеческого сознания, но это сознание самостоятельное, отдельное — оно не соответствует оригиналу, т.е. не соответствует сознанию настоящей Хари. Биологически она не является человеком — она всего лишь слепок совести Криса Кельвина. Постепенно копия Хари начинает осознавать свою сущность — и это приносит ей ужасные, нечеловеческие страдания. Лично для меня в этих космических страданиях и муках Хари-2, которые стали неким продолжением земных страданий Хари-1, и заключается главная драма фильма. Как бы не очеловечивал её Крис, как бы не убеждал её в том, что она является реальным человеком, а не призраком, фантомом его бывшей жены, Хари отчётливо понимает, что ей необходимо исчезнуть. Испробовав разные способы свести счёты с жизнью, она обращается за помощью к Снауту и Сарториусу. Учёные с превеликой радостью ей помогают, и уничтожают девушку путём аннигиляции. Получается, на Солярисе повторяется всё то, что было на Земле: Хари снова себя убивает (и делает она это только ради Криса), Крис снова продолжает жить.

   Крис Кельвин довольно спокойно отреагировал на известие о том, что Хари больше нет. Сначала мне показалось, что он слегка вздохнул и что вздох был с элементами грусти. Потом пересмотрела — нет, вздоха не было, мне показалось (ох уж эта неугомонная зрительская фантазия!). Я бы сказала, что от главного героя на протяжении всего фильма веет какой-то пустотой и усталостью. Иногда у меня складывалось впечатление, что он вообще не придаёт особого значения происходящим событиям не только на станции, но и событиям, которые касаются непосредственно его: инертность, смиренность, ленивость насквозь пронизывает его отношение к Хари. Я не почувствовала, что с Крисом происходят какие-то внутренние глобальные изменения — что на Солярис он прилетел одним человеком, а на Землю вернётся (если, конечно, до этого дойдёт дело) другим. Может быть, прилетев на Солярис, он плохо знал самого себя или вообще себя не знал, а встреча с Хари стала неким толчком, пинком для изучения самого себя, для познания своей сути и своего места в этом мире. Если честно, я и сама не очень рада, что у меня сложилось не совсем положительное (но и не отрицательное!) отношение к главному персонажу, а ведь именно его энцефалограмма, посланная Океану с помощью рентгеновского излучения, спасла учёных от «гостей»: посетители исчезли, а на поверхности Океана начали появляться странные острова. Это чудные острова человеческой памяти — острова, состоящие из прошлого, где ещё живы родители, где цел и крепок отчий дом, где можно в любимой беседке, обвитой диким виноградом, выпить чашку горячего ароматного чая, наблюдая, как мама развешивает на улице бельё. На любом из этих островов есть общее «завтра» — здесь можно всё ещё изменить: сказать слова, которые были не сказаны; совершить поступки, которые были не совершены; обнять и поцеловать тех, кого очень сильно любишь — тех, кто был жив ещё «вчера» и которых нет уже «сегодня». Океан — это Бог, гости — наши грехи, станция — ад, энцефалограмма — покаяние, остров — рай. Как вам такой маршрут?

 Он умер от стыда. Стыд – вот чувство, которое спасёт человечество.     

   У каждого человека внутри есть свой собственный Солярис и свой маленький не до конца изведанный островок. Для того, чтобы попасть на планету своей совести, достаточно просто подойти к зеркалу и посмотреть в свои глаза: мне кажется, что совести обязательно найдётся что вам сказать. Главное — будьте бдительны: проявите учтивость и хорошие манеры — и обязательно с ней поздоровайтесь. После такого милого приветствия непременно посыпятся скелеты из всех шкафов вашего красивого и уютного жилища, ударяя вас тяжёлыми косточками по голове, локтям и особенно мизинцам ног. Брошенные престарелые родители, оставленные дети или полные тоски и боли глаза завезённого куда-то в поле пса Шарика непременно запляшут тихими, молчаливыми призраками в зрачках ваших глаз. Не гоните их, пусть танцуют — на потеху вашему внутреннему Богу, в которого вы так фанатично не верите. Иногда подобные «дискотеки» крайне необходимы — для отрезвления от переполняющих чувств собственной добродетели. Трезветь от иллюзий и пьянеть от реальности — хороший план для одного их воскресных, к примеру, вечеров. Здравствуй, дружок. Ну что, поговорим? Ах, да, ваш Солярис сожжён, а остров затоплен. Я вам чертовски завидую, нарушая одну из главных заповедей Христа, но в зрачках моих глаз, кажется, уже затанцевали силуэты...