(...возможно … это … сюжет ... фильма ...)
См. предыдущую часть литературно-музыкального альбома «ПРЕДТЕЧА ЗАСТУПНИКА CВЯТОЙ РУСИ» (ст. 11-15) - https://golos.id/ru--kino/@voroniy-kamen/krestocelovanie-st-8-12?invite=voroniy-kamen
– Ведай, князь, чтоб крепостью владеть, околицу не токмо крепостей, но и княжества назубок ведать надобно – молвил перед отъездом Ярослав Всеволодович. Оставляю тебе гридника Святозара, он поможет леса, долы, да высотки округ крепостей занести на чертеж. В трудный час не сподручно князю отсутствие таких чертежей при управлении дружиной, а особо ополчением горожан.
Исполняя наказ отца, решил молодой новгородский князь с воеводой, да в сопровождении дружины малой, изучить перво-наперво окрестности Ладоги. Именно здесь главные морские ворота Новгорода, здесь пересекаются важные для Запада пути – «серебряный» и «парчовый».
Восход солнца в день бессребреников св. Кузьмы и Демьяна застал князя Александра в сопровождении дружинников Гаврила Олексича, Святозара да милостника Ратмира на пороге церкви Святого Георгия, что величаво встала в окружении каменных твердынь Ладожской крепости . Первый петух пропел в тот момент, когда князь Александр, осенив себя крестным знамением, преклонил голову пред фреской «Чудо Георгия о змии».
Св. Георгий изображён на ней без традиционного копья, пронзающего змия – здесь он усмиряет его молитвой.
– Вона как! Добро побеждает зло токмо словом – шёпчет Святозар Ратмиру.
– Да, мудро. Да только вот не всегда ворог слову мнит. Как тут-то быть?
– Знамо дело – в таком случае с обидчиком говорит меч, копье, да стрела дружины княжей. – Был ответ.
– Боже, вразуми. Благослови раба твоего меч сотворить, подобный сверканию небесной молоньи! – шепчет бородатый великан.– Божий кузнец, св. Кузьма-Демьян, на тя уповаю. Помоги просящему тя закалить меч, да так, чтоб края были алмазно-тверды, а сердцевина мягкой и упругой. «Видать кузнец,– удивился Гаврило Олексич, а по белизне одеяния на пекаря похож, чудно».
– Батюшка Кузьма-Демьян! Сравняй меня, позднюю, с ранними! – вторит бородачу женщина за церковным столбом. «Сегодня летние Кузминки , – отметил про себя Ратмир. – День покровителей кузнецов да женского рукоделия».
После утренней молитвы князь со спутниками вышел из церкви и направился к Раскатной башне – с неё просторы Волхова видны, как на ладони. Однако лойвы с воеводой еще не было – видно, не успел поручения князя в один день справить, вот и задерживается. Ну, да не беда – время пока терпит.
В утреннем речном гомоне явно был слышен кузнечный перезвон.
– Пойдем-ка в кузницу, – молвил Александр своим спутникам. – Позрим, как ладожане мечи творят. Да всё ли ладно у них?
Кузница стояла у спуска к реке. Двери распахнуты настежь. В синеватой мгле ярко пламенел огонь горна. Мягко вздыхали, поскрипывая, меха.
Лишь встав в дверях и присмотревшись, гости разглядели впотьмах людей. Отрок, стоя у горна, усердно раздувал меха. Двое работали у наковальни. Старший – богатырского сложения, с широкой бородой (тот, что молился в церкви) – выхватил щипцами из огня раскаленную добела полосу железа, кинул ее на наковальню. Затем вторую, поуже, уложив её на первую. Подправив молоточком, чтоб легла точно, кивнул помощнику – Давай! Статный молодец, стоявший наизготовку, изо всех сил начал бить молотом по раскаленному железу: – Бум! Бум! Бум! Старший же, сжав левой рукой щипцы с металлом, двигал раскаленные полосы по наковальне, тюкая молоточком там, где надобно. Полосы плющились, разбрызгивая веселые искорки, сливались вместе, постепенно темнея. И когда железо заметно потускнело, кузнец сунул его обратно в горн, выхватив оттуда другую раскаленную полоску. Уложив ее на наковальню, посыпал порошком – белым, как снег. Снова кивнул помощнику – Давай! И вновь звонко и мощно ударил молот: – Бум! Бум! Бум! А между его ритмичными гулкими ударами ему тоненько и дробно вторил молоточек: – Тиньк-тиньк-тиньк! Тиньк-тиньк-тиньк.
– Наши лучшие кузнецы, – с гордостью произнес князь. – Род их ажно от мечедельца Людоты тянется, «чародейство» свое отец сыну по наследству передает. Про железо им много секретов ведомо.
Когда кузнец кинул в огонь очередную потускневшую заготовку, Александр махнул рукой, молвя:
– Погоди, Радим.
Стало непривычно тихо, даже отрок перестал раздувать горн. Бородач взглянул на него сердито, и опять – уф, уф – завздыхали меха. Отложив инструмент, кузнецы неспешно и с достоинством поклонились гостям.
– Радим, покажи-ка нам меч твоей работы. – сказал Александр.
Кузнец прошел в дальний угол кузницы, вынес оттуда меч. Протянул с поклоном на двух руках спутнику князя, на коего тот указал молча взглядом. Гаврила Олексич, приняв оружие, перво-наперво подивился непривычной его легкости. Со всё возрастающим интересом он стал рассматривать меч поближе: заметил извилистые линии на поверхности клинка и узоры в виде человеческих фигурок.
– Так он же вроде свилеватый?
– Верно! – улыбнулся Радим. – И береза свилеватая – насколько крепче прямостойной.
Олексич вышел на дневной свет, чтоб получше разглядеть необычное оружье. В лучах солнца клинок сверкал ослепительным золотом. И рука, словно ведомая неодолимой силой, произвела привычное движение.
– Вжжик! – Как будто вспышка-молния рассекла упругий воздух.
– Легковат, однако. – озадаченно произнес Олексич.
– Легковат? – улыбнулся Радим. И, разглядев на перевязи Ратмира двуручный меч, попросил: – Вынь-ка свой, тяжелый. И когда просьба была немедля исполнена, предложил:
– А теперь, что есть силы у каждого, ударьте в мечи покрепче.
Олексич занес необычный клинок над головой и, привстав на носки, с силой обрушил его на меч Ратмира.
Булат зазвенел высоким и чистым звоном.
– Ух, – поморщился Ратмир. – Едва кисть не вышиб.
– Ну а теперь зрите, какой боле пострадал, – сказал бородач. – Тяжелый али легкий?
Гаврила Олексич тщательно осмотрел лезвие меча, даже ногтем проверил место удара – чисто!
– Ан мой-то зазубрился, – сообщил озадаченный Ратмир, испытывая двоякое чувство. – Зри-ка, Олексич.
На лезвие его меча и впрямь была глубокая свежая зазубрина. Взволнованный ратник не мог скрыть своего удивления.
– Ай да меч! Ай да железо! – возбужденно шептал он.
Александр незаметно кивнул кузнецу, что меч сей он для Гаврила Олексича заказывал. Радим понял, сказал: – Коль по сердцу тебе меч наш, бери его себе. Сильной руке да сильным железом владеть.
– Спасибо, Радим. Но такого подарка достоин токмо князь. – Олексич повернулся к Ярославичу с намереньем передать меч князю.
– Сильной руке да сильным железом владеть – повторил Александр и жестом остановил его, давая понять: меч сей по его заказу сработан и отныне он его.
– Надобно ли пособление в чем? – оборотился князь к великану.
– Всё слава Богу, Ярославич: железа в достатке, с работой к сроку управимся.
– Ну, тогда Бог в помощь, кузнецы.
Гости вышли из кузни, а навстречу им гридник с вестью: воевода прибыл, к выезду всё готово. Все немедля отправились на двор посадника. Князь же по дороге стал рассказывать:
– Созвал это я кузнецов новгородских, говорю: – Будете учиться ковать мечи у Радима-ладожанина. Разобиделись мастера: – как, мол, это их, зубы съевших на железе, кто-то там чужой учить станет? – Ну что ж, говорю, коли зазорно чужим умом жить, живите своим. А токмо через месяц, не позже, к любому из вас пожалую, и ежели вот такого меча кто мне не сделает, пущай пеняет на себя: лишу кузницы, отлучу от ремесла.
Вынул меч Радима, показал, а потом брони, у крыльца повешенные, им аки шкуру проткнул.
Принесли шлем заморский. Ударил – шелом надвое рассек. Дивятся, черти копченые, а виду не подают – спесь не велит. С тем и ушли со двора. А пред самым отъездом сюда пришел ко мне Радим, говорит: – Князь, что делать велишь? Кузнецы новгородские просят мечи им продать, за каждый по две гривны сулят. – Не продавай, говорю, мечи ни за какие куны, а назначь повыше цену за ученье – с носа по три-четыре гривны. – А ежели к тебе с жалобой притекут? – Не притекут. Гордыня не позволит. Ну а коль сами от дармового учения отказались, так дери с них, Радим, как с липок. Авось за плату-то поскорей ума наберутся.
Гаврила Олексич, внимая рассказу князя, нет-нет, да и поглядывал на висевший у пояса дорогой княжий дар.
– А ведь ты их донял, Ярославич. Дармовое-то человек никогда не ценит. А уж за что платит, то и нежней гладит…
– Вот и я об том же. А мечи нам, видать по всему, вскорости понадобятся. И быть они должны лучше мечей заморских. И обязательно будут. Ну а сейчас приспело время места для будущих засад выбрать – на случай, ежели соседи дурное задумают.
Было это в лето 1237 от Рождества Христова.
А спустя 700 лет найдут в Фощеватой чудо-меч, сработанный русским умельцем,
и на нём надпись «Людота коваль».
НЕ СКУДЕЛА УМЕЛЬЦАМИ ЗЕМЛЯ РУССКАЯ ВО ВЕКИ ВЕКОВ:
БЫЛО, ЕСТЬ И ВСЕГДА БУДЕТ, С ЧЕМ ЗА РУСЬ ПОСТОЯТЬ!
Продолжение см. ЗАСТАВА НА ШЕЛОНИ (ст.22 -26) https://golos.id/ru--politika/@voroniy-kamen/zastava-na-sheloni-st-21-2?invite=voroniy-kamen
