Авральный день - 25 (Машинисты и пассажиры)

25

— Ты мягкий, как брюхо этого псевдоганоида, — сказал Эрудит, выловив очередного представителя загадочной фауны Райской планеты.

Он был похож на ту мелочь, мимикрирующую под молодь стерляди, что попадалась в слоновьем пруду за тридцать километров отсюда — но только гораздо крупнее. Биолог забрасывал удочку рядом, и Эрудит не стал назвать существо рыбой из уважения к нему.

Разглядеть отличия от осетровой рыбы было нетрудно. Более широкая и менее острая голова. На спине два ряда роговых шипов, а между ними под кожей прощупывается костный гребень. Спинной плавник плавно переходит в хвост, который более симметричен.

А брюхо и впрямь мягкое, и если взрезать его, то можно наткнуться на икру — только не черную, а более крупную, янтарно-желтую и полупрозрачную.

Разглядывая эту икру, Эрудит пояснил свои слова:

— Все время, пока летели, ты мечтал взять в новую высадку крепкую старую команду. И все равно набрал новичков и тех, кто громче всех просился.

А новичков за время перелета от Завры до Райской в экипаже прибавилось немало.

Биолог среди матриц подыскал себе в помощь генетика. Без него не очень ладились исследования генома существ с разных планет, а также эксперименты по их скрещиванию.

Схожие по фенотипу животные и растения с разных планет сами по себе не скрещивались, но если добавить особые экзимы, растущие в органе размножения корабля — то дело шло на лад.

Слово «экзим» было образовано, видимо, из приставки «экзо-» (внешний, чужой) и термина «энзим» (он же фермент). Но на вид они представляли собой миниатюрные ягодки разного цвета, размера и формы. Краткое описание их свойств можно было узнать простой проверкой биосканером, а о подробностях можно было запросить Брейн.

Исследования и эксперименты с использованием экзимов очень отличались от земных технологий. И все-таки появление Генетика стало хорошим подспорьем Для Биолога. Тем более, что вот сейчас, например, Биолог рыбачил на реке, а Генетик торчал в лаборатории на корабле.

А еще капитан инкарнировал хорошего повара, получившего позывной Су-шеф. На борту как-то выросло число девушек с гламурными замашками, а просторное жилье как раз кончилось. В ход пошли каюты пятой категории — благо, их было 256. Впрочем, на командном уровне были и другие свободные помещения, пригодные для жилья.

А большую часть времени эти девушки проводили в кают-компаниях, игравших роль клубов. И не хватало им среди прочего кулинарных изысков. У Василисы они не во всем получались.

А для полноты ощущений в экипаж кооптировали еще и винодела. Хотя еще раньше появилась девушка, знающая в этом толк. И все же опытный мужчина 37 лет от роду с навыками дегустатора и сомелье показался более ценным приобретением.

Еще ценнее был специалист по компьютерному железу и построению компьютерных сетей. Когда от Брейна стали поступать уже недвусмысленные требования начать, наконец, заселение планет, и пошли серьезные разговоры об этом, вспомнили об одном обстоятельстве, которое раньше упускали из виду.

Дело в том, что корабельные компьютеры могут работать на планете только в присутствии корабля. Звездолет должен находиться на расстоянии надежной волновой и силовой связи. Пределы такого расстояния — 7-12 световых дней, то есть от 180 до 300 миллиардов километров, но лучше ориентироваться на меньшие величины.

А если корабль уходит в межзвездный полет, корабельные устройства становятся бесполезны. Разве что повесить на каждое по синтэргу или установить в поселении синтэрги особой мощности, охватывающие площадь от нескольких гектаров до квадратных километров. Но их выращивание потребует слишком много времени работы биосинтензоров и сильно затормозит всю корабельную синтензорную сеть.

Хакер нашел другой выход. Корабельные технологии позволяли синтезировать «ядро» компьютера или гаджета с эмулятором процессора, видеокарты и других наиболее сложных и важных комплектующих. А все остальное — от корпуса, блока питания и дисплея до системы ввода-вывода информации следовало моделировать по земным образцам.

И программы, сделанные для корабельных компьютеров и устройств, надо было перекомпилировать под эмуляцию «железа» — то есть продукции человеческих технологий. Правда, это можно было делать в полуавтоматическом режиме.

Ради этой цели инкарнировали специалиста по железу, на земле получившего репутацию универсала т прозвище Аникей, так как начинал он, как виртуоз техподдержки, способный решить любую компьютерную проблему по телефону.

Было это еще в те времена, когда в техподдержку часто обращались люди, не понимавшие системное сообщение «Press any key» («Нажмите любую клавишу»), и работников саппорта называли «аникейщиками».

А потом добавился еще и Баггер — мастер по тестированию программ и чистке их от багов.

Так мужчин на борту стало 33. А женщин к концу перелета было уже 77.

И уже на последнем довороте, в занявшем несколько часов переходе на точечном ускорителе от окраин планетной системы до орбиты четвертой планеты, Капитан Феликс довел численность экипажа до 111 человек.

Вдохновленный тем, как за неделю улучшилось состояние раковой больной, он инкарнировал инвалида-колясочника с парализованными ногами. Вместо коляски тот получил монокресло — одно из транспортных устройств для перемещения по кораблю, а под жилье — не задействованную пока медико-биологическую лабораторию.

Человек был полезен не только для эксперимента. Вик Булавин в эрудиции не уступал, пожалуй, Клюгеру и новые знания впитывал, как губка, а особенно хорошо разбирался в медицине и человеческой физиологии.

Но Эрудит Клюгер не очень одобрял это решение, принятое Капитаном единолично и спонтанно. Он знал, правда, что матрица Булавина давно лежит в резервной папке Капитана, но раньше тот не решался запустить ее в биосинтензор, несмотря на заверения Брейна, что паралич пройдет и первые признаки выздоровления проявятся довольно быстро.

А теперь, да еще находясь в эйфорической стадии опьянения, Капитан решился. И посвятил инвалиду целый день после выхода на орбиту планеты.

Однако за последующими событиями это уже забылось. Инвалид обитал в своей лаборатории и раскатывал по кораблю на монокресле, казавшемся волшебной машиной по сравнению с земной коляской с ручным приводом. А Капитан и Эрудит рыбачили и говорили о другом.

Клюгер вывел разговор на пассажиров.

— С ними придется выдерживать жесткую линию. Ты пацак, ты пацак и он пацак. А я чатланин!

— Мы, вроде, решили, что будем выступать перед ними, как инопланетяне.

— Ага. Но ты вдруг их пожалеешь и всех скопом зачислишь в экипаж. И все заселение опять сорвется.

Разговор тянулся неспешно. По ходу его успели пару раз искупаться и погрузились в бот, чтобы рыбачить с воды. А перед этим пришлось еще искать и вызывать Юнгу и Ингерсола, которые с вечера нашли себе укромное местечко в сторонке и на глаза не показывались.

И пока сплавлялись по реке малой скоростью, речь зашла о том, когда же начинать набор пассажиров.

Первоначальный план экспедиции был такой. Капитанская команда высаживается первой и работает на планете около двух месяцев. Затем возвращается на корабль, где весь экипаж празднует Новый год по корабельному календарю.

Дальше высаживается команда старпома — на семь недель или больше. И только после этого корабль уходит к пятой планете — и в этот момент начинается набор пассажиров.

Пассажиры остаются на корабле весь период обследования Планеты Островов. И в это время их готовят к высадке, которая должна состояться после возвращения корабля к четвертой планете.

Но план оказался сорван.

Высадка капитанской команды началась 2 Водолея. Неделю шлюп бороздил море, после чего вышел к банановому раю, который теперь получил имя Оазис Хельги.

Провести в нем собирались где-то недели две. А когда открылись интересные природные богатства вроде тигрового винограда — готовы были и продлить этот курортный сезон.

Но на тринадцатый день, 22 Водолея, Хельга упала со скалы. И все пошло наперекосяк.

Месяц Водолей подходил к концу, и Капитан был склонен форсировать отлет. К этому побуждали назойливые требования Брейна о выполнении Капитаном функций, о которых договорились почти год назад, а еще — нестроения в экипаже.

Но Биолог и Эрудит были против поспешного отлета. И Старпом, кажется, тоже — ведь в этом случае, по сути, отменялась высадка его команды.

— Ну а если мы попробуем примерно за месяц смоделировать и вырастить хотя бы ядро базы, а после Нового года слетаем на короткое время на пятую, — подал идею Капитан. — Прогуляем там команду Старпома и вернемся. А по пути туда и обратно будем инкарнировать и готовить пассажиров. И вскоре по возвращении начнем их высадку.

— За месяц мы не сделаем базу, — уверенно сказал Эрудит.

— Ну, это смотря как подойти к делу. Есть у меня мысли, как заставить экипаж работать в авральном режиме.

— Снять с довольствия и посадить на зарплату. Другого способа я не вижу, — произнес Эрудит еще более уверенно.

Капитан ничего не ответил, но в сомнении покачал головой и переключился на поклевку. На крючок попалась крупная рыба.

• Источник иллюстрации
• Оглавление