ИМПЕРАТОР НЕБА
17
Дорми Дронт действительно не собирался исчезать в бесконечном пространстве. У него были основания думать, что авантюра имеет смысл и игра стоит свеч.
Несколько месяцев назад он почти случайно натолкнулся на сенсацию века. А именно — узнал об удачной экспедиции за грань круга ошибок, которую частным образом совершили ученые и космолетчики из Империи Неба.
И все бы ничего — только финансировала их разведка Интегры. И материалы забрала тоже она.
Дронт вышел на профессора Метрополитанской Академии Пилотов, который три года назад ушел на вольные хлеба. И как минимум на год пропал из поля зрения коллег.
Сейчас он снова был в Метрополии, писал книгу о глобальном распространении жизни во вселенной и возможных способах ее расселения и явно что-то скрывал.
Дорми увязал с этим профессором обрывочные сведения об экспедиции и вызвал ученого на откровенность угрозой их опубликовать.
Оказалось, что да — именно профессор Кванзор придумал новейший способ разметить сверхдальний путь звездолета таким образом, чтобы потом вернуться из любой запредельной точки пространства в исходную.
Ему удалось проверить идею на практике. Но от этого положение стало совсем безвыходным.
Сразу свалить в Интегру герои науки не могли. У кого-то в Империи жены и дети, у кого-то — добро, нажитое непосильным трудом.
Да и Интегра их не очень ждала. Ей они были нужнее в Империи Неба — как агенты, крепко сидящие на крючке.
И сами герои в Интегру не хотели. Они хотели в Антиимперскую Лигу.
Доктор Кванзор был плохой конспиратор. Не удержал свой метод в тайне, сдал интегрианцам.
Теперь в Интегре могли готовить новые полеты и без Кванзора. Тем более, что его старый учитель куда-то пропал. Но доходили сведения, что он перебрался в нейтральный мир и там успешно работает.
Учитель в экспедиции не участвовал, но знал и о ней, и о методе.
А Кванзор торчал в Метрополии, и был он по всем статьям — самый настоящий шпион. Пока неразоблаченный — но за этим дело не станет.
А тут и сам Дорми Дронт из-за материалов о мафии с нижних ярусов растущей Метрополии попал в ситуацию, когда неплохо бы срочно свалить подальше.
В общем, их с Кванзором обоих прижало так, что назревшая авантюра казалась спасением.
Космолетчики из команды профессора нашли каких-то непонятных фанатиков, которые планировали прорыв в кильватерной Ковчега. Они рассчитывали, что вознесение Мегарха Девяносто Девятого произойдет до истечения 50 лет его правления — и оказались правы.
А еще у них был корабль. Великолепный боевой рейдер, замаскированный под быстроходную яхту.
Расчеты оправдались полностью. Из шлейфа за Ковчегом Вознесения ринулся целый рой кораблей, и под их прикрытием «Перо демона» сумело сесть Ковчегу на хвост.
Пилоты из группы фанатиков оказались настоящими асами. И усиление из числа учеников профессора тоже не было лишним.
Сейчас корабль успешно отбивался от боевых гонцов, стучавшихся в информационные порты экстремальными корабельными кодами.
Кораблю полагалось принимать такие коды без разговоров. Но один из профессорских протеже спокойно блокировал их вручную, бормоча себе под нос:
— Ишь ты какой хитрый…
А Дорми Дронт в это время развивал перед профессором тему, что назад дороги нет.
— Злонамеренное нарушение хода священной церемонии еще можно искупить покаянием и временным монашеским служением. В нарушении полетных правил мы лично не виноваты. Но неповиновение военным властям — это уже серьезно.
— А я еще и шпион, — усмехнулся профессор, поглаживая бакенбарды с легкой проседью.
— И это полбеды. Нам, похоже, придется отстреливаться. А это уже мятеж. Пожизненное рабство в самом лучшем случае.
— А в худшем?
— От пожизненной каторги до смертной казни. У вас имперское гражданство?
— Да.
— Значит, суд равных. За научные заслуги могут и скостить. А меня, как господаря, будут судить аристократы. И тут как карта ляжет. Есть аристократы, которые журналистов любят. И меня лично тоже. А есть и наоборот.
К ним вдруг подсел парень из фанатиков с контейнером синтензорной еды и банкой пива.
— Не волнуйтесь вы так, — сказал он. — При неудаче нас всех прямо тут положат.
И стал с аппетитом есть что-то похожее на гуляш.
Дорми молча протянул руку к банке пива, и парень молча кивнул.
Несколько судорожных глотков показали, что репортер действительно волнуется. А профессор залпом допил всю банку и без просьб и напоминаний пошел к синтензору еще за парочкой.
А по дороге он думал о том, что никому не сказал всей правды.
В первой экспедиции они не решились на полный двойной круг с открытой курсовой ошибкой. Формально они вышли за предел в 144 дня непрерывного полета на кратном ускорении. Но ошибку держали в контролируемых рамках, и это было заложено в метод разметки обратного курса.
А теперь ситуация была другая. И курс, и ускорение, и пределы ошибок задавал Ковчег.
И даже если их тут всех не положат, гарантировать удачное возвращение профессор никак не мог.
