Русские авантюристы.

И всё же и в плохой погоде, которая совсем не прельщает тебя выбраться на прогулку, есть свои плюсы. Можно опять полежать на диване и почитать что-то интересное.

История одного из русских авантюристов XIX века — любителя рискованных приключений и сомнительных предприятий, быстрых успехов и легкой выгоды.

Род Толстых был знатным, но довольно бедным. В XIX веке самым простым способом получить достойное положение в обществе стала военная служба. Поэтому двоюродного дядю Льва Толстого Федора Ивановича отдали в Морской кадетский корпус, располагавшийся в Кронштадте. Толстой уже в детстве обладал незаурядной физической силой и довольно жестоким и взрывным характером. Учившийся с ним литературный критик Фаддей Булгарин писал:

…человек эксцентрический, т. е. имел особый характер, выходивший из обыкновенных светских форм, и во всем любил одни крайности. Все, что делали другие, он делал вдесятеро сильнее. Тогда было в моде молодечество, а гр. Толстой довел его до отчаянности.

Молодые люди в те времена стремились слыть отчаянными, почти безумными храбрецами, и чем более опасные приключения они находили на свою голову — тем больше уважения заслуживали у друзей. Особым почетом пользовались дуэлянты. А Толстой, в совершенстве освоивший стрельбу и фехтование, был опасным соперником в поединках, к которым в начале XIX века приводила любая, даже самая незначительная ссора. Впервые на дуэли Толстой подрался, когда ему было 17 лет, с офицером, отчитавшим его за нарушение дисциплины. За свою жизнь он провел более 70 поединков и убил 11 соперников.

В 1803 году, после одной из таких дуэлей, графу грозила тюрьма. Чтобы избежать незавидной участи, он выдал себя за своего двоюродного брата — полного тезку и члена экипажа адмирала Ивана Крузенштерна — и проник на одно из суден, которые отправлялись в кругосветную экспедицию. Обман раскрылся, когда корабли «Нева» и «Надежда» были уже слишком далеко от берега. Тяга Толстого к алкоголю и карточным играм быстро подорвала дисциплину на судне. Но этим дело не ограничилось.

Из воспоминаний Марии Каменской, двоюродной племянницы Федора Толстого:

На корабле Федор Иванович придумывал непозволительные шалости. <…> Старичок корабельный священник был слаб на вино. Федор Иванович напоил его до сложения риз и, когда священник как мертвый лежал на палубе, припечатал его бороду сургучом к полу казенной печатью, украденной у Крузенштерна. Припечатал и сидел над ним; а когда священник проснулся и хотел приподняться, Федор Иванович крикнул: «Лежи, не смей! Видишь, казенная печать!» Пришлось бороду подстричь под самый подбородок.

На корабле был необычный пассажир — орангутан. Однажды, воспользовавшись отсутствием Крузенштерна, Толстой привел обезьяну в капитанскую каюту, открыл тетради с записями, положил сверху чистый лист бумаги и начал разрисовывать его чернилами. Затем забрал лист и вышел из каюты. Орангутан начал повторять его действия и уничтожил все записи Крузенштерна.

Какая из многочисленных выходок переполнила чашу терпения Крузенштерна, доподлинно неизвестно. Но все закончилось тем, что графа высадили на Алеутских островах.

Фаддей Булгарин:

Толстой пробыл некоторое время в Америке, объездил от скуки Алеутские острова, посетил дикие племена колошей, с которыми ходил на охоту, и возвратился через Петропавловский порт сухим путем в Россию. С этих пор его прозвали Американцем. Дома он одевался по-алеутски, и стены его были увешаны оружием и орудиями дикарей, обитающих по соседству с нашими американскими колониями… Толстой рассказывал, что колоши предлагали ему быть их царем.

Выбраться с островов Толстому удалось на неизвестном судне — на нем он прибыл на Камчатку в начале 1805 года. Пешком, верхом, по воде и на собаках он проделал огромный путь до Петербурга. В столицу он вернулся только спустя год — весь в татуировках.

Из записок мемуариста Филиппа Вигеля:

На одной из станций мы с удивлением увидели вошедшего к нам офицера в Преображенском мундире. Это был граф Ф. И. Толстой, доселе столь известный под именем Американца. Он делал путешествие вокруг света с Крузенштерном и Резановым, со всеми перессорился, всех перессорил и как опасный человек был высажен на берег в Камчатке и сухим путем возвращался в Петербург. Чего про него не рассказывали…

Федора Толстого дважды разжаловали в солдаты за дуэли, но он оба раза возвращал чин офицера. Несмотря на безбашенное поведение — а может, и благодаря ему — во время боевых действий он вел себя как настоящий герой. Находясь в ссылке в 1812 году, Толстой самовольно покинул свою деревню, чтобы присоединиться к рядовым в сражении на Бородинском поле. В битве он был ранен и за проявленное мужество получил Георгиевский крест.

В 1826 году сорвалась дуэль Толстого с Александром Пушкиным. Когда поэта сослали на Кавказ, Толстой пустил слухи о том, что Пушкина якобы выпороли в охранном отделении. Узнав о клевете, поэт отреагировал едкой эпиграммой:

В жизни мрачной и презренной
Был он долго погружен,
Долго все концы вселенной
Осквернял развратом он.
Но, исправясь понемногу,
Он загладил свой позор,
И теперь он — слава богу —
Только что картежный вор.

Доподлинно неизвестно, что Толстой ответил Пушкину, но, вероятно, что-то не менее едкое, поскольку сразу по возвращении из ссылки поэт попытался вызвать его на дуэль. Конфликт в итоге решился бескровно: Толстого просто не оказалось в нужное время в Москве. Постепенно их отношения наладились, и Толстой даже сватал за Пушкина Наталью Гончарову.

Авантюрным был даже брак Толстого. Его избранницей стала цыганка Авдотья Тураева, солистка хора Английского клуба, завсегдатаем которого был граф. Проиграв очень крупную сумму, Толстой думал застрелиться, чтобы избежать позора, но Авдотья где-то достала необходимые деньги. Несмотря на неодобрение общественности, Федор обвенчался со спасительницей. Они прожили вместе 25 лет, у них родилось 12 детей, но 10 из них умерли во младенчестве, а одна дочь — в возрасте 17 лет. Толстой считал, что так он расплатился за убийство 11 человек на дуэлях.

Автор: Полина Пендина