Нина Ивановна поджидала Елену в отделе кадров. Она сама сунула ей подписать приказ на увольнение и хитро подмигнула.
‒ Трудовую я уже забрала. Пойдём, тут кафешка рядом. Покалякаем о делах наших скорбных.
На выходе из телецентра, женщины наткнулись на главреда, только что изволившего прибыть на работу, которую искренне считал почётной госслужбой. Он вытаращил глаза и сделал такое выражение лица, будто возжелал произнести торжественную нравоучительную речь на пионерской линейке в школе по поводу роли молодого поколения в строительстве светлого коммунистического будущего. Но его взгляд наткнулся на Нину Ивановну и губы непослушно поехали в сторону от мыслей. На выходе говорильного аппарата, женщины услыхали несмелое:
‒ А вы куда это?
Нина Ивановна презрительно окинула взглядом главреда и его новую помощницу по маркетингу, неуклюже выносящую из служебного автомобиля модельные ноги, больше похожие на ходули в сетчатых колготках, и очень громко продекламировала:
‒ Я на обеденный перерыв, а она, - женщина кивнула на Елену, - как самурай, идёт выбирать путь. Но тебя лично это уже не касается.
Главред скривился и протянул руку к Елене, став похожим на сутулый памятник Ленину, указывающему путь угнетённому пролетариату в неизвестность.
‒ Какой путь? – Переспросил он, - Ещё только одиннадцать. У нас обед с тринадцати по внутреннему распорядку…
‒ Так у нас и рабочий день с девяти по внутреннему распорядку. – Нина Ивановна бросила уничтожающий взгляд на маркетинговую модель, запутавшуюся в меховом манто.
‒ Мы с помощницей обсуждали концепцию развития рекламного контента на новостных каналах… - начал было оправдываться главред, но запнулся на полуслове, перехватив взгляд Нины Ивановны в районе своего живота.
‒ Ну тогда застегни ширинку на своём новостном канале, а мы пока кофейку попьём. – Нина Ивановна подхватила Елену под руку, и они направились в уютную кафешку, служившую в областном центре рассадником вольнодумства, всяких неопасных акций протеста, а также собиравшее за чистыми, но потёртыми столиками на постоянной основе крайне обиженных медийщиков вперемешку с местной гламурной публикой, перманентно протестующих против пенсионной реформы, притеснения свобод и при этом нещадно критикующих всех лауреатов пулитцеровской премии.
Бармен-бариста, увидев новых посетителей, дал сигнал своей помощнице в подсобке, подскочил к Нине Ивановне, помог раздеться и с подобострастным поклоном спросил:
‒ Вам как всегда?
Нина Ивановна ответила лёгким кивком головы, а бармен волчком метнулся к уютному столику в глубине кафешки, убрал табличку «Зарезервировано» и смахнул белоснежным полотенцем невидимые пылинки.
Когда бармен со словами «Зина, свежие зёрна» направился к кофемашине, Нина Ивановна вполголоса спросила:
‒ Как прошёл обыск?
‒ Бывало и лучше. Следователь такой наглый. Грозился кокаин подбросить в промышленной дозе.
‒ Это капитан Паршивцев. Достаточно мерзкая личность и лучший друг нашего главреда. Скажи кто твой друг и я пойму, что два сапога пара. Если кого откошмарить – лучше него не найти. И кокаин в городе крышует тоже он. – Женщина внимательно глянула на Елену. – Кстати, его нос сильно пострадал, навещая тебя. Мне знакомая врач из скорой звонила. Твоя работа?
‒ Ну что вы… - Елена опустила глаза. – От меня он вышел в полном здравии.
Нина Ивановна покачала головой и отхлебнула кофе.
‒ Знаешь, девочка, - почти шёпотом сказала она, - я ведь тебя с первого дня приметила. Уж думала не встречу больше таких глаз. А тут на тебе. Прямо из столицы.
Елена посмотрела в глаза Нине Ивановне и вдруг ощутила, как что-то приятное охватывает всё её тело. Она откинулась на бархатную спинку кафешного диванчика и, будто провалилась в огромный тёплый океан с диковинными рыбками и волшебными водорослями. Она летала над кораллами, гладила любопытных дельфинов и шутливо распугивала глубинных макропинн.
Блогерша-7
Вам может быть интересно