Точка перехода (В поддержку конкурса «Шестое чувство»)

Точка перехода

Корабль «Агамемнон», один из регулярных грузопассажирских лайнеров системы Space Air Bus, снижал скорость, выходя на временную орбиту вокруг Ке-47 — сухой, тектонически нестабильной планеты без колониального потенциала. Но у неё была одна особенность: удобный переходной коридор. Именно здесь шаттлы с дальних станций стыковались с кораблями, следующими к Земле.

Маршрут «Агамемнона» проходил через несколько периферийных колоний, откуда он забирал грузы и пассажиров. Экипаж — минимальный: только навигация, техобслуживание и базовый контроль. Всё строго по протоколу.

Капитан Ирвинг сидел в рубке, подперев рукой белёсую, уже начинающую седеть голову. На мгновение он взглянул в иллюминатор: внизу висела пыльная, безжизненная Ке-47, тускло подсвеченная локальным солнцем. В рубке было прохладно: 21 градус по Цельсию, как он любил. От его кителя едва уловимо тянуло дорогим одеколоном.

Он повернулся к голографической панели: досье пяти потенциальных пассажиров уже были загружены. Шаттл поднялся с поверхности — прибытие через пятнадцать минут. Проверять нужно быстро.

Ирвинг бегло сканировал документы, помечая маркерами ключевые детали — даты рождения, родные колонии, профессии, цель визита на Землю. Все пятеро утверждали, что либо рождены в колониях, либо возвращаются после долгой службы. Всё выглядело правдоподобно.

Но капитан знал:
«Правдоподобие — враг истины».

Обычно проверку проводил офицер таможни Лоуренс. Но тот внезапно слёг — редкая инфекция, подхваченная на Каллисто. Замены не было.

Ирвинг сжал губы и покачал головой. Предстояло либо самому заниматься досмотром — а ему не хотелось, — либо поручить Лейле.

Старшая медсестра Лейла Мор не имела отношения к безопасности, но была отзывчивой и дисциплинированной. Правда, у неё было... иное понимание долга. Между ними не раз вспыхивали идеологические споры.

Шестичувственники, кодовое обозначение — 6Х, умели улавливать ложь, намерения, скрытые эмоции. Легальные 6Х были на вес золота — в психиатрии, нейродиагностике, корпоративной аналитике. Но чтобы попасть на Землю, они должны были быть спонсированы, застрахованы и отслеживаемы.

Нелегальные же 6Х — вне закона. Свободные агенты, потенциальная угроза: взломы, кражи, манипуляции, диверсии. Даже правительственные структуры их боялись. И капитан Ирвинг не допускал мысли, что один из них может проникнуть на Землю на его борту.

Лейла, впрочем, верила в другое. В её картине мира всем существам должно было быть дано равное право.

— Лейла, — капитан сцепил пальцы. — Проведёшь первичный осмотр пассажиров. Скажешь, что это стандартная проверка. Без вопросов.

— Это не входит в мои обязанности, — возразила она. — В чём суть?

— Лоуренс болен. Альтернатив нет.

— Я знаю. И?

— Просто проведи осмотр. Формально — медицинский.

Она кивнула и повернулась к выходу.

— Постой, — добавил капитан. — Один из диагностических модулей неисправен. Модуль Б. Но ты об этом не говоришь. Пусть сами выбирают, в какой идти. Ты наблюдаешь. Потом доложишь мне. Понятно?

“Но если А работает, через него может пройти 6Х...” — промелькнуло у неё в голове. Брови взлетели, плечи слегка напряглись. Но Лейла быстро взяла себя в руки.
“Земля не должна быть замком со рвом. Она должна быть садом с открытыми воротами.”

Через пятнадцать минут шаттл пристыковался. Пятеро пассажиров вошли в зону приёма по одному. Лейла встречала каждого с одинаковой мягкой приветливостью, сканируя документы и предлагая пройти медосмотр. По протоколу пассажир сам выбирал модуль: А или Б.

Большинство не задумываясь шли в модуль А — он был ближе, и его дверь уже была приоткрыта.

Третий — Мр. Калеб Ро — худощавый, скованный, с холодным, погружённым в себя взглядом — задержался в холле. Лейла спокойно объяснила ему формальности. Он посмотрел на неё, и взгляд неожиданно стал мягким, почти светлым. Он улыбнулся — тепло, по-настоящему — и пошёл в модуль Б. Ни малейшего колебания.

Интуитивно он ей понравился.

Вышел и спросил:

— Куда теперь?

— Посидите в холле. Вас скоро вызовут.

“Симпатичный,” — мелькнуло у неё в голове.

Через двадцать минут мистер Ро был вызван в рубку.

— Прошу прощения, — сказал Ирвинг, сухо, без интонации. — Дальнейшее следование на Землю невозможно. Вы будете возвращены на орбитальный пункт.

Мрю Ро едва заметно напрягся, его глаза вспыхнули недовольством. Но через секунду он, словно что-то поняв, чуть склонил голову. Без слов.

Позже в коридоре Лейла перехватила капитана.

— В чём дело, капитан?! Он же прошёл через нерабочий модуль Б! Вы не могли ничего определить. Это — нейрокогнитивное профилирование! Я сообщу в министерство.

— Простите, медсестра, — спокойно сказал Ирвинг. — Пришлось слукавить. Неисправен был модуль А. Вот — отчёт по мистеру Ро.

Он протянул ей планшет. Она пробежала глазами строки и... опустила голову.

— Ловко вы меня...

Она хотела сказать: “использовали”, но не сказала.

— Мы делаем общее дело, медсестра, — сказал Ирвинг. — Закон есть закон.