Глава 1. "Пыльные мечты Басика"
Я лежал на подоконнике, грея свой плюшевый бок под лучами солнца, и размышлял о великом. Ну, как о великом — о том, почему Анна Петровна опять забыла стряхнуть с меня пыль. Быть плюшевым котом — это вам не просто так: это целая философия. Нужно уметь выглядеть мудрым, даже если твои мысли заняты тем, как бы не свалиться с дивана во сне. Медовые глаза, говорят, придают мне загадочности, но я-то знаю: они просто блестят, когда я думаю о воображаемой миске сливок. Сегодня, правда, что-то тревожило мой плюшевый зад. Может, это Барсик, настоящий кот, опять точил когти о мой хвост? Или дело в том странном разговоре Анны Петровны про какой-то "аукцион"? Я приоткрыл один глаз и уставился на потолок. Потолок молчал. Плохие потолки нынче пошли, никаких подсказок. Ладно, Басик, пора вставать. Или хотя бы перекатиться на другой бок. Революция подождёт, а вот солнечное пятно на подоконнике — штука капризная, уйдёт, ищи его потом.
Я потянулся, насколько позволяли мои швы, и оглядел комнату. Анна Петровна сидела за своим швейным столом, что-то напевая. Её очки сползли на кончик носа, а вокруг валялись лоскутки ткани, нитки и пара пуговиц, подозрительно похожих на те, что были у Потапа на жилетке. Потап, к слову, дремал на диване, уткнувшись носом в подушку. Этот медведь мог спать даже во время конца света, лишь бы никто не трогал его воображаемый мёд. На полке сидела Софья, наша плюшевая сова, и делала вид, что читает книгу. Книга, конечно, была закрыта, но Софья всегда утверждала, что "впитывает знания через перья". Шустрик, заяц с моторчиком, носился по ковру, пытаясь поймать собственный хвост. А Матильда, наша кукла-аристократка, восседала на кресле, поправляя шёлковое платье и фыркая на всех, кто осмеливался нарушить её покой.
— Басик, ты опять мечтаешь? — вдруг уукнула Софья, не отрывая глаз от книги.
— Я не мечтаю, я размышляю, — важно ответил я, хотя, честно говоря, размышлял я о том, как бы стащить печенье из вазочки Анны Петровны.
— Размышляешь? — Софья прищурилась. — Это ты вчера размышлял, когда свалился с дивана и притворился, что так и задумано?
— Это был стратегический манёвр, — буркнул я. — Коты падают с достоинством.
— Ага, особенно плюшевые, — хихикнул Шустрик, прыгнув на подоконник и чуть не сбив меня. — Басик, давай устроим гонки! Я против тебя!
— Шустрик, — вздохнул я, — ты вчера проиграл занавеске. Смирись.
Матильда закатила фарфоровые глаза.
— Мон шер, прекратите эту вульгарную суету. Мы должны обсуждать важные вопросы. Например, мой новый бант.
— Бант? — прогундосил Потап, не открывая глаз. — Лучше обсудим, как спрятаться от Барсика. Он вчера опять пытался меня облизать.
Барсик. Ох, этот кот был нашей общей головной болью. Настоящий, шерстяной, с наглой мордой и привычкой занимать лучшие места в доме. Он смотрел на нас, плюшевых, как на дешёвую подделку, и не упускал случая напомнить, что он тут главный. Вчера он даже попытался стащить мой хвост, утверждая, что это "просто нитка". Нитка! Да мой хвост — произведение искусства, сшитое Анной Петровной с любовью!
Я уже собирался предложить банде спрятаться в кладовке — подальше от Барсика и его когтей, — как вдруг услышал голос Анны Петровны. Она говорила по телефону, и её слова звучали как гром среди ясного неба.
— Да, я решила, — сказала она. — Все игрушки пойдут на аукцион. Приюту нужны деньги, а они только пыль собирают.
Я замер. Аукцион? Это что, нас продадут? Разлучат? Отправят в чужие дома, где, возможно, нет даже подоконников с солнечными пятнами? Я взглянул на друзей. Софья уронила книгу (хотя она и так была закрыта), Шустрик застыл на месте, Потап открыл один глаз, а Матильда ахнула так, будто её шёлк испачкали.
— Это конец, — прошептал Шустрик.
— Это не конец, — возразила Софья. — Это… вызов.
— Это катастрофа, — пробурчал Потап.
— Это возмутительно! — воскликнула Матильда. — Меня, Матильду де Ля Плюш, продать, как какой-то… плюшевый комок?
Я снова уставился на потолок. Потолок, как всегда, молчал. Но в моём плюшевом сердце что-то защемило. Если нас хотят продать, мы должны что-то сделать. Сбежать? Устроить бунт? Или хотя бы договориться с Барсиком, чтобы он нас прикрыл (хотя это звучало как худший план в истории).
— Друзья, — сказал я, стараясь звучать увереннее, чем чувствовал. — Нам нужна революция. Плюшевая революция.
— Революция? — переспросил Шустрик, подпрыгнув. — Это с флагами?
— Это с мозгами, — отрезала Софья.
— И с мёдом, — добавил Потап.
— И с элегантностью, — подхватила Матильда.
Я вздохнул. Кажется, эта революция будет самой странной в истории. Но, глядя на своих друзей, я понял: если кто и может устроить хаос и кипишь с достоинством, то это мы — плюшевая команда под предводительством кота, который падает с дивана, но всегда встаёт.
Я надеюсь, что вам понравилась эта глава и вы её оцените по достоинству, и у меня будет задор и мотивация продолжать писать эту смешную и прикольную книгу, спасибо. Продолжение будет уже скоро...
@sonya44, Отлично! 👍️ Ждём продолжения! Плюшевая "банда" устроит плюшевую революцию))) 😂 👍️
@glebminsky, я в процессе, уже пишу. 🤔 😊
@sonya44, Прекрасно! Очень легко написано и читеться легко! 👍️
@glebminsky, я не стала сильно вдаваться в описания. Это просто приключения Плюшевой Банди, и только. 🤔 😊
@sonya44, Правильно! 👍️ Сейчас сильно много не читают. Я тоже свои статьи уже сокращаю как могу, а столько всего интересного (на мой взгляд!) хочется втиснуть.