Сидишь тут, листаешь календарь. Октябрь. Последние дни. Записываешься на прием в Гомельский областной онкодиспансер. И получаешь дату... на 9 декабря. Полтора месяца. Полтора месяца ожидания, когда внутри, тикает (слово «выздоровел» у онкологов нет, есть понятие «в ремиссии»), с неизвестно какой скоростью бомба.
Успокаиваешь себя тем, что тебе в онкодиспансер не для лечения – чисто за формальностью, взять выписку для МРЭКа, дата которого, в связи с этим отсрочивается на неопределённое время, ибо после осмотра специалистом в декабре, сама «выписка» печататься будет ещё месяц! А если мне надо было бы для лечения?
Но первая мысль после того, когда узнал что в диспансер ещё через полтора месяца – была не о болезни.
Первая мысль – горько-саркастическая: "Ага. Вот оно. Значит, так мы и 'догоняем' Америку". Не в космосе, не в технологиях. В самом мерзком – в том, как системы здравоохранения могут убивать надежду раньше, чем саму болезнь.
Потому что помню август 2019-го. Тогда все было иначе. Диагноз – рак. Шок. Страх. Но потом – стремительная воронка обследований. И лечение, по сути, началось сразу. Неполные две недели между "приговором" и началом борьбы. Две недели против минимум полутора месяцев сейчас.
Прогресс?
Или стремительное падение в бездну неэффективности и равнодушия?
И вот, словно в подтверждение этой жуткой догадки, натыкаюсь на свежее исследование из Гарварда.
Нет, не про науку побеждать рак.
Про науку умирать от него... из-за денег.
Суть проста, как выстрел: падает кредитный рейтинг онкобольного – взлетает его шанс умереть. Независимо от стадии, на которой его поймали. Падение на две ступени за год? +29% к смертности. За шесть месяцев? Целых +63%! Шестьдесят три процента! Просто потому что человек не смог заплатить по счетам, рефинансировал ипотеку ради лечения или просто думал о том, как не разорить семью очередной дорогущей процедурой.
Вот она, "финансовая токсичность" в действии. Рак съедает не только тело, но и кошелек, а вместе с ним – саму волю к жизни и шансы на выживание.
Исследователи бились годами, чтобы сопоставить клинические данные и кредитные истории, пробивая стены конфиденциальности. И нашли эту ужасающую корреляцию.
Они – осознают проблему. Говорят о ней открыто: "Многим людям приходится делать финансовый выбор, который в конечном итоге влияет на их выживание". Они ищут решения – законодательные (исключить меддолги из кредитных рейтингов, запретить продажу долгов коллекторам), системные (ранняя финансовая помощь при диагнозе). Они признают: даже в Массачусетсе, где страховка есть у почти 100%, это ад. А что в штатах без страховки? Там, наверное, просто кладбище надежд.
А у нас?
У нас – "хорошая мина при плохой погоде". Мы не говорим о финансовой токсичности. Мы ее даже не измеряем. Мы делаем вид, что ее нет. И что главное – "бесплатная" медицина.
Вот только эта "бесплатность" оборачивается полуторамесячным ожиданием первичного приема к онкологу! Какая уж тут борьба с финансовой токсичностью, когда сама система создает токсичность временную? Когда драгоценные недели уходят в никуда, а опухоль – не ждет.
И вот сидишь с этой гарвардской статьей и своим талончиком на 9 декабря. И понимаешь всю глубину падения.
Разница не в том, что у них плохо, а у нас хорошо. Разница в том, что они видят свою язву, ковыряются в ней, пытаются лечить, пусть и с переменным успехом. А мы – замазываем грязью и делаем вид, что все в порядке. Что полтора месяца – это "нормально". Что "догоняем" кого-то.
Догоняем?
Мы не догоняем Америку в ее проблемах с доступностью лечения для бедных. Мы создаем свою, родную, постсоветскую модель несправедливости: где формально "бесплатно", но фактически – мучительно долго и без учета самой возможности человека физически и финансово дожить до начала лечения.
Справедливость в здравоохранении?
Это когда шанс на жизнь не зависит ни от толщины кошелька, ни от места проживания, ни от бюрократических проволочек.
Когда кредитный рейтинг или очередь в диспансере не становятся факторами смертности.
Когда система работает на человека, а не наоборот.
Пока же мы лишь убедительно демонстрируем, что падаем. Стремительно. И самое страшное – падаем, упорно закрывая на это глаза.
Америка хотя бы кричит от боли.
Мы же молча тонем, притворяясь, что плывем. И этот саркастический шепот "догоняем" звучит все горше и безнадежнее с каждым потерянным днем ожидания.
#РакНеЖдет #МедицинскаяСправедливость #ОнкологияБеларусь #ФинансоваяТоксичность #ДоступностьЛечения #Здравоохранение #ЛичныйОпыт #ГоречьПонимания #СравнениеСистем #НадеждаУмираетПервой
@padolski1,
Вообще медицина - это жуткая проблема. К врачам лучше не попадать. Кстати, медицина никогда не бесплатна. За лечение кто-то должен оплачивать. А денег всегда не хватает. И возникает вопрос: как имеющиеся средства распределить наиболее эффективным способом? И к сожалению, это работает против людей с хроническими заболеваниями.
Надеюсь, что в скором времени появятся технологии раннего обнаружения рака. Исследования ведутся.