Про формы обращения

(источник фото)

Прошедший на этой неделе саммит АСЕАН бурно обсуждался в тусовке моих коллег, в том числе из-за этой фотографии. В протоколе есть четкая, универсальная иерархия, которая распространяется на все делегации мира в плане рассадки, доступа, порядка выступлений, и, что особенно важно, в плане обращений. 

Обращения – материя тонкая, балансирующая между строгими правилами и намеренным преувеличением. Несмотря на то, что глобализованное общество гудит о демократичности языковых форм, нейтральности, политкорректности и всяком таком, в нашем протокольном мирке есть порядок кого и как «называть». Вот тут, например, премьера называют «Его Превосходительство», что вызвало пару ухмылок и споров у итальянских коллег. В современных нормах европейского протокола «Excellency», «Превосходительство» или «Высокопревосходительство» относятся к апостольским нунциям и про-нунциям, главам иностранных правительств с рядом исключений, иностранным послам и иностранным министрам в официальной переписке, архиепископам и епископам, муфтиям и гранд-приору мальтийского ордена. К лицам из большой политики, президентам сената, совета министров, министрам, депутатам и сенаторам в контекстах саммитов и международных площадок все чаще обращаются словом «The Honourable», «Достопочтенный», что звучит явно демократичнее (и скорее всего, пошло от американцев, которые даже президента относят к достопочтенным товарищам). И хотя коллеги спорили и ухмылялись с сарказмом, обращение на фото нельзя считать ошибкой. В Великобритании, например, до сих пор любят «повысокопревосходительствовать», правда, в официальной письменной форме, в адрес залетных президентов, премьеров и почетных гостей. На АСЕАН поступили по-английски – лучше чуть-чуть преувеличить, чтобы и глазу и слуху было приятно. 

А если оторваться от политической темы, отмечу интересный факт: обращение  «Your Holiness», «Ваше Святейшество» применяется протоколом исключительно к Папе Римскому и к Далай Ламе, однако официальные итальянцы на последнем форуме Далай Ламы в Милане упорно продолжали называть его «Высокопревосходительством»... такой вот патриотизм.