Проект "Жизнь" от @genyakuc. Детская агрессия

Что-то странное происходило в школе, где училась моя дочь. Не знаю, когда всё это началось. А я заметила, что что-то неладно, когда мой ребёнок был в десятом классе.
Стало происходить какое-то непонятное деление детей на стайки, на группки не по интересам, как раньше, не по увлечениям, а по степени злости и агрессивности.
Я бы, может, ничего и не заметила (кто из нас, мам, бегает в школу ежедневно, когда ребёнок и учится отлично, и вообще умницей растёт?), если бы не подслушанный однажды разговор в детской.
Вечер, сижу с книжкой на балконе, рядом открытое окошко комнаты дочери. Внутри, как обычно, «приятелей целый мешок», – у нас в гостях всегда бывало много детворы.
Только разговоры необычные: судя по репликам, дети явно смотрят ролик с дракой, и дерутся на экранчике мобильного их школьные знакомые.
И, что отдельно потрясло, по разговору получалось, что такая драка далеко не первая.

Надо ли говорить, что я вошла к девчонкам в комнату. Повинилась, что случайно подслушала. Потребовала объяснений.

Они замкнулись сразу же. Каждая ушла в себя, как в раковинку, оставив снаружи из доступной информации только плакат «Не беспокоить!»
Это было вообще не похоже на девчонок, каждую из которых знаю с детсадика. Они рассказывали мне всё! Мамам не всегда, а тёте Вике – да запросто. Чёрт его знает, почему. Может, потому, что точно знали: родителям я ничего не передам. Сама мозг выклюю на всю катушку, но маме не выдам. Вот и выслушивала вечно, то как дети на балконе курить пробовали, и уронили окурок в висящий внизу пододеяльник. То как бросали наполненные водой шарики под ноги прохожим, были замечены, и тётя Вика должна была сделать так, чтобы погасить конфликт, а информация о проступке не дошла до других мам. А они, детки, ведь больше не будут!
– Тётечка Виточка, мы правда-правда не будем!

Прекрасно помню лекцию, которую закатила однажды наутро Юльке и всем остальным, пришедшим к нам переночевать со школьной вечеринки. Юля всегда косила на один глазик, и вот на вечеринке кого-то из детворы посетила гениальная идея: а если Юльку напоить? Косоглазие уйдёт?
Ограбили бар Серёжкиного папы, тиснув бутылку рома, и напоили-таки Юльку на спор. И наутро Юлька рыдала, смывая косметику, остальные ей подплакивали, а я, точно зная, что Юлиной маме о произошедшем рассказывать нельзя – она лупит дочь беспощадно, – вещала всем присутствующим сразу о недопустимости отсутствия собственной головы у уже взрослых и, вроде, неглупых людей…

И вот теперь те же самые девчонки молчат в тряпочку и вообще ничего не хотят рассказывать.

Я не знала, что делать. Звонить мужу, который в дальней командировке, и только понапрасну дёргать ему нервы?
Директрису школы набрать, для которой главное в жизни – это чтобы, Боже упаси, сор из дому не выметался и даже тень плохого не покинула внутренних границ школы, дойдя до гороно?

Набрала классного руководителя. Спросила, была ли сегодня в школе девочка – героиня ролика с избиением. Нет, говорит, её мама звонила и предупредила, что Катя заболела.
Тогда я позвонила маме Кати. Та была в ужасе. Катька сильно побита, ужасно напугана. Снять побои уговорить не смогли: плачет, грозит, что лучше жить не будет, чем все узнают. Ни в полицию, ни к психологу, – никуда и ни за что!
Вместе с Катиной мамой мы обзвонили всех родителей одноклассников. Кто-то не поверил, кто-то удивился, но тоже поверил не до конца. Две мамы признались, что их детей уже били, но они и дети не согласны этого оглашать. Катьку её мама перевела в другую школу, в надежде, что там такого нет. Я в этом «нет» сильно сомневалась.
Всё, что мы смогли сообща сделать – так это заставить классного руководителя хотя бы устроить беседу школьного психолога со всеми детьми класса.

***
Но это ничегошеньки не дало. Следующим избили мальчика из параллельного «Б».
Родители передавили сопротивление сына, написали заявление. Школа побурлила, но недолго и не всерьёз: заявление, по сути, обернулось пшиком. Родители поденежней и повлиятельней своих отпрысков отмазали, наказан и поставлен на учет в ПДН был только Тёмка, сын совсем уж небогатой матери-одиночки.
Я пыталась понять: откуда это? Что это вообще такое? Почему дети, знакомые друг с другом много лет, вдруг начинают бить своих же товарищей? За что? Понятно, что вопрос «за что» некорректен, и бить нельзя никого и ни за что, но всё-таки: что побуждает детей проявлять агрессию?
Разговаривала с дочерью. Спрашивала: ты видела, как это всё происходит? Почему начинается драка? За что бьют?
Ни за что, отвечает. Просто так сейчас у нас модно: одни бьют, другие снимают на телефон. Начинает обычно одна и та же компания. Выбирает жертву, подзуживает остальных. Кого берёт «на слабо», кого запугивает. «Чмырят» тех, кто не хочет приходить на назначенную драку. Да, драки назначают. В самой школе, на глазах у всех, не дерётся никто. Это обычно бывает за тиром, или в конце футбольного поля, или в парке за школой.
– Как это «чмырят»? – спросила я. Услышать ответ оказалась не готова.
– Один раз одну девочку окунули головой в унитаз. Я не скажу, кого, но не меня. А обычно просто наплёвывают на парту, и заставляют вытирать плевки своей одеждой… Они как звери становятся, мама! А тот, кто зверем не стал, наперекор толпе всё равно не идёт. Сам не бьёт, не снимает, но и другим не мешает. Иначе и его тоже отлупят.

Сказать, что услышать подобное было шоком – значит, не сказать ничего. На следующий же день я отправилась в другую школу договариваться о переводе дочери.
Дочь была против. Апеллировала к тому, что остался всего один год. Что ничего страшного с ней не произойдёт, её не тронут: у неё на контрольных списывает весь класс. А к новому классу привыкать тяжело. Да и там тоже будут свои трудности, и не факт, что не такие же точно.

К моей дочери всё-таки пристали. Домой из школы вернулась взвинченная, глаза сухие, колючие, как у человека, которого тронь – и прорвётся истерика. Ушла в ванную комнату, вернулась оттуда уже в слезах.
– Что случилось? Тебя ударили?
– Нет, мам. Не успели. Я ударила.
– Как ты?
– Мам, они подошли в раздевалке. Не наши, из параллельного. Бросили мою шубку на пол. Ждали, когда наклонюсь поднять.
Это называется «кукарекнуть петушком» - кто-нибудь со всей дури ударил бы сзади, чтобы клюнула носом пол. А потом бы били лежащую все вместе. Я наклоняться не стала!
Мне сзади подножку поставили, я услышала, поняла по ухмылке одной из стоящих передо мной, что сейчас будет. Меня толкнут.
Когда ухмыляющаяся протянула руки для толчка, я тоже улыбнулась. А потом схватила её за голову и шарахнула лицом о свою согнутую коленку. В тишине.

Никто из них не тронул меня, не остановил и не пошел вслед, я просто забрала шубку и ушла.
Они трусы, мам. Они пришли бить и не готовы сами получить сдачи. Как шакалы нападают, стаей. А стая ничто без вожака. Мам, не ругай меня. Я очень боялась. Я не знала, как сделать по-другому.

Отреагировать на слова и поступок дочери я никак не успела: позвонила мама одной из девочек, сказала, что соседскую Олю из 11-го класса от школы увезла скорая.

Тихий, спокойный, воспитанный книжный ребёнок, кому и чем могла помешать? Та же стая, которая только что пыталась избить мою дочь, лупила Олю ногами за старым зданием школьного тира, сломала ей нос.

Олина мама плакала в больничном коридоре и поминутно спрашивала: за что?
Я гладила её по руке и вообще ничем не могла помочь.
И да, все психологи и психиатры мира могут хором рассказывать мне, что я неправа, но в моей голове крутилась одна и та же мысль:
– Господи, доченька, как же хорошо, что ты ударила нападающую и этим избежала избиения.
А иначе сейчас здесь, в этом белом кафельном коридоре, рыдала бы я сама.

Эта история с избиениями закончилась внезапно. Олин папа, журналист областной газеты, не стал позволять спустить всё на тормозах, играя в законность. Уже тем же вечером у него на руках были видео всех избиений детей в нашей школе.
Он собрал родителей детей, которые избивали его дочь. Всем сказал одно и то же: уголовного преследования не будет, если вы заплатите мне деньги. Суммарно, со всех вас, пятерых, мне нужно полтора миллиона рублей. Мне всё равно, как вы соберете эту сумму.
Я даю вам на сбор 3 дня. Если денег не будет, будет суд. Так же точно, как с Тёмкой, ни у кого из вас не выйдет. Привод у ваших детей уже есть, огласку в прессе и на телевидении я вам обещаю мощнейшую, и не на уровне города, а повыше. Вся область увидит, как ваши дети избивали толпой. С такой оглаской никто помогать вам и отмазывать не рискнёт. Но если ваши отпрыски и не сядут по малолетке, представьте, что с ними сделают жители микрорайона после просмотра видео!

Об условии Олиного отца узнали все, хотя бы немного причастные к этой истории, – у нас маленький микрорайончик, один завод, один детсад, одна школа. Все, так или иначе, друг друга знают. Сумма, названная Олиным отцом, тогда была немалая, как раз на хорошую трёшку в центре нашего города. Гул прошел по микрорайону, все всё обсудили, но что вот странно: никто не сказал про «фу, он продал свою дочь!»
Ничего подобного. Наоборот, как-то очень быстро родители старшеклассников пришли к пониманию, что происходящее – не шуточки. Что никто больше не отделается привычным «ну-ну-ну пальчиком», а будет или судимость, или откупные, причем и то, и другое – вполне реальное.

Знаете, что еще изумляет во всей этой истории? Дети и время. Прошло несколько лет. Детки повзрослели, стали мамами и папами. Я встречаю их всех в жизни и В контакте, вижу, что они стали нормальными людьми, создали нормальные семьи. Эта детская зверьковость закончилась, как и не было её.

Всё-таки Ольгин отец был прав. Родителей, не желающих уделять время воспитанию детей в погоне за материальным, наказал, ударив по самому больному для них – по карману. Они просто вынуждены были заняться детьми и убедить-таки их никогда и ничего подобного больше не делать.
И при этом никто из подростков не получил судимость, перепоганив ею себе всю дальнейшую жизнь и обозлившись в итоге еще больше.

Тогда, в начале двухтысячных, детская агрессия на камеру, ради ролика, еще только начиналась. Общество пока не умело с ней бороться и вообще почти никак не реагировало. Впрочем, сейчас тоже мало что изменилось: мы с вами то и дело слышим о новых вопиющих случаях детской жестокости.

И как бы не обвиняли в этом фильмы и компьютерные игры, пропагандирующие насилие, соцсети и Интернет в целом, всё равно больше всех в том, что наши дети становятся жестокими, виноваты мы сами. Родители. Недоглядели, недовоспитывали, недолюбили...

анонс и правила I тура конкурса Проект "Жизнь" от @genyakuc