Уязвимость

Я вырос в маленьком заполярном городке. В нём никто не собирался стареть и умирать - к нам приезжали заработать денег и уехать "на материк".

Некоторым это удавалось. А потому одной из наиболее стойких обсуждаемых тем в скудном новостном пространстве были приезды и отъезды - говорили о приехавших бухгалтерах, врачах и, разумеется, учителях.

Очередной повод для бесед появился в сентябре.
Когда мы пришли учиться в выпускной класс, то обнаружили, что у нас теперь новая учительница физики: бойкая симпатичная тетка с Украины, очень общительная. Звали ее Тамара Борисовна.

Физику она, в общем-то, знала. И даже, наверное, любила. Но ещё больше любила рассказывать нам всякие захватывающие истории.

Её замысловатые повествования удивляли и завораживали. Иногда, увлеченная беседой о чем-нибудь занимательном, но не вполне физическом, она смотрела на часы и произносила строгим голосом:
- Значит так. Давайте сейчас продолжим, а за 10 минут до конца урока я вам быстро объясню всю тему!
Мы, разумеется, соглашались.
А потом сидели и слушали.

Однажды она взялась убеждать нас, будто у всякого тела есть точка, ткнув в которую, можно это тело полностью разрушить. Причём легко и без усилий. Надо просто знать, куда коснуться. И, что не быть голословной, наша наставница предъявила нам два примера.

Первый случился лично с нею во время поездки в автобусе - в её студенческие годы. Она ехала от мамы и везла трехлитровую банку огурцов.

С неясным нам умыслом юная барышня стукалась этой банкой обо всё: о пассажиров, о стёкла и даже, кажется, о водителя.
Но прочная посудина не дрогнула!
И лишь в тот самый момент, когда неугомонная студентка уже сходила на своей остановке, банка слегка коснулась поручня заветной точкой.
После чего буквально взорвалась, распространив по окрестностям осколки, рассол и огурцы.

Второй пример стал известен нашей учительнице благодаря кинематографу - из фильма, чьё название, к сожалению, исчезло из её памяти.
Дело было во время войны.
Немцы собрались отступать, наши, наоборот, наступать.
И тогда партизаны решили уничтожить мост!

Непонятно, почему надо было портить переправу во время немецкого отступления.
Возможно, народные мстители припомнили, что ни одного моста пока не взорвали.
А придут наши – спросят, почему в отряде основная графа потерь – цирроз печени.

А ещё они понятия не имели, как это сделать.
Поэтому отыскали старенького архитектора, строившего мост, чтобы он указал им уязвимое место.
Обговорили план и пошли в атаку.

На подступах партизаны гибли один за другим.
Некоторое время спустя в живых остались только немцы и архитектор.
Именно он уничтожил мост, по словам нашей учительницы, одной единственной шашкой!

Мы обрадовались и немедленно принялись обсуждать её рассказ.
Ах, дескать, какой герой!
Но при этом сделали вид, будто речь идёт не о толовой шашке, а о кавалерийской - и тут наше воображение разыгралось.

Сперва престарелый архитектор запальчиво рубил опору со словами "я тебя породил, я тебя и убью!".
В следующем варианте - колол её скупым точным ударом, как тореро валит быка.
А мост охнув, оседал и валился на бок.
Или же, утратив былой навык, старик промахивался, но с его носа падало пенсне, задев по касательной гибельную точку.
Или не пенсне, а капля пота.

Самой изящной оказалась версия, в которой старый мастер подбегает к мосту, замахивается шашкой, делает обманное движение и ударяет в опору шёлковой кистью, привязанной к рукоятке.
А мост, содрогнувшись, падает.

Наша наставница слушала всё это со стоическим молчанием. Больше никаких историй в тот день она нам не рассказывала.
Видимо, насмешки над бренностью и уязвимостью окружающего нас материального мира были для неё непереносимы.

А мы потом часто вспоминали седовласого мастера со сверкающей шашкой в дрожащей руке.
И улыбались.