В лабиринтах памяти

ЛАБИРИНТ 12

Почему мне это все вспомнилось, я не знаю, но я как будто снова побывал там и вернулся в настоящий момент, чтобы что-то в нем понять.

Ты не зомби. – сказал я. – У зомби нет воли.
Мне двадцать шесть лет. – Ответила она мне. – Я выгляжу на пятьдесят, в моей жизни нет ничего интересного, нет цели, нет мечты, нет любви, и я не знаю - для чего живу. Ты это называешь жизнью?
Ну…многие так живут и ничего. – сказал я.
Но меня это не устраивает. Я хочу разобраться. – сказала она.
Хочешь разобраться? В чем именно?
Для чего я однажды проснулась в своей постели после того как умерла?
Хороший вопрос.
Мне нужен ответ.
Может быть для того, чтобы встретить его? Кстати, ты не знаешь, что с ним?
Я не знаю, где он и что с ним.
А имя? Как его звали?
Это неважно. Однажды ты поймешь, что не имеет значения, как кого зовут, ты будешь видеть суть сердца, а это намного важней имени.
Подожди, как неважно? - я очень даже искренне возмутился, потому что сталкиваясь на своем пути с различными духами, важно было знать их имена, чтобы…чтобы что?
Тут я задумался. Назвать демона по имени, чтобы управлять им? Или это просто очередная иллюзия того, что ты можешь кем-то управлять, ведь, по сути, эти духи все равно управляют тобой, и ты делаешь то, что хотят они, пребывая в иллюзорном обмане своего всевластия…
Значит имя неважно, говоришь…- повторил я ее мысль.
Абсолютно. Какая разница как зовут того, кто однажды придет и спасет меня…ведь, в нём я увижу только своего спасителя.
Подожди. – Мне на мгновенье показалось, что мой мозг вот-вот взорвется. – Ты сказала, что я должен каким-то образом тебя спасти…и тебе неважно, стало быть, как меня зовут?
Если я буду видеть в тебе свое освобождение, то какая разница в имени?
Мои мозги сейчас взорвутся. – Предупредил ее я.
Проблема человека в том, что свои внутренние страхи он проецирует на конкретных людей и ожидает от них решения своих проблем.
А у тебя не так что ли? – спросил с иронией в голосе её я.
Я ожидаю не от человека. – сказала, как отрезала она.
Весьма странные суждения, но я могу их принять, будучи абсолютным и стопроцентным человеком.
Будучи стопроцентным человеком, ты бы не смог их принять. – парировала она.
Мои мозги уже кипят. – ответил ей я. – Ты с твоим отцом чего-то там придумали себе, поверили в это и теперь пытаетесь меня втянуть в ваши интриги. А мне со своими бы разобраться…я эгоист, и меня волнуют только я и мои ощущения, и вообще, я сумасшедший, меня только недавно выписали из дурки, и я прилетел сюда, вот и все…и как сумасшедший сумасшедшего я могу тебя понять, но никаким другим мерилом реальности.
Я понимаю о чем ты. Вся история человечества – это попытка найти себя и ответить на один простой вопрос, который однажды Бог задал человеку: »Адам, где ты?» Ты пытаешься ответить на этот вопрос, только и всего. Имена неважны, важно ответить на вопрос где ты сейчас и человек ли ты в том месте, где находишься…
Слушай, прекращай свою демагогию – взорвался я. - Если ты знаешь какой вопрос нужно задать, значит ты знаешь уже половину ответа… Задай этот вопрос и все…жди ответа, чего от меня хочешь ты?
А я не могу ответить где я… Вроде жива, но вроде мертва, я есть и меня нет…кто я вообще?
Ты себя и человеком не считаешь?
Человеком я была с ним, а сейчас…сейчас я не могу назвать себя полноценным человеком.
Найди его и всего делов.- и с ехидцей в голосе добавил. – Хотя у нас кто-то не привязывается к конкретным людям…
Он исчез, я не знаю где его искать…Просто каждый вечер я прихожу на то место, где мы с ним однажды встретились, и жду его. Каждый вечер, на протяжении двух лет, я прихожу и жду его в надежде, что он однажды тоже придет.
Ты сумасшедшая. – резюмировал я. – Это женщинам нужна любовь, мужской мир не такой, спорю на сто, что он тебя даже не вспоминает, иначе бы ждал он, а не ты.
Он любит меня, и я знаю это.
Откуда? Может он и любил тебя в то конкретное время, когда в свои двадцать три ты нормально смотрелась, но сейчас тебе на вид лет пятьдесят…и, извини, но как-то не вяжется это все.
Он узнает меня! Потому что смотреть нужно не на внешность, а прямо в сердце! Когда наши глаза встретились – было понятно, что мы части одного целого! Неужели у тебя такого никогда не было?!
Я помолчу по этому поводу, окей? - ответил я, вспоминая Марину и мою душевную муку, связанную именно с этой девушкой.
Она встала со своего места и направилась к машине.
Сегодня я хочу отвезти тебя еще кое-куда.
Слушай, у меня вечером самолет. Мне вот реально никуда не надо.
Ты не пожалеешь об этом. Поехали? – она открыла машину и уселась за руль.
Поехали. – ответил я, зная, что с сумасшедшими лучше соглашаться на все, иначе будет только хуже.
Всю дорогу в машине мы молчали, потому что говорить не очень хотелось, и каждый переваривал, наш разговор.
По крайней мере, мне так казалось.
Ладно.
Я переваривал, а что происходило с ней - я не знаю.
Она молчала, быть может, давая мне возможность переосмыслить сказанное, или вспоминала свою историю любви, или, честно говоря, я сам не знаю, о чем думают женщины, когда молчат. А о чем думают мертвые женщины, когда молчат, я тем более не знал.
Она просто молчала, молчал и я.
Мы ехали в Тель-а-Вив.
День клонился к новому дню. Можно было бы сказать, что день клонился к вечеру, но мы же были в Израиле, а там новый день начинается с вечера, поэтому с удивлением я отметил для себя, что день клонится к новому дню. Потом мне подумалось, что я с ней провел целый день, а она каждый вечер ходит туда, где встретила его, и по логике вещей, именно туда она меня и тянула, и успеть нужно было до захода солнца.
А я знаю, почему ты однажды после смерти проснулась в своей постели. – неожиданно для неё сказал я, когда мы остановились возле какой-то рыбацкой таверны на побережье в Яффо.
И почему? – она достала сигарету, но так и не прикурила, сраженная моей фразой.
Это любовь. – ответил я ей.
Любовь?
Да. Именно любовь может вернуть к жизни. Я вспомнил сказку, про спящую красавицу. Там был поцелуй любви, который её пробудил от сна. Твоя любовь к нему и пробудила тебя. Твое сердце не ищет покоя, оно хочет любить, оно хочет отдавать то, чем наполнено. А наполнено оно любовью, до краев и даже больше, оно переполнено любовью, и даже смерть не властна над ним.
Она смотрела на меня очень странно, и мне казалось, что даже внешний вид ее начал понемногу меняться. Она становилась очень красивой и притягательной. И я на себе ощутил этот магнетизм притяжения, когда не только тело притягивается к другому телу, но все внутри тебя, твои эмоции и чувства, твой разум и дух тянутся туда, где могут обрести полноту, соединившись с чем-то подобным твоему естеству. Сопротивляться этому магнетизму бесполезно, потому что вся твоя воля порабощена влечением. Он тянет тебя с такой силой, что ты начинаешь ощущать вибрацию, натянутых как струна, клеток в твоем теле, которые вот-вот могут взорваться, если что-то не произойдет в этот миг. Всё в тебе натянуто до предела, и, вдруг, этот неожиданный, но такой желанный поцелуй расслабляет полностью тебя, не дав порваться замершим в напряжении струнам твоей души.
«Что я делаю? Зачем?» - вялая мысль прошлась по моему сознанию и, ни за что не зацепившись, покинула его, оставив меня один на один с засасывающей воронкой мертвого мира. А сила, бросившая нас в объятья друг друга, точно так же стремительно разъединила наши тела, отбросив, словно бумажных кукол, по разные стороны автомобиля.
Никогда! Слышишь, никогда так больше не делай! – она почти с ненавистью посмотрела на меня.
Ты живая, настоящая. – ответил я ей. – Зомби не способны чувствовать, а ты на меня посмотрела даже с ненавистью, хотя, согласись, что ты ждала этого поцелуя, тебе самой же хотелось.
Она вышла из машины так ничего и не ответив мне.
« Ты – говнюк, Денис.» - сказал я себе. – любить одну, а притягиваться к другим, кто тобой управляет, а?

ПРОДОЛЖЕНИЕ