Рассказ "Солнечный день" (памяти Виктора Цоя)

Приближается печальная дата для всего русского рока - 15-е августа. В этот день в 1990 году погиб Виктор Цой. Мой рассказ "Солнечный день" посвящается его памяти.

Он проснулся ранним утром. Через распахнутую форточку с улицы доносилось звонкое пение птиц. Словно аккомпанемент, звучал успокаивающий шелест ещё зелёных листьев. Конец лета обещал всему живому много тепла и света. Осень была настолько далеко, что Он в неё не верил. От этого на душе было светло и спокойно. Ему казалось, что именно так и должно быть по утрам.

Потом вдруг появилось ощущение, что сегодня обязательно случится что-то необычное. Он ничуть не удивился, ведь такое бывало и раньше. Его интуиция ещё никогда не подводила. Ожидание неизвестного должно во что бы то ни стало оправдаться. Несмотря на это, вставать совершенно не хотелось. Однако яркий солнечный свет легко проникал в глаза сквозь закрытые веки и бесцеремонно прогонял остатки сна.

Он нехотя выбрался из-под одеяла и опустил ноги на тёплый деревянный пол. В комнате повсюду играли солнечные зайчики, приглашая весело побегать вместе. Прохладный утренний ветерок едва шевелил тонкую ткань штор, которые величественно колыхались, словно морские волны.

Есть не хотелось. Но на столе стоял завтрак. От него было никак не уйти.

Уже сидя за столом, Он вдруг вспомнил свой недавний разговор с сыном. Тоска — давняя и верная подруга — без спросу разлилась по всей груди. «Это её самое любимое место», — грустно подумал Он, чувствуя, как привычно сжимается сердце, а к горлу подкатывает ком. Даже дышать хотелось не больше, чем вымыть посуду. Но через несколько мгновений всё прекратилось. Тоска нехотя уступила своё тёплое место робкой надежде. Однако разговор с сыном никак не выходил из головы.

— Поехали со мной на рыбалку? — спросил Он тогда.

— Сегодня что-то не хочется. Прости, — ответил пятилетний мальчик, вжавшись спиной в стену и опустив голову.

— Ладно. Тогда придётся ехать одному, — Он попытался улыбнуться, но в глазах показалась грусть. — Тогда пока! Маме передавай привет!

— Хорошо. Передам. Только будь осторожен там, — совсем по-взрослому ответил ребёнок.

Он улыбнулся, вспоминая лицо сына. Детские щёки и старательно сжатые губы («чтобы быть как папа») вовсю контрастировали друг с другом. Но пронзительные серые глаза смотрели прямо в душу — их невозможно было обмануть. «Да и незачем детей обманывать», — подумал Он, посмотрев на часы.

Для рыбалки было уже слишком поздно. Но Он всё равно решил ехать. «Конец лета — когда ещё будет возможность побыть наедине с природой и самим собой?»

Его синий «Москвич» мчался по загородной трассе. Редкие попутные машины, едва показавшись в поле зрения, тут же оказывались позади. Солнце было уже в зените, но защитные очки всё равно пришлось надеть.

Хотелось музыки. Дотянувшись до соседнего сиденья, Он вставил кассету в портативный магнитофон. Всего на секунду внимательный взгляд оторвался от дороги, а рука невольно качнула руль вправо.

«Что ты делаешь?! Впереди же слепой поворот!», — донёсся откуда-то издалека запоздалый голос здравого смысла.

«Я хочу слушать свою музыку. Прямо сейчас! И никакой поворот мне не помешает это сделать», — возразил голос поэта.

Рейсовый «Икарус» на встречной полосе появился, словно из ниоткуда. Ещё через секунду Его «Москвич», за исключением заднего бампера, превратился в груду смятого металла. Искорёженный автомобиль отлетел назад на десяток метров и замер.

Звучала музыка ветра. Был солнечный день.

Источник фото: p1.pichost.me