- Ты любишь ходить здесь?
- Не знаю.
- Не знаешь?
- Никогда не думал об этом.
- О чём?
- О том люблю я здесь ходить, или не люблю.
- Это потому что ты живешь рядом с лесом. Ты уже столько здесь прожил, просыпаясь по утрам, и видя через окно покачивающиеся макушки елок, что ты не знаешь, любишь ты это место, или нет.
- Наверное, - пожал плечами мужчина в потрепанной временем дубленке.
- А я люблю это место. Вокруг огромные города, и все куда-то торопятся, а здесь так тихо и спокойно. Здесь песочные часы текут иначе, более вязко, медленно, - молодой парень задумался на секунду, будто пытаясь вспомнить слова давно забытой песни из детских воспоминаний. – Неумолимый марш времени не дошел сюда. Он обошёл этот край, и исчез в другом направлении.
- Да, похоже на то.
- Эрл. Странное у тебя имя. Ты знаешь, что оно означает?
- Что-то там в истории…
- Это титул. Ты должен был стать правителем с таким-то именем.
- Я и есть правитель.
- Хах. Чего?
- Овец, - они посмотрели друг на друга и усмехнулись.
Два человека шли по густому лесу. Деревья, мирно дыша, провожали взглядами знакомых путников. Они их знали. Вот идет крупный мужчина лет сорока. Его зовут Эрл, и он любит пасти тут овец. Скот не теряется в этих местах, потому что они не дают ему уйти далеко и всегда возвращают к пастуху. Тот живет у дороги, где начинается их дом. Он добр и всегда здоровается с ними, потому что знает какие они старые. Они здесь еще до того, как Эрл родился. Видели его деда и даже прадеда.
И парень идущий рядом тоже добр к ним. Он не такой как Эрл. Он из каменного леса, но в отличие от всех кто приходил оттуда, Ричард уважал деревья. Он любил здесь ходить, гладить их, разговаривать с ними. Он говорил им о своих переживаниях, о том, что работает в крупной фирме. Аудитор. Странное слово. Деревья не знают что это. Но парень говорил, что ему там не место. Что он смотрит на людей и видит в них только жадность и страсть показать себя лучше остальных. Лесу это было чуждо. Он смотрел на своих детей одинаково, даже на маленькие росточки и высыхающих гигантов. - Старый лес. Очень старый, - Эрл посмотрел на кроны деревьев. – Отец говорил, он не любит тех, кто кричит или сорит здесь. Он говорил, они прогоняют их. Я не верил в это.
- И почему поверил? - вспомнил Ричард.
- Мы с друзьями в детстве загнали собак сюда. Хотели пойти за ними, но потом подул, такой странный ветер, и послышались крики. Я остановился прямо у входа. Мы не решились зайти.
- Значит в тот день, идти было нельзя.
- В этот день убили ту девочку.
- Ты шутишь? – Ричард замер на секунду, поправив ружье на плече, и продолжил идти. – Кэрол?
- Да. Утром приехала полиция. Помнишь ту старуху, что жила выше вашего дома?
- Хорошая была женщина. Сумасшедшая, но хорошая.
- Она ведь слышала крики той девочки. Позвонила, а ей не поверили. Наутро, семья, живущая внизу нашей деревни, подала в полицию заявление. Мол, пропала их дочка. Все жители вышли, и вместе с полицией обыскали весь лес, а там маленькая девочка лет тринадцати, лежит на земле. Её изнасиловали и убили. Какой-то маньяк, не местный, поймал её, и привел сюда.
- Ужас.
- Я помню, отец быстро меня нашел и увел оттуда. Чтобы я не видел тела. Мы с друзьями говорили об этом только один раз. Мы ведь тоже слышали её крики. Просто не знали что это. Испугались.
- Так бывает Эрл. Мы все бываем детьми.
- Но я вот говорил один раз это жене. Ну, ты знаешь, выпил и сболтнул.
- Ну?
- Я говорю ей, может, если бы мы пришли и сказали бы, девочку удалось спасти? А может если бы мы пошли туда, маньяк бы испугался и убежал?
- Скорее и вас ждала бы участь той девочки. А что стало с этим сукиным сыном?
- Его труп нашли спустя пару дней. Он упал с обрыва недалеко отсюда. В засохшее озеро.
- Лес, - усмехнулся Ричард, и ветер всколыхнул его волосы.
- Да и кто бы поверил бы маленьким детям? – Эрл будто задал этот вопрос самому себе, смотря под ноги.
- Представь, смотреть на тот ужас, что творят, и не иметь сил остановить это.
Они дошли до небольшого хутора, к тому времени, когда начался проливной дождь. Маленький домик посреди леса, чтобы охотники или заблудшие путники, переждали ночь. Внутри дома холодно. Стоит один деревянный стол, пару стульев, небольшой комод и кровать. На полках тушенки. Над небольшой печью, проржавевшая труба которой исчезала в потолке, висит охотничий нож. Эрл разжег её.
Нужно было переждать дождь и выйти на охоту уже завтра, на заре. Так они и поступили. Поели немного, потом Ричард достал коньяк, привезенный из города. Эрл никогда не пил такой дорогой напиток. Он бы удивился доброте Ричарда, но знал парня ещё с детства. Когда-то смотрел за дачей родителей мальчика. Такая счастливая семья. Но потом мать попала в аварию. Разбилась. - Нравится звук огня, - Ричард заворожено смотрел, как в печке плясали огоньки. Он глотнул из металлической кружки крепкого. – Этот момент. Представь, где-то там живут люди, и они думают о том, что им сделать завтра, что нужно погладить одежду. В этих огромных городах кипит жизнь. В каждом доме, сотни мыслей, сотни дел. А мы сидим здесь. И они не знаю об этом. Они даже не знают, что такое место существует. Мы его выдумали. Не бывает так, что идет дождь за окном и эта гроза, а мы живем себе. Кто-то да обратит внимание. Не разозлится, что завтра мыть машину снова. А почувствует, как хорошо природе от этого. Смывает грязь, которую оставили люди.
Утром, когда дождь закончился, Эрл и Ричард отправились дальше. Дороги стали грязными, а из-за ливня, идти было трудно, и ботинки то и дело входили в землю до самой щиколотки.
- Лес, старый друг, - сказал вслух мужчина, обращаясь к деревьям. - Дай нам найти зверя, время которого пришло. Мы заберем его жизнь и почтим. Мы будем благодарны, и никогда не забудем твою жертву. Мы не будем жадны и поделимся с родными.
И стоило Эрлу закончить мысль, как впереди появился кабан. Большой, жирный, он замер на месте, и уставился на двух удивленных охотников. Зверь спокоен. Он верит в свою неуязвимость.
По его плану, нужно было выполнить сотни дел, но он отложил их на несуществующее завтра, и стал обычной добычей. Принципы «сделаю потом» у животных в меньшей степени развиты, чем у людей.
Эрл медленно кивает. Ричард вскинул ружье. Прицеливается.
Человек смакует свою победу. И пока он улыбается, вдали слышится какой-то шум. Добыча ускользает.
Эрл взял ружье обеими руками и побежал прямиком за кабаном. Под ногами земля, над головой небо. Он бежит, яростно и неосторожно. Ричард застыл от удивления. Он промахнулся. Наверное, очень давно не стрелял. Парень кинулся вслед за другом. Они бегут. Кабана нельзя догнать, но можно вывести его на открытую местность для чистого выстрела. Это просто. Эрл знал эти места.
Всё как в тумане. Адреналин бьёт в голову, и в какой-то момент перед Ричардом открывается ужасная картина. Кабан разворачивается резко, и, ударив Эрла, откидывает мужчину на несколько метров. Вот он, жил пару минут назад, а вот сук торчит у него из груди. Повсюду кровь, хлещет на листья деревьев.
Ричард делает еще один выстрел по кабану. Попадает прямо в голову и туша животного падает на землю. Парень подбегает к другу, но поскальзывается на мокрой почве и пролетает чуть дальше.
«Человек зол, человек падает».
Парень со всей силой провалился в омут, оставленный от высохшего озера. Падение приходится на правую ногу, слышен характерный хруст и безмолвный крик «отключает» Ричарда.
Над самым краем обрыва лежит ружьё. Это первое, что видит парень. Осмотревшись, находит сбоку рюкзак, пытается двинуться, но боль снова берет своё. Вторая попытка медленная, острожная. Удается достать лекарства из переднего кармана. Упаковки просто сыпятся на грязь.
Ричард не чувствует, как дышит. Боль такая, что хочется рыдать, но не выходит. Ногу будто сжимают, и он принимает обезболивающее.
«Не уверен, что перелом. Возможно вывих» - думает про себя.
Земля намокла. Грязь забивается под ногти. Ричард карабкается наверх, как навозный жук. Клерк, считающий деньги и работу важнее жизни, там, где ему положено быть – на самом дне.
Попытки не увенчались успехом. Нога не поддается – боль бьет в голову. Действовать без неё трудно. Но возможно. Ричард решил отдохнуть. Ест из консервных банок, открывая их нервно ножом. Испражняется там же. Словно зверь, на которого только что охотился.
Еще две попытки. Боль. Страх. Отчаяние. Лес видит это. Не хочет помогать. Плачет.
Ночью слышал их. Волков. Чувствовал их присутствие всей своей кожей. Их запах. Вонь. Ричард знал, что они кушают кабана. Не хотел думать, что и Эрла. А ведь у того были дети и жена. Семья. А теперь он мертв, потому что успешный аудитор устал от жизни полной денег, вечеринок и алкоголя. Ему хотелось, видите ли, побыть в тишине. С природой. Выйти на никому не нужную охоту.
Взор обращается к небу, чистому, усыпанному звездами.
«У неё были длинные черные волосы, и глаза, как целый океан, вселенная, усыпанная звездами» - вспомнил Ричард, девушку из очень далекого прошлого.
«И я её безумно любил. Так, как никто не полюбит, и так, как никого не полюблю. Думаю, говорить в этот момент с самим собой, дело прекрасное».
Она училась с ним. Он рассказывал об этом лесу. Пару раз. Об их любви, которой не было.
«Мне больно, но спустя столько лет, вдруг вспомнив её, мне стало тепло и хорошо. Это действительно удивительно! Я что-то ощущаю в своем омертвевшем теле, кроме боли.
Это даст мне сил? Я выйду из этой ямы? …
Я чувствую свободу. Только дотянуться. Только прикоснуться. Вот она – мечта.
Но, как и следовало ожидать, я падаю. Скольжу вниз по уклону в никуда. Человек никто в никуда…»
Лес плачет. Ему больно, так же как и парню.
«Я сплю. Это место сон. Безумный сон. Вся жизнь – безумный сон. Тюрьма из грез, наших планов. Я ведь хотел на ней жениться. Чтобы у нас были дети, а потом внуки. Состариться вместе.
А еще я хотел стать кем-то большим, чем то, что мне говорили. Окончи школу, вуз, найди работу, работай, убивай время на выходных, чтобы было, зачем жить. А я хотел быть поэтом!
Почему я никогда не слушал свой внутренний голос? Почему не пошел по своей дороге? Этот никому не нужный университет, время, потраченное зря. Эта работа циников и эгоистов. Они пишут о том, как им хорошо в интернете, показывают фотки из дорогих мест, а однажды просыпаются, и понимают, что никому никогда не были нужны. Сон закончился, как в песне Джона Леннона…»
«Вспоминаешь как жил, кем был, что делал. Умираешь в яме, где когда-то умер тот маньяк. Я ведь не плохой человек. Не настолько, чтобы умереть так же. Жизнь кажется пустой, и только её начало осмысленной. Вера в будущее, мечты, делают нас сильнее. А потом, когда мы сдаемся, мечты уходят. К другому, кто достойнее нас. А мы сидим, и смотрим на этого «другого», который воплощает наши мечты, и говорим себе: Мы бы так не смогли.
А разве мы пробовали? Разве мы, хоть раз сражались искренне до самого конца? Я ведь мог вернуть, ту свою любовь. Ей нравились мои стихи, которые я посылал по ночам. Просто я сдался.
Слезу текут, не от боли, а от её отсутствия. Жизни во мне нет, не из-за судьбы, а из-за её невидимости. Я как стеклышко – вы видите не меня, а сквозь меня.
Я человек никто, и мне самое место подохнуть в этой яме…»
«Как чудесен небосвод. Ночное небо, усыпанное миллионами звезд. Может быть, рядом с одной из них, лежит такой же «никто»? Может быть, он также, смотрит на небо, и повторяет эти же слова?»
«Я ведь столько раз вспоминал её, смотрел её профиль в Фейсбуке утром и перед самым сном. А она ведь, наверное, меня давно забыла. Сейчас лежит у себя, в теплой квартире, болтает о чем-то с сестрой, и отвечает иногда на сообщения своего парня».
«На фоне играет Лунная Соната, люди из моей жизни, кружатся в танце, и исчезают во тьме. Их нигде нет. Нет никого. Я один. В холодном мире грез… Соберись! Соберись!».
- Господи, если ты меня слышишь. Я, всегда верил в тебя. Я не был религиозным, но клянусь, если ты мне поможешь, дашь, хоть чуть-чуть сил, я буду молиться тебе каждый день. Я посвящу тебе всю свою жизнь. Я твой раб, только прошу, верни меня назад… - прошептал через силу Ричард. Он снова пополз к краю обрыва. Сделал пару движений руками, подтянулся, оперся на здоровую ногу, но случайно оступился. Тело Ричарда вновь потянуло вниз. Он упал, уже забыв в который раз.
Лес смотрел, но не двигался. Не дернулся. Просто наблюдал. - Что? Молчишь?
«Ты никто».
Лучик света погрел его по щекам. Он почувствовал его.
- Эй, тут труп! – послышался мужской голос.
- Какого хрена?!
- Твою мать!
- Эрл? – прошептал Ричард.
- Он чё дышит? – раздался еще один голос.
- Ей парень! Ты жив?! – кто-то кричал сверху.
Ричард открыл глаза. Над обрывом столпилась группа строителей в желтых касках. Они удивленно таращились на человека, лежавшего на дне высохшего озера. - Я жив! – крикнул Ричард из последних сил . – Жив!
Рабочие стали медленно его вытаскивать. Вначале спустились, перевязали ногу, закрепив по краям палки. Потом дали горячего чая. Обвязали тросом, и подняли вместе. Взяли под ручки, и понесли куда-то. Ричард был не в себе. Перед глазами всё плыло, но он указал рукой в сторону, откуда сорвался: - Там… Там… тело… мой друг…
- Знаем парень, давай выведем тебя отсюда, - сказал полный мужчина справа.
Ричарда несли между экскаваторами, прямо к машине скорой, которая приехала сюда недавно. Его встретили быстро, уложили на каталки. - Долго он там был? – спросил медбрат у строителя.
- Один день от силы. Может два. Похоже, упал.
- Ты меня слышишь парень? – яркий свет ударил Ричарду в глаза. – Ты знаешь, где находишься?
- Лес… Старый лес…
Двери скорой закрылись, и машина уехала вдаль по новой дороге. - За работу парни! - крикнул кто-то. Рабочие посмотрели друг на друга, и пожали плечами.
Работа кипела. Огромные машины издавали звуки, выбрасывая пары в воздух. Над порубленными деревьями, опрокинутыми перед самой дорогой, висела огромная табличка: «Лесозаготовка».
