Три кубика льда

   Горечь во рту.
Небольшой кабинет, белые стены, небрежно раскрашенные брызгами красок, как будто внутри взорвался шарик наполненный радугой. Оранжевые отпечатки ладоней, словно кто-то пытался сделать полный круг, стоя на руках, но сорвался в самом конце, так и не завершив задуманное. Стеклянная стена напротив меня, девушка в джинсах стоит спиной к океану и делает вид, что читает книгу. Солнце, наполовину спряталось за её бедром и стало похоже на разрезанный мокрым ножом апельсин. Еще немного и часть солнца покажется с другой стороны ноги и продолжит свой путь к кромке океана. Её лицо в тумане, словно я открыл глаза под водой. Могу разобрать лишь черную оправу очков и рыжевато-русые волосы. Чувствую, но не вижу её взгляд, взгляд девушки-кошки Шрёдингера. Словно закрыть глаза и прижать ладони к ушам на оживленной улице, все существует и без тебя. В какой-то момент ты начинаешь думать, а существуешь ли ты? Но вдруг тебя толкает встречный прохожий...
  - Хэйй, ну что, ты решился?
Сказав это, упитанный японец с наигранной дружелюбностью стукнул меня кулаком в плечо и поёрзал в кресле. Я медленно отвел глаза от девушки. Передо мной узкий ореховый стол с лежащей маленькой веткой сакуры. Я сломал её полчаса назад по пути сюда. Опавшие розовые лепестки похожи на крылья маленьких бабочек. Мне их не жаль, я люблю, как пахнет сакура. Поднимаю взгляд на японца.
- Да, я согласен. Мне нечего терять.
-Отлично! Верное решение, ваши близкие будут гордиться вами! Остались сущие формальности. Подпишите, пожалуйста.
Сказав эти слова, японец ткнул пальцем в бумагу цвета топленого молока. Его глаза светятся как у блохи, сидящей на загривке лидирующей в забеге собаки.
Строчки договора расплывчаты, но я понимаю основную суть. Меня посадят в одноместный космический корабль и отправят к солнцу. Полет в один конец, под наблюдением всей планеты. Высокие рейтинги, прямая трансляция каждую последнюю пятницу месяца. Единственное место, где так высоко ценится твоя жизнь в этом мире – это кресло в одноместном шаттле летящем к солнцу. Все просто, люди всегда любили казни. Лучшее зрелище – смерть другого, а еще лучше чтобы он был преступником. Например, растлителем детей или тем, кто болтает во время концерта в филармонии. Лучше всего если все сразу вместе, тогда почти каждый сможет оправдать и освятить своё желание созерцания смерти другого. Чернила проникают в волокна бумаги, я расписываюсь в договоре. Жаль лист всего один, иначе это было бы похоже на пропитанный чернилами торт. Хотя, какая к черту разница...
  День спустя, я сажусь в уютное кресло. Передо мной огромное лобовое стекло, состоящее из нескольких тысяч маленьких и сверхпрочных стекол. Мой одноместный корабль похож на огромную пчелу, которая через 5 минут полетит к солнцу. В верхней части одно непрозрачное стекло, где бегут зеленые строчки текста, то, что я должен говорить. Словно я кукла, в которую продели руку. Мягкий и плавный толчок. Я вижу удаляющуюся Землю и лечу спиной вперед. Пчела должна пронзить солнце своим жалом. Как поэтично, хотя пчела просто летит жопой вперед. Зажигается лампочка и я начинаю читать бегущие зелёные строчки. Похоже, что я карась Павлова, лежащий на песке и раскрывающий рот по сигналу лампочки. Я не слышу, что я говорю, я помню лишь разрезанный мокрым ножом апельсин у её бедра. Мне кажется, я знаю, что её волосы пахнут корицей и сеном, а щеки белым наливом. Становится горячее, видимо я уже преодолел большую часть пути, я ничего не замечаю, только чувствую на себе взгляд девушки-кошки шрёдингера. Снова зажигается лампочка, я рекламирую новые королевские бургеры и улыбаюсь. Становится невыносимо жарко. Жало пчелы начинает стремительно гореть. В последнюю секунду я перестаю читать и кричу молитву – “Во имя отца и сына и святого Бургер Кинга, ублюдки!”. Пчела моментально сгорает, превращаясь в космический пепел.
Горечь во рту.
- Ну как тебе? Мой новый рецепт. Я смешал страх, ненависть и безразличие, добавил романтики и капельку бунтарства. Надеюсь, ты её ощутил, она в самом конце?
Проговорил бармен и оперся о стойку, продолжая протирать бокал полотенцем
- Мне больше нравится старый добрый виски. Лучше чем эти ваши новомодные психогаллюциногенные коктейли. Полное дерьмо, бередит старые раны, а виски.. Виски их лечит.
- Может быть, ты и прав старик, может быть. Только не забывай, что каждый коктейль неповторим. Ведь именно ты режиссер.
Бармен рассмеялся, а затем налил стакан виски. Старик что-то проворчал и выпил залпом. Три кубика льда звонко ударились о стенку стакана.

---

✱✱✱✱✱

---

Благодарю за уделенное время, уважаемый читатель.В завершении немного музыки