Недорецензия на недокнигу

Как-то у меня со Стругацкими не сложилось: они – сами по себе, я – сам по себе. То ли писали заумь, то ли я – тупой. Первое – вряд ли, ибо, хотя большинство и всегда неправо, но в данном случае имеем исключение из правила, которое оное подтверждает: большинству творчество братьев-фантастов было по душе.

Второе – нежелательно и, в общем-то, маловероятно. Не потому, что это я сам о себе пишу, а потому, что о себе пишу сам. Не, не подумайте: это не игра словами, скорее – игра смыслами. Просто я помню, как читал «Час Быка» Ивана Ефремова. Не самый лучший фантастический роман для знакомства юношества с творчеством Ивана Антоновича. Просто чудовищно зубодробительный. Но сказать, что мне он зашёл просто на ура, – это промолчать и ничего не сказать. Тут, наверное, самое время вспомнить известную реплику Ленина по поводу его отношений с романом Н.Г. Чернышевского «Что делать?»: «Роман «Что делать?» меня всего глубоко перепахал. Это вещь, которая даёт заряд на всю жизнь». Вот и у меня с «Часом Быка» – приблизительно та же история: со дня его прочтения Ефремов для меня фантаст номер один (и очень уважаемый мыслитель, замечу в скобках). Без вопросов. Несмотря на то, что я ни разу не марксист, не социалист и – тьфу! тьфу! тьфу! – не коммунист. Просто люблю умных, думающих, знающих людей. А от людей с энциклопедическими познаниями просто торчу, да.

Так вот, со Стругацкими у меня такого не было. Вроде бы, умные люди и писали не тот трэш, который нынче нам пытаются втюхать под видом фантастики. Но, вот, что-то не то. Может, какое-то недопонимание смыслов, т.с., сложности с сурдопереводом. Помнится, классе в седьмом или восьмом я так контрольную по физике завалил. Сидел и все 45 минут не задачку решал, а пытался въехать в её условия. И закавыка-то была – тьфу и растереть. По условиям задачи, какой-то цирковой гимнаст прыгал с трапеции вниз, и далее мне следовало чего-то там рассчитать. Это я потом понял, что речь шла об элементарных вещах: ускорение свободного падения, сила тяжести и т.д. и т.п. А тогда, на уроке, мне, человеку побывавшему в цирке один-единственный раз, да и то в раннем детском возрасте, было не понятно значение слова «трапеция», отчего я малевал в своей тетрадочке какую-то замысловатую хрень, заставляя прыгать циркача то с трапециевидной тумбы, то с параллелепипедоподобного здания. Вот и сейчас думаю: может и со Стругацкими так?

Впрочем, не суть. Не шли они мне – и ладно! На фоне этой взаимной нелюбви читал я у них мало вещей. Понравилась только «Трудно быть богом». Да и то лишь тем, что, в некоторой степени, перекликалась с Ефремовым. Больше – ничего.

Но вот на днях с какого-то перепугу скачал небольшую повесть – «Подробности жизни Никиты Воронцова», изданной во времена оны старшим из братьев под псевдонимом С. Ярославцева. Почитал. Начало неплохое, интригующее. А потом – хрясь: приехали! Граждане, конечная остановка – просим покинуть вагоны поезда!

Пишут, что, дескать, изначально её сюжет должен было стать каркасом для чего-то большого, но не срослось. На выходе получилось совсем по Пушкину: «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь; не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку». Ну, да, чтобы сделать такой вывод, мелкоскоп не потребуется: всё и так видно. Не ясно, правда, зачем было этот сырец публиковать. Серьёзно, нафига?

Есть интересная идея, имеется разработанный сюжет, готова занятная форма. Даже герои налицо. Язык, правда, какой-то… хм… кривой, что ли. Ну да ладно: нынче и не таким книги пишут. Так вот, все компоненты в наличии. Дальше ты либо сваливай всё в котёл и тщательно перемешивай палкой, либо забудь и не томи публику. Автор выбрал третий путь. Зачем – спрашивать не буду: раз поинтересовался – хватит на сегодня. Просто обидно оттого, что на выходе получилось одно сплошное разочарование.

В итоге, напрашивается вывод – наверное, обидный по своей сути, ибо одна ложка дёгтя портит, как я понимаю, добрую бочку мёда и корзину печенья в придачу – о том, что не читал я Стругацких и, пожалуй, начинать не надо было.