КОЛЬКА, БРАТ МОЙ (рассказ)

    продолжение

    Характером Колька настырный уродился. Чего ни задумывал, всегда добивался своего! На каникулы к нам один стиляга из города приезжал. Новомодные шлягеры привозил, с гитарой на плече разгуливал.

    Что бы вы думали? Колька в гитару втюрился! Всю зиму инструмент истязал, самоучитель затер до дыр, но преуспел: на пару со стилягой концерты устраивал, песни на иностранном завывал. Толпы слушателей собирались.

    Еще в нашем классе бугай учился, из второгодников. Этот силушкой хвастался, проходу никому не давал. Из-за него Колька начал гири толкать. Пыхтел, кряхтел, с кирпичами в портфеле ходил и, оказалось, не зря: через год принародно бахвала на лопатки уложил, боксерские перчатки выспорил.

   Пуще прежнего стали уважать Кольку. А заодно и меня побаиваться. К тому времени  мы уже школу заканчивали. Под занавес Колька предложил мне в отличниках побывать. Я решил, что он издевается надо мной и послал его на хутор –  бабочек ловить. Но, когда он растолковал, в чем дело, даже обрадовался.  Чем я хуже других! Порылся в тумбочке, отыскал свою лучшую фотографию, брату вручил. Он ее тут же в школу отнес, за свою выдал...

    На следующий день все перемены я отирался возле Доски почета. Меня так и распирало от гордости: на самом видном месте, под огромными буквами «БЕРИТЕ С НИХ ПРИМЕР» среди прочих головастиков и вундеркиндов красовалась моя фотомордочка!..

    До конца учебы я тогда в «отличниках» проходил.

 

    Перед экзаменами однокашники мои отдохнули тепло и весело  – на море или в деревне у бабушки. Загорелые, со свежими силами возвратились домой, и уже костюмчики к выпускному утюжили, а я все еще над билетами корпел. Насовсем тогда хотел завязать с учебой, да родители не одобрили. Отец выдрал меня, как сидорову козу, и мать пообещала шкуру спустить. Пришлось дальше лямку тянуть. Кое-как дотянул с Колькиной помощью, но последние силы израсходовал. А перед экзаменами и вовсе перетрухал! Сам себя, дурень, настроил: не по зубам мне этот орешек, и все тут!

    Колька заметил, что у меня поджилки трясутся. Не переживай, говорит,  придумаем что-нибудь! Долго думал ходил. Я уже и надеяться устал, решил, что в подобной ситуации даже гений бессилен. Но ошибся. Не такой Колька человек, чтобы перед трудностями пасовать. Отзывает он меня как-то в сторонку и выкладывает свой план.

    – Ты, Петька, отравиться должен...

    – Как это? – испугался я.

    – Ну, съесть что-нибудь несъедобное.

    – Что, например?

    – Гриб ядовитый. Или консерву протухшую...

    – Зачем?

    – Чтобы в больницу положили.

    –  Кто меня положит!

    – Кто-кто! – рассердился Колька. – «Скорую» вызовешь и притворишься, что загибаешься. Тебя на анализы потащат, желудок исследовать начнут. А там лечить станут, в больницу только попади...

    –  А если в самом деле загнусь?

    – Ничего с тобой не случиться!  В доказательство Колька вытащил из кармана мухомор и схрумал его за милую душу. Почмокал губами, сплюнул розовой пеной.

    – Слышишь, в животе урчит? Хоть сейчас – в госпиталь...

    Яркий пример убедил. И по правде заболеть для меня было намного приятнее, чем на экзаменах очутиться. Недолго думая, я сбегал в лес за поганками, поперчил их, горчицей сдобрил, чтобы не так противно было, и навернул с хлебом штуки три...

    Остального не помню – в больнице очухался. Белые халаты вокруг порхают, лекарством прет так, что с души воротит, и в груди – будто костер разожжен...

    Не знаю, сколько со мной возились, только откачали в конце концов! Стал жить-поживать как ни в чем ни бывало. Правда, первое время поташнивало меня, и голова кружилась, от слабости. Но через пару деньков я уже был здоров как бык, и проголодался – поросенка бы живьем слопал. Но вместо нормальной пищи, врачи продолжали  потчевать меня разной кислятиной. А там еще какой-то порок под лопаткой обнаружили, постельный режим прописали...

    Колька между тем растрезвонил своим подружкам, что это его в больницу упрятали. К девчонкам у Кольки с пеленок повышенный интерес. Постоянно он с этими сороками водился. Одну на велосипеде покатает, другой песенку о любви споет...

    Вот и зачастили они ко мне в больницу. Заявлялись нарядные, будто на танцульки собрались. Ставили на подоконник букетик полевых цветов и, вытряхивая из сумок банки с компотами, беспокоились:

    – Как ты тут, Коленька?

    – Нормально, – выкашливал я и просил принести пожевать что-нибудь посущественней.

    – Исхудал-то как, бедненький, на себя не похож...

    С девчонками приходилось держать ухо востро. Эти проныры живо-два могли меня рассекретить. Поэтому я старался больше молчком поддерживать разговор, только головой кивал.

    Подолгу они просиживали со мной, смакуя школьные сплетни. Над «Петькой-чудиком» потешались: валенок такой, на три с минусом сочинение написал...

    Я вздыхал облегченно, радовался, что Колька обороты сбавил. А то бы неладное заподозрили.

    Чуть не спятил я в проклятой лечебнице, пока прохлаждался в ней – вот до чего безделье осточертело! И впрямь занедужил среди язвенников и паралитиков. Но едва Колька защитил мой последний экзамен, хворь мою как рукой сняло! В тот же вечер в больничных тапочках я домой причесал. За мной врачихи примчались на бобике. Раскудахтались. Но не очень настаивали на моем возвращении. Видать, выяснилось к тому времени, что никаких пороков у меня внутри не сидит. Уехали, впрочем,  рассерженными. И тапочки отобрали.

    Ухохотались мы с Колькой над эскулапами, когда остались наедине. Потом он исповедовался, каких страхов натерпелся, пока отдувался за меня. На каждом шагу ему приходилось себя одергивать. Чуть было, не сорвался. Не понимаю, говорит, тебя, Петяй. Как можно таким бестолковым на свете жить!

    И живо-два свои экзамены сдал, как семечки, их отщелкал!

    Эх, и чествовали его потом! Девчонки букетами завалили, учителя книг надарили, директор медаль вручил и посоветовал на университет нацелиться, не бросать учебу...

    Школьные муки завершились! Огромная гора свалилась с моих плеч, вздохнул я всей грудью, другим человеком себя почувствовал. Все равно, что руки мне развязали. Подумать только: мог распорядиться собой, как душа пожелает! В лесники мог податься или в пастухи поступить. А то и в ПТУ рвануть – за профессией.

    Не испортил моего настроения и тот факт, что после больничной неволи я к брату в кабалу угодил – такое условие он мне поставил перед экзаменами. Днями напролет вертелся я как белка в колесе, выполняя Колькины поручения – драил ему ботиночки, носился в библиотеку, запчасти к велику промышлял. Однажды даже на свидание за него ходил.  Самому-то Кольке недосуг было – песню  для одной финтифлюшки сочинял...

    *      *      *

    (продолжение следует)

    Начало рассказа:    

     https://golos.id/ru--stikhi/@sergen/kolka-brat-moi-rasskaz