[тема недели] Кем я только не работала, или кондитер-психолог со степенью кандидата филологических наук

Решила я тоже написать на тему недели, тем более, что про мои трудовые финты можно рассказывать долго. Больше даже не про финты, а про адаптацию к ним и про то, нужны ли они.

Когда-то в другой жизни, в самое мятежное время, которое мы сейчас называем "лихие девяностые", я закончила психфак МГУ, кафедру социальной психологии. И было у меня с профессиональной точки зрения все хорошо - кроме президентской стипендии, я еще и "пятилетку за три года" выполнила - по личным обстоятельствам училась, проходя два года за один, поэтому в нежном возрасте 21 год имела уже диплом. Начала работать ровнехонько в кризис 1998 года - занималась рекламными фокус-группами, и платили мне, как сейчас помню, бешеные по тем временам деньги - 50 долларов за организацию одной такой группы, что было примерно равно моей президентской стипендии за триместр. Потом переметнулась в другую рекламную фирму и получила визитки с гордой надписью "зам. генерального директора" (эпоха тогда была сумасшедшей, карьеры - стремительными и падения и банкротства - тоже моментальными; немало моих знакомых к 25-27 годам успевали создать, поднять до миллионного уровня и разорить по паре банков).  Потом была еще попытка организации собственного рекламного бизнеса с нуля - вполне удачная по финансам, только вот оказалось дико тяжело, за девять месяцев я покрылась экземой и начала валиться в обморок от недосыпа. Взлетающий стартап (хотя это слово тогда еще не знали) удалось достаточно выгодно продать - я даже потом вложила свою реальную долю, когда родители покупали новую квартиру. 

Чувствовала я себя в свои 22 при таком раскладе мегакрутой. Мои ровесники еще дожевывали пятый курс, а я уже имела (ооо!) настоящий сотовый телефон (помните эти огромные "Нокии" с торчащими антеннами, которые не помещались в дамских сумочках?) и подумывала о покупке машины, а кроме этого каким-то чудом успевала еще учиться в аспирантуре. Да, кроме того, я имела почти полностью седую челку, несколько свежих могил близких мне людей и железную уверенность в том, что никогда больше не выйду замуж и даже не влюблюсь (именно поэтому я жила на таблетках, весила 45 кг при 172 см роста и работала по 14 часов в сутки; у меня элементарно не было тогда сил полноценно изживать PTSD, и приходилось прятаться от него...). Но это уже отдельная история, достаточно болезненная...

 А потом в интернете я познакомилась с одним симпатичным испанцем. И приехав просто посмотреть на него, как-то само собой потеряла голову. И на вопрос "ты выйдешь за меня замуж?", прекрасно понимая, что психологически не готова, что для меня это неподходящий момент и вообще исключено, внезапно для себя ответила "Да!". И оно закрутилось - и не успев, собственно, опомниться, испугаться и задуматься о том, что я делаю, я оказалась в чужой стране, без языка и замужем. 

Поначалу мне по наивности казалось, что все будет по-прежнему. Ну ладно, думала я, за пару месяцев я выучу язык, сориентируюсь, еще через пару месяцев найду хорошую работу и продолжу свой полет к вершинам, где среди волшебных цветов танцуют единороги.  Только вот как-то все не склеилось с самого начала. Усвоенные мною правила игры из российских девяностых на испанской почве никак не работали: пока не было разрешения на работу, брать меня никто не хотел, мою "многопрофильность" считали самомнением и дилетантством, а на мой не подтвержденный в Испании диплом МГУ и даже на обычный школьный аттестат плевали настолько, что в первой моей записи на бирже труда, как я ни протестовала, фигурировало "неграмотная/без образования". Язык мой, хотя я старательно выучивала по нескольку десятков слов в день и действительно через пару месяцев стала неплохо его понимать, все равно вызывал у испанцев скептическую ухмылку - дело было не в словаре, а в менталитете. Я не так писала письма, не так отвечала по телефону, а на интервью, если до него удавалось дойти, я чувствовала, что у меня полная противофаза с потенциальным работодателем. И при всем при этом, молодая наша семья остро нуждалась в доходах. 

Словом, через полгода такой жизни я поняла, что прежнего варианта не будет, и вопрос возврата к собственному привычному уровню - это не вопрос месяцев. Речь идет о годах, а может быть, этого просто не будет никогда. Поэтому, когда на бирже труда мне предложили курсы кондитеров, я ухватилась за эту возможность, благо некоторый навык у меня с детства был, спасибо бабушке. Курсы были чистой воды профанацией (нас даже к плите не подпустили, все учили в теории, по брошюркам, написанным "для идиотов" крупными буквами), но после курсов меня трудоустроили в кафе с издевательским (для меня) названием "Relájate", "Расслабься!". 

Там я проработала почти год. Вставала в пять утра, чтобы к шести уже начинать месить тесто. Там я научилась печь на трех листах одновременно в промышленной конвекционной печи, лепить пирожок c фигурно закрученными краями за 3-4 секунды, выстаивать на ногах смену, работать при 40 градусах на улице у плиты без кондиционера так, чтобы пот из-под шапочки не капал на выпечку. До сих пор у меня не "падают" бисквиты и получаются легкими и воздушными слойки. Там же я приобрела некоторую нелюбовь к кондитерским изделиям - теперь я делаю их только на дни рождения детей, а кулинарный блог не соглашусь вести даже под пистолетом. А еще я, гм, освоила испанский язык в его самых простонародных пластах, приобрела болезненную чувствительность к испанским аналогам "ложить" и "звОнить". После работы я старательно с микрофоном правила собственное произношение и интонацию, чтобы не приобрести это "vaamo', tia, ¡ven p´aca!", потому что иначе, как я понимала, мне уже не вырваться - испанцы очень чувствительны к социальным маркерам.  

На советском плакате это выглядело куда как более оптимистично... с сайта http://demetropole.ru/ru/kushat-podano/

Я также бурно веселюсь каждый раз, когда кабинетные теоретики начинают рассуждать о том, что были бы гораздо более счастливы, если бы у них было "рукомесло", а не работа в офисе. Ага, ага. Думаю, две-три смены (особенно летние) в кондитерской заставили бы их поменять свое мнение. Ну да ладно. 

Через год ситуация стала лучше. У мужа появился стабильный доход, мой диплом наконец конвалидировался, и я, хотя в кондитерской меня не хотели отпускать (ну да, травкой и алкоголем не балуюсь, выгляжу прилично, работаю четко и еще и русские рецепты с собой принесла), сдала экзамен на секретаря в крупной фирме по отбору персонала и около года работала по этой новой для меня специальности. Возвращение в офис было большим облегчением, хотя секретарем я была фиговым, если честно - не мое это. Я с трудом запоминаю имена, голоса, не умею реагировать на внештатные ситуации. Меня держали в основном из-за знания русского и английского языка и способности переводить корреспонденцию с зарубежными клиентами.  Переводы я стала брать и "левые" - благо и муж тогда ими еще подрабатывал. Через год мы с ним открыли бюро переводов, и постепенно уволились с наших работ "на чужого дядю".

Это бюро переводов существует и по сей день, хотя успело пережить разные катаклизмы, банкротства и юридические перетряски. Правда, работаю я в нем уже одна и вполсилы, а муж (такой же многопрофильный и помотавшийся по жизни товарищ, как и я) занимается финансовым консалтингом и работает "шерпой" для разных технологичных политических проектов. За 15 лет существования нашего бюро мне удалось сделать какое-никакое имя, поднять тарифы. Я освоила шушотаж (полусинхронный конфиденциальный перевод), потом  "кабину" - синхронный перевод на конференциях, а одно издательство, когда-то контрактовавшее меня для вычитки переведенной книги, теперь посылает мне на корректуру все свои книги подряд. Для него я стала просто обычным испанским редактором, и мне это нравится. Сейчас я уже умею выглядеть профи для испанцев и говорить с работодателем на одном языке, даже при том, что легкий акцент - как бы грамотна ни была речь - увы, никуда не денешь. 

Еще четыре года назад я почувствовала, что мне как-то тесно в переводах; пошла профдеформация - от этой работы постепенно становишься "буквоедом" в прямом смысле слова, вместо восприятия смысла сосредотачиваешься на грамматике и орфографии. И эта въедливость распространяется, увы, и на другие  сферы, а тот факт, что ты при всей въедливости не можешь быть совершенным, вгоняет в невроз. Словом, я стала искать, куда расти дальше. И решила вернуться в вуз. 

В испанскую психологию мне не хотелось - в практику путь закрыт, т.к. слишком сказывается и мешает работать разность менталитетов, а теория здесь очень невнятная, эклектичная и не вдохновляет. Поэтому за четыре последних года я успела переквалифицировать свой диплом из психологии в лингвистику (что оказалось, как ни странно, очень просто), отучиться в аспирантуре (и даже стать лучшей на потоке, хотя мозги ох, как скрипели после 15-летнего перерыва) и защитить кандидатскую (TII) по поэтическому переводу. Меня даже взяли в мой университет преподавать на полставки зарубежную литературу - но я это почти что не считаю своей работой, потому что платят мне там за месяц столько же, сколько за половину рабочего дня в кабине синхрониста :). В общем, преподавание в вузе, а в последнее время еще "Голос" и криптобиржа  - мои хобби, пожалуй, хотя очень надеюсь, что что-то из этого вырастет в настоящее дело, а переводы - реальный кусок хлеба с маслом, хотя уже порядком поднадоевший. 

Орлятам, несмотря на сорок лет, что-то все время хочется летать.  Иногда хочется летать настолько, что появляется зуд, и тогда орлята пишут  художественную книгу об испанском Средневековье. И эта книга даже занимает первое место на литературном конкурсе для начинающих писателей издательства Стрельбицкого, только вот пока дальше заниматься ее продвижением руки не доходят: с одной книгой это бессмысленно, надо написать еще несколько в том же духе, чтобы это могло иметь коммерческий успех, а садиться за новые произведения пока не хочу, сначала планирую защитить докторскую. 

Наверно, оглядываясь назад, я могу сказать, что многие возможности в жизни я профукала. Я оказалась феноменальным талантом по созданию самой себе препятствий ради дальнейшего их героического преодоления, и вдобавок то, что я делаю, я делаю все время как бы несерьезно. Как психологу  (пусть даже бывшему) мне, наверно, стоило бы глубоко задуматься над этим. Но с другой стороны, жизнь такая меня устраивает: достаточная степень свободы, чтобы не чувствовать себя в клетке, жить в удобном ритме и заниматься своими детьми, и в то же время достаточная степень профессиональной реализации, чтобы знать, что при плохом раскладе на кусок хлеба я себе заработаю...