День Сурка или тефлоновой сковородкой по мозгам

Когда-то я был студентом-заочником Ленинградского института театра, музыки и кино. Дважды в год приезжал в город на Неве на сессии. В одну из таких поездок и случилась эта история.  

Время было забавное. Кто помнит, тот поймет. Об этом времени можно писать толстые книги, но к самой истории имеют отношение только два момента. Первый -  в магазинах был дефицит всего, и алкоголь можно было купить только по талонам, поэтому в Ленинграде иногородним такое счастье не светило. Второй момент – в стране процветало натуральное хозяйство. Предприятия расплачивались друг с другом производимой продукцией, а со своими рабочими тем, что удалось наменять. 

Люди получали зарплату мылом, тушенкой, крупами, туалетной бумагой и еще много чем. Главный герой этой истории Леха получал зарплату тефлоновыми сковородками. В процессе я убедился, что при таком раскладе он был, практически, олигархом. Тефлоновые сковородки не только, как и все остальное, отсутствовали в магазинах, а были еще и в диковинку. 

Теперь, собственно, можно перейти к истории. Ее свершили шесть персонажей. Леха, двое его земляков, я, дед, которого мне увидеть не довелось, и мой однокашник Серега – с его помощью, по счастью, удалось поставить в этой истории финальную точку.  

Поселился я в гостинице напротив Московского вокзала. В номере, куда меня поместили, жили еще двое – Виктор и Николай. Ездить без прихваченной из дома бутылки водки тогда было нелепым. По взглядам соседей я понял, что нелепым человеком они меня не считают, а задаются вопросом – не жлоб ли я. 

 Поэтому молча достал из сумки водку и оставшуюся от дороги еду. Ударились руками и стаканами. Водка кончилась на половине вздоха, а еда осталась.  

- Сейчас приду,- сказал Николай и вышел из номера.  Вернулся с бутылкой и показал в окно на привокзальную площадь, где кучковались таксисты. За тройную цену у них можно было купить водку. В стране это знали даже дети.  

Затем к таксистам сходил Виктор и нам всем разом захотелось спать. Я решил с дороги выспаться подольше, а ребятам с утра по командировочным делам нужно было бегать.  

Проснулся утром от шума застолья. Осторожно приоткрыл один глаз. За столом сидели трое. Как ночью, только уже без меня. Мои вчерашние собутыльники выглядели очень утомленными. Подумал, что они сейчас упадут и они упали.  

Незнакомец обратил взор на меня. Я не успел закрыть свой глаз что было роковой ошибкой. 

- Леха,- он протянул свою пятерню,- вставай, лечиться будем. 

- Саня,- я пожал его руку и сел на кровати,- воздержусь, пожалуй. Дел много сегодня.  

- Ты разницу между уважухой и неуважухой улавливаешь?- спросил он и после моего утвердительного кивка задал еще один вопрос,- тебе пиво, портвейн или сразу водку? 

Здесь необходимо небольшое отступление, чтобы понять, как потряс меня лехин вопрос. Раньше водку я выпивал только за столами, где ничего другого не было. На свадьбах, проводах в армию и поминках. Во всех остальных случаях я предпочитал портвейн. Во время борьбы с пьянством и алкоголизмом ретивые чиновники вырубили виноградники и портвейн стал для простых людей недосягаемым. Хорошего же пива и в лучшие времена в стране почти не было. 

- Портвейн,- мгновенно сказал я, и это было еще одной ошибкой. 

Леха попросил подождать десять минут и вернулся с сеткой. В ней висело несколько бутылок напитка, про который я уже мечтать забыл. Это был не просто соблазн. Это был такой вариант, что кроме него ничего другого в жизни быть не могло. 

Когда содержимое бутылок кончилось, меня опять потянуло в сон. 

-Поспи,- участливо предложил Леха,- я пойду к себе, со мной дед живет, вчера выпивали. Болеет, наверное, нужно выручить.  

Пока выпивали, Леха рассказал, что работает на заводе, который наладил производство тефлоновых сковородок. В Ленинград он их привез две сумки, поскольку завод вместо денег выдает ему сковородки. Здесь же они пользуются необыкновенной популярностью и работники гостиничного общепита Лехе ни в чем не отказывают. С моими соседями он познакомился в буфете, те оказались его земляками, что его сильно растрогало. 

Проснулся я опять от шума застолья. Леха и мои соседи сначала что-то громко обсуждали, после чего постояльцы нашего номера стали заметно сникать. 

- Сейчас упадут,- подумал я и они упали, а мой глаз мгновенно закрылся, как прячется страус в песке.  

Но Леха уже не церемонился. Он потряс меня за плечо и предложил сходить в буфет. Мои доводы о том, что время неурочное и никто нам алкоголь не отпустит, вызвали только смех. 

Пришлось идти и я воочию убедился в магии тефлоновых сковородок. Нам принесли пиво в запотевших бутылках. Не просто пиво. Кто помнит скудость разнообразия отечественных сортов, знает, что «Рижское» удавалось купить совсем редко. Но оно было вкусным, а в предлагаемых обстоятельствах, забытое, показалось вкуснее в сто раз.  

Закончился праздник водкой в номере и словами Лехи: «Поспи, у меня дед, наверное, проснулся. Нужно проведать». 

Так продолжалось дней пять. Я просыпался от шума застолья. Соседи мои из-за разной крепости организма перестали быть синхронными и сидели с Лехой, а затем падали уже по одному. Моя очередь всегда наступала перед дедом. Его я так и не увидел, как во второй раз буфета, до которого больше дойти не мог. 

Леха оказался гуманным человеком. Он увеличил поставки тефлоновых сковородок в буфеты и рестораны гостиницы. Вместе с алкоголем мы стали получать пищу. Кто знает сервис тех времен, тоже удивится – Леха приносил еду в ресторанной посуде, за сохранность которой никто с нас три шкуры не драл.  Ее часть даже улетела на улицу и разбилась об асфальт. 

В момент одного из моих просветлений мы с Лехой высунулись в окно и вступили в диалог с двумя очень пьяными ребятами. Они с прибалтийским акцентом кричали обидные для России и россиян слова, показывая нам неприличные жесты.  Обуянные чувством патриотизма, из стопки грязных тарелок мы сделали летающие. Падая на асфальт, они разлетались вдребезги, никому вреда не причинили. Обе стороны остались живы, здоровы и довольные собой.   

Трудно сказать - сколько это могло продолжаться. Сначала я полагал, что сковородки быстро кончатся, но они не кончались. 

В гостиницу пришел мой однокурсник Сергей, который знал, где я остановился и забеспокоился о моем почти недельном отсутствии. Поскольку я был уже лежачим, он сел рядом на кровать и спросил: «Что дальше?». 

- Позвони Диме,- взмолился я. Дима это очень известный в Ленинграде человек, который мог в те дефицитные времена организовать номер в любой гостинице. Сергей позвонил и мы в тот же день переехали. 

В следующий раз я притронулся к алкоголю через месяц, когда Серега вытащил из сумки, привезенную из Волгограда, бутылку водки. Мы отметили окончание сессии и разъехались по домам.  

Между этими событиями были экзамены, зачеты, рефераты, курсовые… Вспомнить-то нечего. 

Есть вопросы, ответы на которые нам никогда не узнать. Один из них – когда Леха спал?